Братва: Век свободы не видать - Евгений Монах

Но на этот раз привычное шоферское оружие не спасло своего хозяина. Не успел Вадим выпрямиться, как получил мощный удар по затылку чем-то увесистым. В полуобморочном состоянии свалившись мешком на асфальт и потеряв при падении свою единственную надежду — монтировку, Вадим вдруг ощутил полнейшее безразличие к происходящим событиям и вообще ко всему окружающему миру.

Чувствуя щекою пыльный шершавый асфальт и вдыхая сложный конгломерат запахов, состоящий из бензиновых выхлопов автотранспорта, окурков и засохшей грязи, он со всей очевидностью понимал, что оказать сопротивление уже не в силах, нечего и трепыхаться зазря — бессмысленно-бесперспективное это занятие.

Детина с рыжей щетиной рывком поднял Вадима за шиворот куртки-ветровки и прислонил к капоту «жигуля».

— Просекаешь, за что схлопотал по кумполу? — поинтересовался он, противно скалясь желтыми прокуренными зубами.

— Нет. Не в курсе, — честно признался Вадим, тяжело привалившись плечом к своей машине, чтоб не потерять равновесие.

— Ну и дурак! — радостно констатировал молодой «качок», снимая с пальцев и пряча в карман массивный медный кастет. — Наказали тебя за нахальство.

— В смысле? — Вадим даже удивился.

— В прямом! — жестко заявил рыжий вожак троицы. — Ты, земляк, не соблюдаешь основной закон. А он четко указывает — надо делиться с ближними. С нами то есть. В обязаловку, дорогуша! Десять баксов за каждый день работы в порту. Усек?

— Но ведь раз на раз не приходится, — сделал слабую попытку возмутиться начинающий таксист. — Бывает, за весь вечер ни одного пассажира не подцепишь! Сейчас все предпочитают садиться на иномарки или, в крайнем случае, на «волжанки».

— А это уже нас не колышет, — усмехнулся вожак. — Коли здесь нарисовался — плати и не рыпайся. Закон один для всех. Или его тебе нужно в башку кастетом вбить? Ты только намекни — я с большой охотой и громадным удовольствием. Обожаю, признаться, такие профилактические «массажи» несознательным тупорылым частникам делать. В натуре, гадом буду!

«Чего это он сам себя костерит?» — не понял блатного жаргона Вадим, но вслух сказал другое, с трудом шевеля слипшимися губами:

— Я согласен. Согласен платить.

— Молоток! — одобрил рыжий, явно довольный сговорчивостью «клиента». — Отстегивай первый взнос. С тебя двадцатка баксов — за вчера и сегодня. Можно в рублях по курсу, мы не гордые.

Когда Вадим расплатился с наглой «крышей» автостоянки, в его кошельке осталось всего семнадцать рублей с мелочью — даже заправить бак горючим не хватит.

Малосвятая троица с видом победителей медленно-важно удалялась в сторону второй автостоянки у гостиницы аэропорта.

С ненавистью глядя им вслед, Вадим лихорадочно прогонял в мозгах возможные свои контрмеры против банды вымогателей. Увы, ничего путного в голову не приходило, хоть тресни.

Целый час безрезультатно прождав пассажиров, Вадим чертыхнулся, помянув всех святых в нелицеприятном для них ракурсе, и поехал обратно в город.

На развилке пришлось сбавить скорость — чуть ли не десятиметровый участок трассы оказался под дымящейся грязно-мутной водой. Опять, видно, где-то прорвало трубу теплоцентрали. Немудрено — подземные коммуникации вконец проржавели, а денег на их замену у города нет. Впрочем, как и во всех других местах в обворованной нуворишами России. Не реформы по стране гордо шествуют, а беспредел и бардак, ставшие уже нормой жизни.

Неожиданно для себя Вадим вдруг вспомнил Ивана — слесаря из жэка. В сильном подпитии тот как-то хвастался, что имеет крупные связи в среде блатных уголовников.

Возможно, сантехник не врал, и тогда стоит к нему обратиться за помощью. Чем черт не шутит, пока Бог спит. Авось сведет с нужными людишками, и те отгородят Вадима от необоснованных наездов портовой шпаны? Есть смысл попробовать. Верно говорится: на безрыбье и рак — рыба. Других вариантов все равно нет то бишь.

Поставив машину в железный гараж у своей пятиэтажной «хрущевки», Вадим направился по известному ему адресу сантехника, благоразумно не забыв прихватить по пути в магазине бутылку портвейна «три семерки» — горячо и беззаветно любимого Иваном напитка.

Поднявшись на нужный этаж, Вадим вдавил кнопку дверного электрозвонка. Ему открыла Ольга — безропотная, навсегда уставшая от жизненных невзгод женщина, давно смирившаяся со своей тяжкой участью жены алкоголика.

