Социальная сеть "Ковчег" -2 (СИ) - Вецель Евгений Анатольевич

— Туалет там, а голод очищает, — улыбнулся незнакомец. — Там на другом столике несколько листов и перья с чернилами. Ты должен написать завещание, которое будешь читать братьям при посвящении.

— А что писать? — удивился я, вспомнив, как стюардесса что-то говорила про завещание.

— Завещание, — ответил незнакомец. — После посвящения прочитаешь всё, что хотел сказать братьям, пока был профаном.

В помещении было прохладно, поэтому я скрестил руки на груди, чтобы было теплее. Хорошо, что я догадался взять с собой куртку. Незнакомец вышел, закрыв за собой дверь и щёлкнув засовами.

Я стал рассматривать помещение и увидел, что стены сделаны из абсолютно чёрного камня. Они были очень холодными. В дальнем углу была небольшая дверь, где чуть наклонившись можно было зайти в уборную, которая представляла собой простое отверстие в полу и старинный кран, вода из которого текла в это же отверстие. Тут явно не думали об удобстве.

Затем я подошёл к небольшому столу с пуфиком, где горело несколько больших свечей. Мне было интересно, что за книгу мне предстоит читать остаток дня и всю ночь. Оказалось, что это обычная Библия, написанная от руки. Среди страниц этой большой книги лежало несколько листочков, где красивым готическим шрифтом была напечатан сценарий обряда посвящения. Сверху на каждой странице располагался призыв «Следует выучить свои слова».

Череп оказался слегка тёплым в том месте, где на него светила свеча. Я взял его и покрутил в руках. От него исходила какая-то успокаивающая энергия. Когда-то он мог разговаривать со мной, но сейчас хозяин черепа уже умер и оставил его нам, чтобы дать нам темы для размышлений на ночь. Раньше я думал, что настоящий череп вызовет во мне страх, но я спокойно вертел его в руках, рассматривая, как вставлены пожелтевшие зубы в его верхнюю челюсть. Мне нравилось чувствовать себя смелым.

Я даже знаю, почему людям неприятно думать о прикосновении к костям, человеческим ранам, гною, грязным людям, червякам и так далее. Брезгливость — самый сильный человеческий инстинкт. Годами эволюция отучала людей трогать всё, что может их заразить. Кто не слушался инстинктов, становился разносчиком эпидемий. Поэтому нас начинает тошнить, если мы видим труп, кровь, непонятную слизь или крыс и тараканов. Этот страх передаётся на генном уровне.

Мои мысли прервал звук открываемого засова. Дверь отворилась, и ко мне зашёл тот же незнакомец. Он подошёл и сказал:

— Слушай, извини, я забыл тебя обыскать. Всё время что-то забываю в этом обряде.

Он тщательно прощупал все мои карманы и складки одежды. Достал из кармана куртки ключи и чудом попавшую туда Дашину зажигалку. Положил их к себе в карман и сказал:

— На обряде не должно быть ничего металлического. Не беспокойся, завтра верну обратно. Куртку на обряд тоже не бери, у тебя там пуговицы железные.

— А почему не должно быть металлов? — спросил я.

— Ты должен будешь войти в масонский храм нищим и обезоруженным, — торжественно сказал незнакомец и поднял указательный палец.

Он снова ушёл и запер за собой дверь. Я начал думать над его словами и пообещал себе в понедельник сходить в управу, чтобы восстановить паспорт и затем кредитную карточку, так как на самом деле чувствовал себя нищим и безоружным. Потом внутренне засмеялся над своими мирскими мыслями и, сев за стол с черепом и Библией, попытался думать о духовном.

Кстати, иногда хорошо побыть в такой пещере одному, когда никуда не нужно торопиться. Можно причесать все свои мысли и успокоить чувства. Читать пока не хотелось, поэтому я стал разглядывать стол. На нём стояло две большие баночки с белым и серым порошком. Они не были подписаны, поэтому я открыл их и стал нюхать. Серый порошок пах серой. Я немного обрадовался, что можно будет ночью развлекать себя небольшими фейерверками, благо, свечей много. Потом высыпал мелкий белый порошок в ладонь и попробовал кончиком языка, оказалось, что это соль.

