Отныне моя (СИ) - Зубавина Анна

— Давай так сделаем, — тихо сказала Катя. — Погодим пока с расправой, а дальше видно будет, — и быстро перевела разговор в нужное ей русло: — А сейчас проводи меня, пожалуйста, к своей сестре. Что я, синяков не видела?!

Сашка махнул рукой вглубь комнаты и отвернулся. Катя крепко взяла его за руку и потянула за собой в зал.

В комнате царил идеальный порядок. Однако сразу бросалось в глаза, что здесь живут отнюдь не богатые люди. Старая с антресолями полированная стенка, вытертая мягкая мебель, покрытая застиранными гобеленовыми накидками. В углу, возле задрапированного капроновыми занавесками окна, на тумбочке громоздился старый телевизор «Самсунг».

По узорчатому ковру, отливающему химическим блеском, Катя с Сашкой прошли к прикрытой двери спальни. Катя постучала согнутым пальцем, и они вошли.

На кровати, натянув одеяло до подбородка, лежала Глашка. Все ее лицо было облеплено марлевыми салфетками, судя по всему, с лечебными средствами. На стуле, придвинутом к изголовью, стояли несколько аптечных пузырьков из темно-коричневого стекла и пара картонных упаковок с мазями.

На краешке кровати сидела пожилая женщина с приятным круглым лицом. Ее волосы покрывала повязанная концами назад белая ситцевая косынка, мешковатый халат «под велюр» на молнии не мог скрыть стройной подтянутой фигуры.

«Какая же это бабка?! — удивилась Катя. — Я думала, они живут с древней старушкой, а тут очень даже не старая женщина. Не на много старше моего свекра будет!»

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Катя, из всех сил стараясь не выдать ужаса от вида лица своей помощницы. — Извините меня, что без предупреждения, я ненадолго.

Сашка выдернул у Кати свою руку. Она заметила, как он зло поджал губы и стиснул кулаки.

Глашкина бабушка посмотрела на гостью и перевела взгляд на внука.

— Пойдем, Саша, на кухню, там побудешь со мной! И разожми кулаки-то! У меня смотри, без глупостей! — она встала и потянула его из комнаты.

Чтобы не тревожить Глашку, на кровать Катя садиться не стала, принесла стул из другого угла комнаты. Собравшись с духом, заговорила:

— Ты никуда не уволишься, я не справлюсь одна. И мы больше не будем это обсуждать!

Глашка безучастно смотрела куда-то в сторону заплывшими багровой опухолью глазами. Катя сглотнула подступившие к горлу слезы и мягко сказала:

— Ты молчи, ничего мне сейчас не говори. Я обещаю, что эти парни безнаказанными не останутся!

Глашка умоляюще взглянула на нее и прошептала разбитыми губами:

— Не связывайся с ними!

Голос Кати зазвенел, как натянутая струна:

— Не бойся, в полицию обращаться не стану. И к этим подонкам не приближусь! — она заглянула помощнице в глаза. — Но я тебе клянусь, что мало им не покажется и в твою сторону они больше не взглянут!

Глашка выпростала из-под одеяла руки с истерзанными кистями, в глубоких царапинах и ссадинах, закрыла ими лицо и затряслась в беззвучных рыданиях.

— Это парни, что к тебе приставали в тот вечер, когда я приходила предлагать работу? — сосредоточенно уточнила Катя.

Глашка кивнула.

Катя поднялась со стула:

— Пойду я, а ты лечись! Сейчас в Артемьевск поеду, — она вздохнула. — Да, вот еще что! У меня мазь хорошая есть от ран. Я передам тебе, руки лечить будешь. Быстро заживет!

Катя попрощалась и вышла из спальни. В прихожей ее ждала Глашкина бабушка.

— Спасибо, что зашли. Я матери Глаши, Юле, позвонила, рассказала про беду, — пожилая женщина съежилась. — Не разрешаю я дочери сюда, к детям, приезжать. Им и так несладко! Нечего людей будоражить! Из-за матери тяжкий крест несут!

Катя молчала. Она не знала, что сказать.

— Вы не думайте, Юля о детях заботится, — горячо заговорила Глашкина бабушка. — По телефону постоянно с ними разговаривает, денег шлет. Правда, с деньгами у нее не ахти. Она детям на квартиру копит, хочет в Москве, на окраине, двухкомнатную осилить. У нее самой-то комната в семейном общежитии. Куда детей заберешь?