Иван был дома. Расположившись в крохотной кухоньке их однокомнатной квартиры, хмуро мастерил низкий стульчик — явно для малыша.

Узрев в руках гостя чудесную стеклянную емкость со светло-коричневой жидкостью, хозяин заметно оживился и отложил плотницкий инструмент на подоконник.

— Ты чего, Вадик, все еще свою лицензию индивидуала обмываешь? — высказал догадку Иван, укоризненно-радостно качая лохматой головой. — Кажись, уже вторая неделя пошла. Ну, ты даешь!

— Да нет, — поморщился от такого унизительного предположения гость. — Я с того раза капли в рот не брал.

— Ну-ну, — явно не поверил в подобную неслыханную трезвость хозяин квартиры. — А сегодня решил размочить?

— По делу я пришел. Но дело не простое — без бутылки не разобраться, как говорится.

— Ясно, — ухмыльнулся Иван. — Побольше бы таких дел, и серая жизнь махом превратится в сказочный праздник. Как разбираться будем? Стаканами или рюмашками?

— Как хочешь. Мне все едино, — вяло отозвался Вадим, начиная подозревать, что совершенно напрасно сюда приперся. Толку не будет. Зря последние деньги на винный «пузырек» издержал.

Не дожидаясь мужниных распоряжений, Ольга быстро приготовила на газовой плите обычную дежурную закуску — яичницу с ломтиками «Докторской» колбасы и, не поднимая глаз, молча удалилась в комнату, скромно прикрыв за собою дверь.

Намахнув по полстакана янтарного напитка, приятели жадно задымили сигаретами, игнорируя сковородку с аппетитно дымящейся яичницей. Иван после первой дозы спиртного никогда не закусывал из принципа, а Вадим о еде даже помыслить не мог — голова была занята неожиданными личными неприятностями в виде портовой шпаны, обложившей его рэкетирским оброком.

— Ну и что у тебя за дело? — благодушно полюбопытствовал Иван, чувствуя, как чудодейственные алкогольные молекулы бодрости активно всасываются в кровь, заметно оживляя ее циркуляцию по организму.

— Ты, помнится, однажды говорил, что имеешь тесные связи с братвой? Это правда? — Вадим испытующе вглядывался в глаза собутыльника.

— С уголовниками, что ли? — почему-то хохотнув, уточнил сантехник. — Имею. И даже не просто тесные, а самые что ни на есть родственные! Двоюродный брательник моей Ольги — прожженный бандюга. Клейма ставить негде. Ей-Богу не вру! А зачем тебе эта ржавая погань, уголовнички? Гангстером решил заделаться? Хо-хо!

— Не пори ерунду, Ваня! Я с тобой на полном серьезе говорю. Мне необходима помощь или хотя бы дельный совет знающего человека. Нынче в аэропорту тамошнее хулиганье безусое меня налогом обложило похлеще государственных финорганов! Надо что-то делать, не желаю я, как раб, на чужой карман горбатиться. Не на таковского напали!

— Понятно. — Иван перестал улыбаться и задумался. Видно, для улучшения мозговой деятельности тут же набулькал в граненые стаканы по новой и тяжело вздохнул — то ли потому, что в бутылке живительной влаги осталось уже меньше половины, то ли из-за трудных раздумий.

— Даже не знаю, Вадик… Конечно, залучше всего клин клином вышибать. Обратись к брату Ольги. Ежели захочет, он тебе запросто помочь сможет — все его дружки настоящие оторви да брось, зверье, одним словом.

— Как с ним увидеться?

— Очень просто. Он в гостинице «Кент» метрдотелем робит. Живет там же в восьмом номере. Спросишь Григория Коновалова — каждая собака тебе его покажет.

Сильно сомневающийся поначалу в позитивном результате, Вадим несколько воспрял духом. О гостинице «Кент» он ранее уже слышал краем уха. У городских блатных всех мастей она была излюбленным местом для деловых сборищ и интимного отдыха.

— Ладно. — Вадим решительно поднялся с табурета. — Сразу сейчас к нему и отправлюсь. Авось выйдет что-то путное. Чем черт не шутит!

— Посиди еще чуток, — Иван хотел удержать приятеля, но, должно быть, вовремя сообразив, что с уходом гостя портвейн останется в его единоличном распоряжении, тут же изменил курс на сто восемьдесят градусов. — Хотя твоя правда, дружище. Куй железо, пока горячо! Ступай, Вадик, передавай родственничку от меня привет.

Уже взявшись за ручку двери, Вадим задал вопрос, который народился у него уже в самом начале визита, но потом на время затерялся где-то в лабиринтах сознания:

— Пополнение в семействе ожидается, да? Значит, Ольга выздоровела? Поздравляю!

— Не с чем поздравлять покамест, — хмуро ответил Иван, заметно помрачнев конопатым лицом. — С чего ты это взял?