Дарио - Оливия Торн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голос Дарио был полон презрения.
— Значит, мы должны преклонить колено перед каким-то иностранным ублюдком, который оскорбляет меня в моем собственном доме? Только потому, что старый добрый дядя Фаусто знает, как лучше?
— Еще раз, — резко сказал Никколо, — вернемся к текущему вопросу. Если мы собираемся послать сообщение, нам нужно знать, кому его отправлять.
— Это были не Агрелла и не Турок, — сказал Фаусто, фыркнув.
— И откуда ты это знаешь? — насмешливо спросил Дарио. — Ты их спрашивал?
— А про генуэзца ты что-нибудь узнал? — Фаусто указал на нас с Ларсом. — Того, которого твой швед убил в кафе ее отца?
Никколо сжал челюсти.
— Мы все еще работаем над этим.
— Почему она вообще здесь? — прорычал Аурелио, посмотрев на меня. Затем он ухмыльнулся, взглянув на Дарио. — Она теперь твоя шлюха? Может быть, ты подумал, что тебе захочется минет в середине встречи?
Я вздрогнула от его мерзких слов.
Дарио положил свою руку на мою, прежде чем ответить.
— Вчера она пережила перестрелку на улице, — холодно сказал Дарио. — Это больше, чем ты когда-либо делал, маленький мальчик.
Аурелио тут же встал, разъяренный.
И все братья Розолини тоже вскочили на ноги.
Ларс даже засунул руку в куртку.
Я была в ужасе, уверенная, что сейчас снова начнется перестрелка.
— СТОП! — прорычал Фаусто. — Аурелио, сядь на место, черт тебя побери! Мы — семья, так что, блядь, веди себя соответственно!
Лицо Аурелио дернулось от ярости, но он сел обратно.
Ларс и все братья Розолини тоже сели — но медленно.
— Я говорил со Стефано Агрелла, — сказал Фаусто. — Он поклялся на могиле своей матери, что не имеет никакого отношения к вчерашнему убийству.
— И, конечно, ты ему веришь, — язвительно ответил Дарио.
— Я веду дела с Агрелла уже двадцать лет. Я бы знал, если б Стефано трахал меня. Но это не так.
— А что насчет Турка?
— Я пообщался и с ним. Он говорит, что не замешан, и я ему верю.
— Ты зарабатываешь на нем, — усмехнулся Адриано. — В твоих интересах верить ему.
Фаусто метнул острый взгляд в Адриано.
— А в твоих интересах не открывать рот, раз ты не знаешь, о чем говоришь.
Прежде чем Адриано успел ответить, Фаусто снова обратился к Дарио.
— Турок ведет со мной дела, так какая у него может быть причина, чтобы разгневать тебя? Если он убьет Массимо или Валентино — мою родную кровь, то знает, что я разорву с ним все деловые отношения. Мало того, я бы присоединился к Вам и пошел против него войной. Турок — прежде всего бизнесмен. Война не приносит прибыли, и он это знает.
— Разве что он мог бы забрать нашу территорию себе, — сказал Никколо.
— Если бы он собирался вас убить, — ответил Фаусто, — он бы убил вас всех одновременно. А не просто напал на двоих во Флоренции, разозлил бы остальных и начал бы войну.
Все братья молчали.
Даже я была вынуждена признать, что в словах их дяди был смысл.
Фаусто покачал головой.
— Кто-то хочет, чтобы вы думали, что Турок и Агрелла пытаются вас убить. Кто-то хочет взорвать ситуацию. Узнай, кто это, и ты узнаешь, кто вчера пытался убить Массимо и Валентино.
— И Алессандру, — добавил Дарио.
— … и Алессандру, — согласился Фаусто. Он улыбнулся мне… и по моему позвоночнику пробежала дрожь.
Глава 38
Дарио
После встречи все должны были пообедать вместе, но никому не удалось сохранять видимость «одной большой счастливой семьи».
Фаусто попрощался с нами и пообещал передавать любую информацию, которая попадет в его руки. Аурелио просто проигнорировал нас и вернулся в Роллс-Ройс вместе с отцом.
Когда они уехали, Алессандра посмотрела на меня расширенными глазами.
— Это было… нормально?
Я мрачно улыбнулся.
— При жизни отца все было по-другому.
— Хотя Аурелио всегда был маленьким засранцем, — сказал Адриано.
— Скорее, огромным мудаком, у которого маленький член, — пробормотал Валентино.
Когда мы отправились на обед в патио, Никколо спросил Алессандру.
— Что ты думаешь?
— Я не доверяю ни одному из них. — Она вдруг занервничала, словно боялась, что ей не следовало произносить это вслух. — Я не хочу оскорбить ни дядю, ни кузена…
— Оскорбления отбрасываем прочь, — сказал я. — Они тоже оскорбляли нас.
— Почему ты им не доверяешь? — спросил Никколо.
— Ну… я видела много людей, которые проходили через кафе моего отца. Большинство из них были приятными, но всегда есть трудные клиенты. Аурелио напоминает мне тех, кто никогда не бывает доволен. Они входят в дверь разъяренными, и ничто, что бы вы не сказали или не сделали, не может их переубедить. Они ищут ссоры. А Фаусто похож на чересчур дружелюбного человека, который ведет себя как лучший друг, но после его ухода вы обнаруживаете, что пропали все пакетики с сахаром и медом. А еще он обычно не доплачивает по счету.
Никколо разразился хохотом, затем повернулся ко мне.
— Не думаю, что она могла бы описать кого-то из них более точно.
— Верно, — согласился я.
Алессандра покраснела и улыбнулась, услышав похвалу.
— Я хочу кое-что обсудить с Дарио, — сказал ей Никколо. — Пойди пообедай вместе с остальными, мы скоро придем.
Она кивнула, улыбнулась и пошла в сторону внутреннего дворика.
— В чем дело? — спросил я.
— Пришли новости об этом священнике и о том ничтожестве в церкви, — сказал Никколо. — Я получил сообщение буквально в конце встречи.
— И что?
— Связь с семьей Ольдани, — сказал Никколо.
Ольдани были самой влиятельной преступной семьей в Генуе, расположенной в ста пятидесяти милях от Флоренции. На них также работал Умберто Фумагалли, человек, которого Ларс застрелил в кафе Алессандры.
— Подозрительное совпадение, — пробормотал я, — сразу после речи Фаусто о «выяснении, кто за всем этим стоит».
— Обычно я бы согласился, но наводка поступила от старого друга, пробившегося в Интерпол, — сказал Никколо. — Даже Фаусто о нем не знает.
— Значит, генуэзцы охотятся за нашей территорией…
— Похоже, это первые волки, появившиеся после смерти папы.
— Это все равно не объясняет, почему их лейтенант был в кафе той ночью. Ты разговаривал с отцом Алессандры с тех пор?
Никколо кивнул.
— Я дважды звонил в кафе. Он по-прежнему клянется, что ничего не знает.
— Значит, либо это действительно было совпадение…
— … либо старик держится в стороне, — закончил Никколо. — И его
