Работа над ошибками (Puzzle) - Андрей Буторин

— А ну-ка, снимай все это!

— Зачем?!

— Снимай-снимай! — При этих словах Иван Валентинович развязал свой рюкзак и достал оттуда грязную Колькину майку. — Наденешь то, что на тебе было!

Колька неохотно переоделся и остался снова в своих черных трусах и некогда белой майке, а наннгское одеяние Спиридонов сунул в свой рюкзак.

— Ну, а теперь слушай! — сказал участковый. — Слушай и хорошенько запоминай.

Видно было, что Иван Валентинович все обдумал заранее, еще по дороге от Чертовой пещеры, поскольку говорил он четко и внятно, словно читал протокол допроса:

— Ты, Николай Пеструхин, такого-то числа июля месяца проснулся ночью и вышел во двор по нужде. Неожиданно из-за угла выскочили двое неизвестных мужчин примерно тридцати-сорока лет, темноволосых, смуглых, кавказской или цыганской национальности. Они схватили тебя, зажали рот и потащили к реке, где их ждала моторная лодка и еще один мужчина с теми же внешними данными. Между собой мужчины переговаривались на незнакомом тебе языке. Сев в лодку, вы все поплыли в ней вниз по реке. Потом тебя заставили выпить что-то с резким, неприятным вкусом и запахом — возможно, водку — и дальнейшие события ты не помнишь. Очнулся ты в какой-то землянке, где тебя сторожил один из этих мужчин, выпуская наружу только по нужде. При этих вылазках ты видел вокруг только лес и не представлял места своего нахождения. Мужчина с тобой не разговаривал, изредка кормил и постоянно заставлял пить неприятную на вкус жидкость, от которой ты всегда засыпал, поэтому точного времени пребывания в землянке ты не знаешь. Возможно, это была неделя, или даже больше. Однажды, проснувшись, ты увидел, что твой охранник крепко спит, и попытался незаметно выбраться из землянки. Это тебе удалось, и ты побежал в лес. По лесу ты блуждал целый день, питаясь только ягодами, заночевал под большой елью, а на следующий день мы с тобой встретились и пошли домой. Все!

Спиридонов замолчал, внимательно разглядывая Кольку. Но Колька тоже молчал, опустив голову.

— Все ясно? — прервал затянувшееся молчание участковый.

Колька кивнул.

— Не слышу! — строго сказал Спиридонов и повторил вопрос: — Тебе все ясно?

— Да ясно, ясно! — буркнул Колька. — А что, правду совсем никому нельзя рассказать?

— Совсем никому!

— Даже мамке?

— Даже ей!

Посмотрев на пригорюнившегося Кольку, Спиридонов сжалился и, усмехнувшись, сказал:

— Вот подрастешь чуток — и напишешь о наших приключениях книгу!

Колька вздохнул, но спорить не стал. В его глазах даже вспыхнул вдруг огонек — он словно озарился весь подаренной идеей.

— А как же я… в книге? Ведь нельзя? — спросил мальчишка.

— Ну, в книге — можно, — улыбнулся участковый. — Ты укажешь, что это — фантастический роман, вот и все.

Похоже, мальчику мысль о книге понравилась. Он заулыбался смущенно. В роли писателя он себя раньше не представлял, а теперь представил и… ему понравилось! Однако, улыбка вдруг быстро погасла.

— А как же дядя Леша? — вспомнил Колька.

Спиридонов помрачнел.

— Дядю Лешу ты не видел!

— Но как же… — начал Колька изумленно.

— Не видел — и все тут! — твердо отрезал участковый. — Я тебя нашел, один. С Алексеем Романовичем мы разделились, когда искали тебя. Все, точка! Уяснил?

— Да я понял, — не унимался мальчик. — Но на самом-то деле как с ним будет?

— А вот этого, дорогой ты мой, я не знаю, — тяжело вздохнул участковый. — Только что-то мне подсказывает, что история наша еще не закончилась… Ладно, все, пошли домой! Только помни — обо всем молчок, я на тебя надеюсь!

— Да понял я, понял! — отмахнулся Колька. — Что я, маленький?!

Мария Пеструхина, увидев входящих в калитку участкового и своего пропавшего сына, заголосила дурным голосом и пулей вылетела во двор. Продолжая вопить и причитать, сгребла Кольку в объятия и принялась осыпать его поцелуями, а затем сползла на землю и, стоя на коленях, принялась обнимать ноги участкового, стараясь и его поцеловать в грязные сапоги.

— Мария!!! — взревел Спиридонов. — Ты это брось! А ну-ка встань на ноги!

Но женщина, казалось, обезумела от счастья и продолжала хватать Ивана Валентиновича за колени. Тогда участковый нагнулся, крепко, но бережно взял ее за плечи и насильно поставил на ноги. Стоило ему, однако, чуть ослабить «объятия», как Мария вновь «поползла» вниз. Спиридонов вновь сжал руки на плечах женщины и как следует встряхнул ее.