На столе ещё были песочные часы и ножницы. Видимо, к утру я столько передумаю об этих предметах, что они станут мне родными. Я решил не спать этой ночью, а действительно поразмышлять над своей жизнью и обязательно выучить свою роль в обряде, чтобы утром не чувствовать себя профаном.

Утро

Сложно воспринимать серьёзно всё, что происходит благодаря богатой фантазии людей. Будь мне действительно 18 лет, я бы легко впечатлился всем, что мне предстоит. Думаю, если бы масоны смогли читать мои мысли, они бы сказали: «Иди отсюда, мальчик!». Но, несмотря на мой прагматизм, я с интересом буду участвовать в этой церемонии.

В подвале не было часов, за исключением песочных. Но по ним невозможно понять, сколько осталось до утра. Поэтому время тянулось очень долго. Первые несколько часов я действительно читал Библию, учил слова для обряда. Думал о бренности существовании, держа череп в руках. Думал о силе пороха в войне, поджигая дорожку из серы на сложенном листе бумаги. Глядя на песочные часы, думал об относительности времени. Думал о силе голода, когда пробовал соль на язык. В общем, пытался умничать сам с собой, пытаясь постичь истину.

Единственное, что я знал наверняка, — что истина настолько многогранна, что интерпретировать её можно по-разному. И стоит разработать цельную теорию с интерпретацией основных человеческих проблем, как эта теория превращается в религию. Причём основой всех религий, красной нитью идёт призыв «Не греши!».

Оставаться одному в «комнате размышлений», когда у тебя есть мысль, которую ты боишься думать, очень сложно. Когда ты не знаешь, сколько ещё времени осталось до утра. Когда вокруг тебя предметы, которые задают тему размышлений. Это трудно. Трудно спрятаться от себя. Трудно не думать о том, что свидание в суши-баре с Юлей померкло после поцелуя с Дашей. Я пытался спрятаться от этой мысли, но мне не на что было отвлечься, поэтому пришлось читать Библию.

На самом деле, очень странно, что меня оставили наедине с Библией, а не правилами и традициями масонов. Книжка могла бы получиться потолще. Но эти грамотные манипуляторы хотят заинтриговать меня, чтобы хватило на несколько лет. Принцип последовательности не разрешает раскрывать все карты сразу. Чтобы узнать всё, мне нужно будет пройти множество ступеней масонства, которые они называют градусами. Через несколько часов я получу первый градус, который называется «Ученик». Ближе к концу жизни у меня есть шанс получить 33-й градус: — «Державный Великий Верховный Инспектор».

Но масоны зря надеются на меня, у меня единственная цель — связи. Думаю, Тринити будет рада, когда узнает, что я вступил в самую влиятельную ложу. Главная обязанность масонов — помощь друг другу. Как говорил Мартин про трамплины, они помогают подтягивать своих братьев вверх с этажа на этаж, чтобы завоёвывать лучшие должности. Меня это более чем устраивает. По главному правилу джиу-джитсу буду использовать силу противника в своих целях.

Под догорающий огрызок свечи, я дописывал завещание, которое далось мне совсем нелегко. Через час после того, как все свечи, кроме одной, догорели, в дверь постучали три раза. Видимо, за мной пришли. Я снял куртку и положил её на пуфик. Потом быстро пробежался ещё раз по тексту обряда, убедился, что помню свою роль.

Вернулся всё тот же незнакомец, в руках он нёс обнажённый меч. Лицо было серьёзным и казалось страшным в мерцании яркого факела в его левой руке. Он посмотрел на меня и громко, как в театре, сказал:

— С каким намерением ты вступаешь в братство вольных каменщиков?

Его голос отражался от стен и рассыпался звонким эхом. Я откашлялся и, вспомнив свои слова, сказал:

— Открыть истинный путь к познанию истины.

— Что такое истина? — спросил он.

— Свойство той первоначальной причины, которая даёт движение всей вселенной, — ответил я, только сейчас осознавая смысл выученных слов.

— Понятия об этих путях познания истины будут даны тебе по твоим силе и возможностям, — торжественно сказал он. — Но теперь ты должен знать, что послушание, терпение и скромность — главнейшие предметы, которые потребует от тебя общество, в которое ты вступаешь. Чувствуешь ли ты себя способным облечься этими первоначальными добродетелями?