Восход Сатурна - Влад Савин

Через три дня пошёл дождь с мокрым снегом, началась гроза. Это обычное явление в этих местах. Вот только передвигаться — смертельно опасно. Но это лучше, чем под обстрелом или бомбёжкой. Выходим шестью тройками, так как надо перенести большое количество тола. К сожалению, одна тройка не доходит. Что произошло — никто не видел. Мы минируем карниз, как раз над батареей, отходим и сваливаем на неё каменную лавину. Больше батарея нас не беспокоила.

Затем несколько четвёрок, два по два, уходят в дальний поиск. Нужно разведать расположение немцев по дороге на Теберду. Иду с одной из них по правому хребту, спускающемуся к посёлку Домбай. Свежевыпавший снег очень сильно тормозит движение. Хорошо, что хоть ветер сильный и сразу заносит следы. В двух местах в ножи взяли НП противника. Если так дальше пойдёт, то придётся поворачивать назад — не пройти! Но больше никого не обнаружили. Легли на днёвку над Домбаем, ведём наблюдение. Немного далековато, но видно хорошо. Сильных укреплений нет. Сплошных траншей — тоже. Несколько сложенных из камней капониров, слегка замаскированных, КПП у дороги с пулемётными гнёздами. Видимо, радиостанция и генераторная рядом. А с этой точки вниз идёт отличный спуск! Отсюда на лыжах — минут пять-семь и в дамках! Ё-моё! Так! Дожидаемся ночи и уходим на соседний склон! Возвращаться надо по другой тропе!

Ночи мы не дождались. Сзади на гребне появились «эдельвейсы». Около взвода. Идут, прочёсывая оба склона. Боя не принимаем и ползком спускаемся ниже на восточную часть склона. Там темнеет быстрее. Немцы уже совсем рядом: метров семьсот. Хорошо идут! Их практически не слышно. Но снега здесь нет, следов мы почти не оставили. Да и темновато уже. Не доходя места, где мы были на днёвке, останавливаются. Перекурили, поболтали. Что происходило на обратке, видно не было. Развернулись и начали подниматься на гребень. А мы двинулись вниз. Назад шли двое суток. Доложились. Одна группа ещё не вернулась. Потом пришло сообщение, что они вышли на другом участке. Но больше мы их так и не увидели. Видимо, их «прикарманили». Ведём активное наблюдение за противником. Наконец-то появилась артиллерия: гаубицы и минометы. Помогаем корректировщикам. После нашего появления обстрелы с гор, как на других участках, прекратились. Немцы себя вели смирно, но активно занимались минированием склонов, ведущих к ним от перевала, по ночам. Наконец-то доставили палатки и стали приходить караваны с боеприпасами, начала накапливаться пехота.

А нас перебросили левее, в 121-й полк, к Архызу. У них тоже к этому времени была сформирована похожая команда — сорок человек, еще не рота, но уже и не взвод. Нас стали именовать отдельной группой альпинистов. Те же задачи, но теперь у нас был собственный взвод связи. В основном сбивали немцев с господствующих вершин и создавали наблюдательные и огневые точки. Обеспечивали их трассами для снабжения. У каждого наблюдательного пункта оборудовался лагерь охраны. И учили новеньких. После Архыза была Белая Речка, и так до самого Туапсе. В октябре меня наградили медалью «За боевые заслуги», присвоили звание младший лейтенант, так как Игорь, наш командир, не вернулся из поиска, и меня назначили командиром. В начале ноября приехал Лаврентий Палыч Берия. Группа была возле НП, мы должны были вечером идти на Индюк.

— Почему у них трофейные пулемёты? У вас что, генерал, со снабжением плохо?

— Это отдельная группа альпинистов! — доложил генерал Леселидзе.

— И что? Для них приказы не писаны? Сдать немедленно! На складах есть новые ДП с ленточным питанием!

— Разрешите обратиться, товарищ народный комиссар!

— Вы кто?

— Командир отдельной группы альпинистов младший лейтенант Матвеев! Мы не можем использовать ДП, так как у него нет места крепления для оптического прицела, а это снижает эффективность огня в горах в несколько раз. Кроме автоматчиков, все в группе имеют такие прицелы.

Лаврентий Палыч посмотрел на меня.

— И форма у него тоже немецкая!

— Товарищ народный комиссар! — вмешался вновь генерал Леселидзе. — Это лучшая группа фронта! Это они сделали плацдармы на всех перевалах от Клухора до Белой Речки! А сегодня идут брать Индюк.

— А в тылах были?

— Так точно! До сорока километров углублялись!

— Интересно! И что там нам Линц готовит? Пойдёмте к карте, товарищи командиры!

— Давай, лейтенант, рассказывай, что видел.