— Цыть!!! Ишь, цирк здесь устроила! — закричал он сердито. — Иди лучше сыном займись — он голодный, устал весь, замерз!

Колька действительно еле держался уже на ногах. Мария переключила свое внимание на сына, но то и дело оборачиваясь к участковому, запричитала:

— Ой, спасибо тебе, Иван Валентинович! Ой, спас ты мою кровиночку от смерти-гибели! Ой, молиться я за тебя буду до гроба, в ножки кланяться!

Спиридонов скрипнул зубами, но промолчал, ожидая, пока прекратятся эти хвалебные возгласы.

Наконец, не выдержал Колька:

— Мам, ну хватит, пошли домой! Я устал!

Этого оказалось достаточно, чтобы Мария Пеструхина резко замолчала на полустоне и, схватив сына в охапку, бросилась в избу, забыв даже попрощаться.

— Фу-у-у! — облегченно выдохнул Спиридонов и повернулся было уже, чтобы уйти со двора, как увидел стоящую на крыльце дома напротив Веру Васильевну Югареву — тетку Алексея Белозерова. Пожилая женщина пристально и тревожно-выжидающе смотрела на участкового.

Иван Валентинович вяло махнул ей рукой и, медленно переставляя ноги, направился к жердяной изгороди, разделяющей соседние дворы. У изгороди он остановился, поджидая, пока подойдет Вера Васильевна. Та, однако, не сдвинулась с места.

— Может, ты сам подойдешь ко мне, да все расскажешь? — сухо спросила она.

Спиридонов тяжело вздохнул и перелез прямо через изгородь. Возле Югаревой он остановился и, не в силах поднять глаза, сказал:

— Здравствуйте, Вера Васильевна!

— Ты скажи, куда Лешу дел! — не отвечая на приветствие, еле сдерживаясь от слез, выдавила женщина.

— Вера Васильевна, с ним все в порядке! — бодро заговорил Спиридонов, хотя фальшью от этой бодрости разило за версту. — Мы разделились с ним, я нашел Кольку — и сразу домой его повел… А Алексей — он вот-вот тоже вернется, может — завтра, запасов у него много…

— И давно вы с ним разделились? — голос Веры Васильевны вновь стал сухим и твердым. — Две недели назад?

— Фу-у-у! — тяжело выдохнул участковый, утирая вспотевший вдруг лоб. — Ну, почему две недели… Вчера. То есть — сегодня… Да-да! Сегодня я видел Алексея так же близко, как вот вас сейчас! — Последняя фраза была истинной правдой, а потому голос его снова стал уверенным. Врать-то он совсем не любил, да и не умел.

— Давай, рассказывай все, Иван Валентинович! — прикрикнула Вера Васильевна. — Да ты знаешь, как мы тут все с ума сходим?! Я, Мария, Анна твоя с Валькой! Вся деревня на ушах стоит, вас ищут! А милиция твоя, да эти — фээсбэшники, как понаехали поперву, а потом — и дорогу забыли! Тьфу!

Вера Васильевна наконец заплакала, промокая уголки глаз беленьким платочком.

Спиридонов смущенно кашлянул, а затем, как можно более мягче, сказал:

— Вера Васильевна, вы меня простите, я просто с ног валюсь… Да и своим показаться скорее хочется — сами же говорите: с ума сходят… Отосплюсь, а завтра и решим, что делать дальше. Хорошо?

— Ты только скажи мне правду: жив Лешенька? — переспросила Вера Васильевна.

— Жив, Вера Васильевна! Ей-Богу, жив! — не покривил против истины Спиридонов и, потоптавшись еще чуток, нерешительно сказал: — Так что? До завтра, Вера Васильевна?

— Бывай здоров, Иван… — вздохнула женщина. — До завтра!

Глава 2

Валерка Мителев проснулся рано-рано, как и планировал с вечера. Даже мать еще не встала управляться со скотиной. Вчера Валерка со своими «корефанами» Ленькой и Андрюхой уговорились пойти рыбачить на утренней зорьке. Валерке для такого дела даже будильника было не надо — проснулся ровно в четыре! Быстро вскочил с кровати, побрызгал в лицо из умывальника, налил большую кружку вчерашнего молока, отломил кусок батона и, макая его в свежий мед, слопал, запивая из кружки.

Ленька Карпухин уже поджидал приятеля возле своего дома.

— Чего возишься? — буркнул он недовольно.

— Кто возится-то?! — возмутился Валерка. — Сколько времени-то сейчас, знаешь?!

— Ладно, пошли будить Ушастика! Чего-то его нету…

Друзья направились к дому Андрея Пояркова — Ушастика, как звали его все ребята понятно за что. Но стоило им подойти к калитке, как Андрей сам уже сбежал с крыльца. Вместо приветствия он замахал руками и закричал:

— Вы слышали, что Колька Пеструхин нашелся?!