Сладкое безумие (Глубокая, как река) - Ширл Хенке

Внезапно Оливия коснулась дна ногами. Точка опоры! Теперь она знала, в какую сторону нужно устремиться, чтобы оказаться на поверхности. Девушка оттолкнулась что было сил, пытаясь выбраться наверх, помогая себе руками и ногами. Едва Оливия ощутила на лице свежий ветер, она всей грудью вдохнула воздух, успела крикнуть: «Сэмюэль!» – и вновь ее затянуло под воду.

Опять наступила могильная темнота. Девушку несло водой, как щепку. Она отчаянно сопротивлялась, била руками и ногами, но течение засасывало, и легкие разрывались от нехватки кислорода. Неожиданно ее талию охватила стальным обручем могучая рука, выдавив из легких остатки воздуха. Оливия забарахталась с удвоенной силой, чувствуя, как ее тащат вверх.

В глаза ударил солнечный свет, и знакомый голос прохрипел прямо в ухо:

– Хватит вырываться, а то я брошу вас обратно на съедение рыбам.

Тесно прижатая к широкой крепкой груди, девушка отдалась на волю сильным рукам, вырвавшим ее из речного плена.

– Сэмюэль! Ты услышал меня! – всхлипнула Оливия, обняв Шелби за шею, и закашлялась, выплевывая воду вперемешку с песком. Было такое ощущение, будто она успела выпить половину Миссури.

Когда Сэмюэль увидел, как девушка падает за борт, у него на миг остановилось сердце и потемнело в глазах, но, не колеблясь и секунды, он бросился в воду. Хорошо еще, что девушка сумела вынырнуть и позвать на помощь, иначе Шелби пришлось бы искать ее под водой наугад. Слишком быстрое течение и мутная вода, чтобы определить, в какую сторону понесло утопающую. Сейчас, держа ее в руках, он испытывал чувство, которому боялся дать название, и пытался себя убедить, что это гнев.

– Передвигайтесь мне на спину и держитесь крепче, а я поплыву к берегу, – велел полковник и устремился вперед, уверенно рассекая воду.

На мелководье Сэмюэль встал, подхватил девушку под мышки, вынес на зеленую лужайку, положил на землю и присел рядом на колени. Потом поставил Оливию на четвереньки, скомандовав: «Теперь освобождайтесь от остатков воды». Он шлепал ее ладонью по спине, пока девушка не извергла из себя несколько порций мутной воды и речного ила. Обессилевшая, она подняла голову, намереваясь поблагодарить Сэмюэля, но встретила его яростный взгляд и промолчала.

– Как будто мало мне было раньше с вами хлопот, так на этот раз вы превзошли самое себя. Мозгов у вас меньше, чем у белки. Вам же было велено ни на шаг не отходить от каюты в носовой части судна. За каким дьяволом вас понесло на корму? Вы же могли голову расшибить! Впрочем, это не страшно. Голова-то все равно пустая.

– Вы… все… сказали? – с трудом выдавила из себя Оливия, еще не успевшая отдышаться. Горло саднило, казалось, она проглотила столько листьев и веток, что хватило бы на гнездо крупной птице.

– Дорогая мадемуазель Сент-Этьен, я только начал. Если вы еще раз меня ослушаетесь, я спущу вам брюки и покажу, как охотники на бизонов выбивают шкуры.

– Через мой труп! – взвизгнула Оливия.

– Вы и так едва не стали трупом, – мрачно заметил Сэмюэль. – При вашей страсти постоянно нырять то в пруды, то в реки совершенно непонятно, почему вы научились ездить верхом, но не научились плавать.

– Чтобы плавать, надо обнажать руки и ноги на людях, а это неприлично, – с надменностью принцессы возмутилась Оливия.

– Да уж, конечно, вы – истинный пример соблюдения приличий, – съязвил Сэмюэль. – Достаточно посмотреть, как вы щеголяете в мужской одежде на голое тело, демонстрируя всем свою грудь и задницу.