Пришлось рассказывать о немецкой обороне во всех точках, где бывал, показывать на карте, в одном месте добавить опорный узел. Берия вопросительно посмотрел на начальника штаба.

— Товарищ народный комиссар! Сведения поступают постоянно. Что это такое и как устроено, ещё не ясно. Группа туда ушла, но ещё не вернулась! Доложат — нанесём!

— Ладно!!! — раздражённо добавил Берия. — Послушайте, лейтенант. А где мы можем поднять на плацдармы танки? Кроме как у Индюка?

— В Баксане!

— Это я знаю, нет, здесь, на левом фланге!

Тут у меня вырвалось:

— Переход Суворова через Альпы! Вот здесь и здесь! Но сапёры нужны. Бревна, тол, трактор с грейдером и двутавровые балки. Но там же ещё и спускаться нужно! А состояние мостов неизвестно! Но танки немецкие там видел, Т-3. Кавалерией надёжнее!

— Кавалерию без танков, лейтенант, разметут, как только она спустится в долину… Леселидзе! Вы правы! Лучшая группа фронта! Но лейтенант сегодня никуда не пойдёт. У него другая задача. Свободны, лейтенант! Ждите указаний!

Через час ко мне подошли майор и капитан, сапёры.

— Нам поставлена задача укрепить дорогу на перевал Клухор. Приказано взять вас как проводника и инструктора по ГСП! Поехали!

Хорошенькое дело! По этой «дороге» ничего тяжелее «единорога» 1812 года никогда не ездило! Более-менее нормальная грунтовка заканчивается у Южного приюта, дальше идёт фактически тропа до водопада на реке Клыч. Мост есть, но его грузоподъёмность явно маленькая. Затем тропа поворачивает и идёт по левому берегу Клыча. Местами сильно завалена камнепадами. Вся долина хорошо просматривается с вершин Клухор-Баши и Клухор-Кая. Немцев мы оттуда выбили ещё в сентябре и организовали НП на каждой из них. Но это было в сентябре! Сейчас зима, и на этой высоте долго не продержишься. Посты могли снять, а вершины могли занять «эдельвейсы». И необходимо начисто ликвидировать даже возможность пролёта вражеской авиации. Устроить завал там проще простого! Так я познакомил сапёров с предстоящей задачей. «Тогда пошли в штаб!» Майор на ухо что-то доложил Леселидзе. Тот внимательно посмотрел на меня и обратился к Берии:

— Лаврентий Павлович! Тут у альпинистов есть вопросы!

— Давай!

Я доложил обо всём.

— Предложения?

— Придать сапёрам всю отдельную группу альпинистов и нужен авианаводчик! В первую очередь поднимать не танки, а легкие самоходные орудия. Главную опасность представляет собой серпантин на спуске и нужно что-нибудь дальнобойное, чтобы давить от немцев. Хорошо бы иметь трал, как в финскую, немцы минировали подходы к их позициям, а сапёрам расчистить это сложно.

— Всё?

— Палатки, спальные мешки, примусы и питание сапёрам. Там очень холодно и кислорода мало.

— Леселидзе! Обеспечить всё, что просит! Смотри, лейтенант! С вас спрошу! Майор! В горах командует он. Слушать как меня! Действуйте. К двадцать пятому доложить о готовности!

Пока сапёры чистили дорогу от Южного приюта, мы организовали проверку двух Клухоров. На одном из них действительно были немцы. Помогли гаубицы нашей дивизии на Клухоре. Сильные снегопады очень мешали. Понадобилось много сетей, чтобы построить ловушки для камней. Несколько раз дорогу заваливало лавинами. 20 ноября НП доложили, что немцы снялись с позиций и начали отход. 22 ноября мы подняли три асушки-«барбоса» из четырех на перевал и замаскировали их. Доложили о готовности.

С Клухора дорога идёт к метеостанции на слиянии Клухора и Теберды.

25 ноября Закавказский фронт начал общее наступление[17] на четырех участках: на Моздок, на Клухорском перевале, на Белой Речке (Лаба) и в районе Туапсе. В горных районах впереди шли горные стрелки с саперами, еще раз саперы, затем кавалерия, потом танки, артиллерия и пехота. На флангах — обычное построение: впереди танки с пехотой на броне и на волокушах, а сзади кавалерия и артиллерия.

Успех поначалу был только тактическим, «бои местного значения». Но наиболее важным результатом было то, что немцы, связанные этими боями, не рискнули снять с фронта сколько-нибудь значительные силы на север, под Ростов, Сальск и Котельниково. А наши успели накопить войска на плацдармах за Большим Кавказским хребтом, наладить линии снабжения. И когда фрицы, после разгрома группы Гота, начали отход и с Кавказа, наши очень быстро вышли на оперативный простор, превратив отступление Семнадцатой и Первой танковой армий немцев в беспорядочное бегство.