Босс Мафии (ЛП) - Грэй Хардин

Амелии Р.

Глава 22

Люк

Амелии Р.

Я отвел очень оцепеневшую и потрясенную Амелию обратно к машине, чтобы подождать. Затем я взял записку, прежде чем Джефферсон и остальные смогли приехать сюда.

Я также позвонил Морису с помощью красного кода. Это был наш сигнал изменить ситуацию, отказаться от текущего плана и перегруппироваться. Мне пришлось. Они знали, кто такая Амелия, и знали, что я здесь. Они убили Коула, и они…

Нет, не они.

Виктор.

Если вы его видели, это означало, что кто-то вот-вот умрет, и я знал, что это был он, потому что он оставил свою визитную карточку. Вы могли бы увидеть это, только если бы искали: X на стене рядом с его жертвой.

X отмечает место.

Его оставили мне, а записку — Амелии.

Теперь, учитывая тот факт, что только полиция знала, где был помещен Коул, а это была лишь горстка людей, можно было с уверенностью предположить, что крыса была среди нас, вероятно, в настоящее время в комнате.

Это был не Руз, но я чувствовал, что он каким-то образом замешан. Я еще не знал как, но я узнаю.

— Я нужен в участке? — мя спросил Джефферсона, задаваясь вопросом, был ли это он.

— Нет, ты останешься с Тейлор. Думаю, ты ей можешь понадобиться. Джефферсон сочувственно улыбнулся. — Она знала этого ребенка какое-то время. Она тяжело перенесет это.

— Ладно. Позвони мне, если я тебе понадоблюсь.

Он кивнул, и я подошел к Амелии. Она все еще сидела на сиденье в том же положении, в котором я ее оставил. Я ожидал, что она сломается, но она не плакала. Она ничего не делала. Она просто молчала и выглядела подавленной.

Я отвел ее в ее дом, поднял в ее комнату и усадил на кровать. Тем не менее, ничего не было.

У меня был способ связаться с ней, но я не хотел этого делать. Правда кричала на меня уже несколько дней, но я продолжал игнорировать ее. Пришлось, но пора было как минимум открыться. Остальное было бы для нее слишком многим в данный момент.

Я встал перед ней на колени и вынул из заднего кармана записку, которую мы нашли на теле Коула. Затем я взял ее руку и положил ей на ладонь.

Увидев это, она резко вздохнула и посмотрела на меня, тяжело дыша.

— Ты взял это? Ее голос прозвучал хриплым, полным эмоций.

Я придвинул стул и сел перед ней, взяв ее за руки.

— Либо сохрани её, либо уничтожь.

Она начала качать головой, но я тоже покачал своей, останавливая ее.

— Я чертовски серьезен, Амелия.

— Я не могу. Это доказательство.

— Кукла, сейчас не время быть хорошей. Пора быть мудрой, иначе возникнут вопросы. Амелия Р…

Ее глаза наполнились слезами, и она попыталась отстраниться от меня, но я держал её.

— Люк… Коул был убит из-за меня. Это моя вина.

— Нет, виноваты ублюдки, которые его убили.

По ее щекам текли слезы, она пыталась заговорить, но не могла. — Люк, я…

Вот и все, что она могла сказать.

Наконец она сломалась.

Я посадил ее себе на колени, прижимая к себе, пока она кричала во всю свою душу, прижимаясь к моему сердцу.

Это было неправильно. Все было так неправильно, и мне нужно было что-то с этим делать. Она была моей, и, насколько я понял, нам была объявлена война, война и гибель.

Будь я проклят, если позволю кому-нибудь навредить нам, ни Виктору, ни Рафаэлю.

Нет, не Рафаэлю.

Как я говорил раньше. Он мог быть главным, но я был боссом.

Амелия

Я проснулась от запаха готовящейся еды. Мои глаза болели, и я чувствовала себя истощенной. В последний раз я так много плакала на похоронах матери, много лет назад.

Коул умер из-за меня.

Коул…

Мне было больно, что незадолго до того, как мы узнали, что он мертв, я думала, что у него может быть шанс на жизнь, надеялась, что ему больше не придется скрываться.

Я села в постели, когда вспомнила все — Люка, записку.

Люк взял записку.

Он назвал меня Амелией Р.