Из кухни выглянул Сашка.

— Баб, обед готовить пора!

Катя лихорадочно полезла в сумку, вытащила несколько купюр и протянула пожилой женщине:

— Вот возьмите! Я потом еще принесу.

Глашкина бабушка, поколебавшись, взяла. Но строго взглянула Кате в глаза:

— Спасибо, но больше не приносите. Мы не нищие! У меня пенсия, да и Юля сегодня денег вышлет.

— Извините, — пробормотала Катя и почувствовала, как жарко запылало лицо.

Попрощавшись, она покинула квартиру.

Глава 21

Катя

Вышла из подъезда и увидела сидящего на лавочке Славу.

— Сижу вот, сторожу, — угрюмо буркнул он.

— А кого сторожишь-то? — осторожно спросила Катя.

— Так кто знает, что сволочам в голову взбредет? А вдруг запугивать придут Глашку? — Он озабоченно почесал переносицу и пояснил: — Ну, чтоб она, значит, в полицию не жаловалась.

Катя поежилась от холодного колючего ветра, но рискнула присесть рядом со Славой.

— Ты этих парней знаешь? Фамилии, имена, отчества? А номер машины? — деловито спросила она.

Слава оторопело вздыбил белесые брови:

— Так еще бы не знать! А тебе зачем?! — подозрительно уточнил он.

Катя вынула из сумки блокнот и ручку:

— Диктуй, — приказала она Славе. — Да чтоб без ошибок!

Слава недовольно пожал плечами и начал медленно диктовать.

— Адреса тоже запишешь?

— А ты и адреса знаешь? Тогда конечно! — обрадовалась Катя.

После сверки Катя спешно попрощалась и побежала к «семерке». Время близилось к обеду, пора было забирать Соню и сдавать на попечение бабе Любе.

А потом Катя поехала в Артемьевск, к адвокату Калашникову. Только бы он на месте оказался! Она подождала бы, сколько потребуется, ничего страшного! Она поклялась себе, что не уйдет от Калашникова, пока он не согласится помочь ей встретиться с надежным человеком из криминальной среды.

Катя

16 ноября 2020 года, понедельник

— Екатерина Юрьевна, вы сошли с ума! Вы хоть соображаете, о чем меня просите?! — молодой адвокат пружинисто ходил по кабинету взад-вперед, с зажатым в руке листком с данными Глашкиных преследователей. — Детективов, что ли, насмотрелись?

— Я вам честно все рассказала о Глаше, — упрямо сказала Катя. — Не могу я допустить, чтобы ее безнаказанно травили и издевались над ней! Тогда подонки своего рано или поздно все равно добьются, — и добавила умоляющим голосом: — Пожалуйста, помогите мне!

— Опять, так-растак! — с досадой хлопнул ладонью по столу Калашников и бросил на Катю негодующий взгляд. — Вы хоть понимаете, что такое преступная группировка? И если вы не забыли, я специализируюсь по гражданскому праву! Откуда у меня связи в криминальном мире?!

Катя сжала дрожавшие пальцы в замок.

— Я уверена, они у вас есть, — прошептала она и умоляюще добавила: — Если с Глашей что-то случится, как я буду жить? — она расплакалась.

Лицо адвоката побелело от гнева:

— Ну, все, хватит! О криминале забудьте! Пусть ваша помощница пишет заявление в полицию, а вы к участковому сходите, поговорите. Они будут обязаны принять меры!

Повисло тягостное молчание. Калашников вытащил из кармана пиджака тщательно отглаженный носовой платок и дрожащей рукой промокнул со лба обильно выступивший пот.

Катя встала со стула, сняла висевшую на спинке сумку и направилась к двери. Возле нее остановилась и глухо произнесла:

— Я больше не буду вас беспокоить, не волнуйтесь. Живите спокойно. Я поищу помощи в другом месте. — Она вышла и плотно прикрыла дверь кабинета.

На улице крупными хлопьями падал снег. Катя постояла немного на крыльце адвокатской конторы, вдыхая полной грудью свежий, чуть морозный, вкусно пахнущий воздух.

«Красиво как, — отрешенно подумала она, — только с высоким блондином под ручку гулять». Присказку про блондина всегда вставляла в разговор мама, когда хотела сказать о хорошей для прогулки погоде. «Не понятно, конечно, почему только с высоким блондином, — задумалась Катя. — А если с брюнетом?»