Весеннее обострение - Марина Добрынина

Да, может, он и ключ. Но вдруг с ним что-нибудь случится? Я не хочу, чтобы он вот так как Терин… Но придется рискнуть.

Дуся легонько бьет Кира тапком по лбу. Полковник открывает глаза.

— Вставай, родной, — воркует Дуся, — у нас дела.

— Что случилось? Меня кто-то ударил? — спрашивает Кир.

— Ага, — радостно улыбаясь, подтверждает Дуся, — это я шваркнула по тебе оглушающим заклинанием. Голова болит?

— Очень.

— Ничего. Пройдет. Вставай, давай. Давай, солнышко, поднимайся над горизонтом.

Кир морщится, но садится на кровати.

— Лучше бы вы мне плечо не лечили, — проговаривает он, — оно болело меньше, чем голова.

— А ты поной, — советует Дуся, — вот чем больше будешь ныть, тем легче тебе станет.

— Кир, прости, — говорю я.

— Да ладно. Вы собрались отца моего шантажировать?

— Редкая проницательность! — восклицает Дуся.

— Ну так у вас ничего не получится, — тут же отвечает Кир, — поверьте, вам лучше этого не делать.

— Нам лучше знать, что делать стоит, а что нет, — заявляет Дульсинея.

Кир смотрит на меня. Так заглядывает в глаза, будто хочет там что-то найти. Видимо не находит, отворачивается. Вздыхает.

— Вставай, герой, — говорит Дуся, — и не дергайся. Я на тебя "ядовитые сети" повесила. Попытаешься сбежать, сдохнешь.

Я все еще молчу. Не потому, что сказать нечего, а потому что боюсь рот открыть и высказать Дусе, какая она сука, а Киру — что я его люблю и боюсь потерять. Как мне кажется, обе эти сентенции будут сейчас неуместны.

Глава 14

Авиатор этот начертил в воздухе какой-то незнакомый мне знак, вспыхнувший на мгновение зеленым светом, и мы оказались в большом зале. Я чуть не подпрыгнул от удивления и, что уж скрывать, от волнения. Здесь все было пропитано магией моего отца. Это так сильно ощущалось, как будто он только минуту назад здесь колдовал. Я даже огляделся, рассчитывая увидеть его самого. Но там были только клыкастые. Стояли вдоль стен и зло на нас таращились.

Смотрю, от темной стены силуэт отделился. Отец? Нет, оказалось, что не он. Хотя пока на свет не вышел, очень похож был.

— Это они? — обратился этот человек к… хм, авиатору. Не знаю, что значит это словечко, надеюсь что-то очень обидное.

— Они. Все живы, один, правда, в обмороке.

— С нашей стороны потери есть?

Так, понятно, раз требует доклада, следовательно, он и есть тот самый Кардагол — похититель девиц, который над всеми тут главный.

— Ведьма много зоргов положила… "огненным проклятием". Не знаю, откуда она…

— Чем положила? — перебил Кардагол, шагнул к Саффе, окинул ее внимательным взглядом, и лицо его озарила улыбка. Мне даже показалось, что в глазах его мелькнуло что-то такое, похожее на узнавание. Не может быть! Откуда ему Саффу знать? Мне просто показалось.

— Свободен, — это было сказано нашему победителю, который тут же поспешил исчезнуть.

Кардагол небрежным жестом снял с нас "ловчие сети". Что, страх потерял, скотина? Ну, сейчас я ему объясню, как бояться надо! Но я даже не успел определиться, чем для начала его приложу, как Саффа схватила меня за руку и отрицательно покачала головой. Пожалела его что ли?

— Уведите не магов.

Когда героев наших — самоубийц этих, уводили, Горнорыл ругался очень. Коля пребывал в мрачной задумчивости. Каро гордо нос задрал, типа ведите меня, ведите, я вас все равно не боюсь, а коленки у меня просто так дрожат — устали. Пардок так в сознание и не пришел, его один из клыкастых просто на плечо закинул и понес. Спасибо, что хоть не за волосы по полу поволок, а то мне за испытателя этого еще перед Брианной отчитываться предстоит.

— А Вас, господа маги, сейчас обезвреживать будем, — злорадно улыбаясь, поведал Кардагол, вперил тяжелый, взгляд в Юсара и уверенно поставил диагноз, — ты слабак, с тебя обычной клятвы будет достаточно. Сам догадался, какой, или подсказать?

— Клянусь, что не буду магию использовать, — быстренько произнес Юсар.

Да лекарь он хороший, но трус первостатейный.

А Кардагол, Шактигул этот недобитый, уже на волшебницу внимание переключил:

— Саффа, а ты какими судьбами… вообще жива?

Интересно, откуда он Саффу знает? Когда она успела в Нижнем мире побывать и с Кардаголом познакомиться? Может быть, это и есть ее тайна — она без согласия Совета по другим мирам путешествовала, в том числе и в Нижнем мире побывала… и ее в итоге поймали? Странно, что я об этом не слышал. Учитывая, что Главой Совета сначала дед мой был, а потом отец стал, крупные события такого рода мимо меня не проходят.

— Да, вот так сложилось, не дали мне умереть, — как-то слишком уж жизнерадостно ответила волшебница.

— Добрые они. Мне вот умереть не дали. Тебе не дали. Благотворительное общество, а не Совет чародеев! А ты значит, опять на те же грабли? — теперь уже Кардагол смотрел на меня. — Не учит тебя жизнь, шептунья!

— Ну, хватит уже к девушке приставать, — вмешался я, — а то мне скучно становится.

— Конечно, скучно тебе, потому что ты не понимаешь, о чем мы говорим.

— Да, не понимаю, — не стал отрицать я, — так что хорош голову мне морочить, убить меня, что ли для разнообразия попробуй или пусть твои зеленые нас куда-нибудь уведут и закроют, а то надоело уже на рожу твою любоваться.

— А ты у нас значит Мерлин Эрраде?

— Да хоть Озерная Ведьма, если это поможет нам от общества твоего избавиться.

Кардагол как-то чересчур весело рассмеялся, посматривая при этом на Саффу.

— Забавно, да? А ты, мальчик, вылитая Дульсинея!

— А где она, кстати? — поинтересовался я.

— А не твое дело, кстати, — передразнил он и снова к Саффе обратился. — Душа моя, брось каку.

Саффа зло сверкнула глазами и послушно «каку», то есть еще там, в тоннеле приготовленное, заклинание, бросила. Вода тонкими струями хлынула с ее ладоней. Клыкастые с визгом кинулись в рассыпную, но некоторых успело задеть. Я никогда такого не видел. Водяные петли обвивались вокруг жертв, разноцветно искрились и опадали тяжелыми каплями…с голых скелетов.

— Ты не сможешь это нейтрализовать, — с улыбкой проговорила волшебница и направила ладони, с которых все еще струилась водная смерть, в сторону Кардагола.

— Гениально! — через силу улыбаясь, процедил маг, пятясь и ставя защиту. — Только ты, шептунья, могла соединить местную природную магию и свою — иномирскую. Но побаловались и хватит. Останови это немедленно! Меня все равно не достанешь, а за каждого убитого зорга расплатишься сполна! Я не шучу! Ты ведь знаешь это?

Наверно Саффа знала, потому что как-то сразу сникла и тихо зашептала, нейтрализуя свое волшебство. А ведь я ни разу не слышал, чтобы она проговаривала заклинания или, к примеру, выкрикивала как некоторые словесники. Она всегда шептала. Действительно, шептунья.