Я оглядела комнату. Яркие солнечные лучи сияли в окне, яркие, как утренний свет. Мой взгляд упал на часы на стене было 7:15.

На мне была свободная ночная рубашка, только это и ничего больше. Я приняла душ накануне вечером, когда смогла успокоиться, а затем заснула в руках Люка.

Соскользнув с кровати, я направилась на кухню, где обнаружила, что он готовит завтрак. На нем была майка и брюки. Казалось, что в какой-то момент он возвращался домой за одеждой.

Уголки его рта приподнялись, когда он увидел меня. — Кукла.

Я сцепила руки и подошла к нему. Я хотела услышать, что он скажет о записке, хотела услышать, что он думает.

— Здравствуй.

— Присаживайся.

Я вытащила из-за стойки один из стульев и села.

— Сделал тебе завтрак.

— Я попробую съесть это, но я не голодна.

— Но ты попробуй его съесть. Эта сексуальная полуулыбка тронула его рот.

— Я попробую.

Он подал яичницу, бекон, сосиски и тосты.

Всего было слишком много, но как только я начала есть, я все это проглотила в мгновение ока. Я полагала, что была голоднее, чем думала.

Мы ели молча. Он закончил раньше меня и выпрямился на стуле, когда я закончила. Пришло время поговорить.

— Амелия, — начал он.

Я смотрела на него, желая, чтобы все было по-другому. В этом не было сомнений: мое прошлое следовало за мной, настигло меня, и люди платили за это. Кто-то хотел добраться до моего отца, и они использовали меня для этого.

— Да. Я сделала медленный вдох.

— Есть кое-что, о чем нам нужно поговорить… вещи, о которых мне нужно поговорить.

— Может, лучше не делать этого. Я не могу, не сейчас, может, никогда. Это подвергнет тебя опасности.

Он посмеялся. Я не была уверена, смех это был настоящий юмор или сарказм.

— Я не в опасности, кукла. Ничего, с чем я не справлюсь. Я знаю, что у тебя что-то на уме, но у меня тоже. Я имел в виду, что мне нужно кое о чем поговорить. Это важно.

Когда я посмотрела на него, меня осенило, что, может быть, он хотел сказать мне, что больше не хочет быть со мной. Это было понятно, да кроме того, кем мы были? Это был просто сон, мечта, в которой я боролась, чтобы не заблудиться, но потом меня поймали.

— Это о нас, не так ли? Будь сильной, Амелия. Ты можешь сделать это. Я могла бы быть без него. Хотя я знала, что, если он больше не хочет меня, мне будет очень больно. Мне было бы больно без конца и даже больше. — Ты больше не хочешь меня.

Он ухмыльнулся. — Я бы хотел, чтобы все было так просто. Не думаю, что когда-либо хотел чего-то больше, чем ты.

Я долго и пристально смотрела на него, не веря тому, что он мне говорил.

— В самом деле?

— О да, и у меня есть много чего, поверь мне, но… у меня еще нет тебя, потому что есть много дерьма, которое нужно решить, прежде чем это произойдет. Я, должно быть, сошел с ума, потому что так много всего происходит, и я все еще вижу тебя в своей голове, в своих фантазиях об Италии, в винограднике. Вот где ты полностью моя, и ты счастлива.

Это было похоже на сон.

«Я бы хотела этого». Эти слова едва вырвались из моего рта, как раздался звонок в дверь.

Я сузила глаза, когда посмотрела на входную дверь. Из кухни я могла видеть высокий силуэт человека, но я поняла, кто это был, только когда он постучал в дверь знакомым ритмом «два раза».

— Синклер. Я не могла поверить в это. Это должна быть уловка.

Забыв, что на мне только ночная рубашка, я бросилась из кухни прямо к двери и распахнула ее.

Это был он. На самом деле это был он.

Синклер стоял на крыльце, одетый по работе, с причесанными волосами, в костюме и с пистолетом наготове в кобуре. Меня не заботило выражение его глаз, когда он смотрел на меня, и, вероятно, знал, что на мне нет лифчика. Я просто бросилась в его объятия.

— Я прерву это, чтобы избежать надвигающейся боли в груди. Он крепко обнял меня, но я отпрыгнула, когда поняла, что он имел в виду.

— Мне так жаль. Что ты здесь делаешь? Тебе нужно отдыхать еще пару недель.