Оливия возмущенно выпрямилась, отчего под мокрой рубахой особенно четко вырисовалась грудь с острыми сосками. По плечам растеклись шелковистые пряди огненно-рыжих волос, в изумрудных глазах металась ярость. Полковнику хотелось ее поцеловать… или прикончить на месте. В данную минуту подходил любой вариант.

Тряхнув головой, Сэмюэль вскочил на ноги. Лучше сбежать, прежде чем он наделает глупостей.

– Женщины разожгли костер в миле отсюда вверх по реке. Там сегодня разобьем лагерь. Идите туда и обсушитесь, не то простудитесь. Я раздобуду для вас сухую одежду.

Оливия присела на корточки. От злости и растерянности она не нашлась, что ответить, и Шелби ушел. «Наверное, вы правы, Сэмюэль Шелби. Если я могла вообразить, будто влюбилась в вас, у меня и впрямь мозгов меньше, чем у белки». С этой невеселой мыслью она медленно встала и побрела к костру, обещавшему тепло.

Втайне девушка надеялась, что Сэмюэль сам принесет ей сухую одежду, но вместо него явился старый матрос, свалил одежду в кучу на землю и уставился на Оливию крохотными похотливыми глазками, словно ожидая, что она станет переодеваться в его присутствии. Глядя на него, девушка не знала, как поступить. Если пройти за кусты, все равно кто-нибудь будет подглядывать. И Шелби далеко, так что на его помощь рассчитывать не приходится. Оливия решила подождать, пока подойдет лодка, и сменить одежду в каюте. Так спокойнее.

Устроившись возле костра, Оливия благодарила бога за жаркое солнце. Сверху и до талии она довольно быстро обсохла, но сапоги оставались мокрыми и холодили ноги. Тогда девушка сбросила обувь и придвинула ноги поближе к огню.

В таком виде застал ее Сэмюэль, подошедший к костру одним из последних. Его лицо осунулось, рот был сурово сжат. «Видно, еще сердится на меня», – подумала Оливия и решила его игнорировать.

– Вы все еще в мокрой одежде, как я вижу? – резко сказал Сэмюэль и бросил рядом с ней на землю тяжелый узел.

– Не могла же я переодеваться при Жаке! – ответила Оливия, не поднимая головы. – Или вы бы предпочли, чтобы я именно так и поступила? Жак стал бы взимать плату с каждого, кто желает поглазеть, а потом все бы на меня и набросились. – Девушка угрюмо смотрела на лежавший рядом узел, но не интересовалась его содержимым.

– Если бы вы не были так поглощены собой, то могли бы заметить, что все слишком устали, чтобы пялиться на ваши прелести, а тем более на вас набрасываться. Между прочим, двое получили серьезные увечья, когда проходили завал. И Лиса не хочет, чтобы они спали сегодня на земле. Так что на эту ночь мы выселяемся из каюты.

Он говорил бесстрастно, глухим голосом, и поэтому новость показалась особенно неожиданной.

– Вы… вы хотите сказать, что мы должны спать в лагере – вместе? – вскинулась Оливия.

– Если только нет кого-то другого, чье общество вы предпочитаете, – насмешливо проговорил он и широким жестом обвел костры с сидящими вокруг них обросшими, немытыми матросами. – Помнится, вы говорили о каком-то любовнике?

Оливия в ужасе содрогнулась. В эту минуту она ненавидела Сэмюэля, смотревшего на нее сверху вниз с презрительной ухмылкой. Девушку страшила перспектива провести ночь с Шелби. По крайней мере, именно так она назвала охватившие ее чувства. По спине побежали мурашки, и яркий румянец опалил щеки. «Но он же сам говорил, что не хочет меня», – напомнила она себе. Набравшись смелости и гордо вскинув подбородок, Оливия посмотрела прямо в глаза Сэмюэля: