Приключения Электроника - Евгений Велтистов

— Ты хочешь сказать, что Рэсси умнее тебя? Че-пу-ха! — Сыроежкин рассмеялся. — Погоди, вот он вернется, мы ему устроим экзамен и выясним, кто лучший в мире фокусник и математик.

— Не к месту смеешься, — сделал ему замечание Электроник. — Когда система не подчиняется и дает странные результаты, их прежде всего надо понять. Я должен все спокойно проанализировать.

Ого! «Система не подчиняется»! Ставит в тупик самого Электроника… И он в этом признается…

— Молодец, Рэсси! — не выдержал Сергей. — Эх, будь я на его месте…

Да, Рэсси — гениальная личность… Уметь слышать шелест змеи, который не слышит даже лягушонок, понимать песни иволги, подражать трубному крику слона. А летать в темноте, приманивать зверей, узнавать все новости пустыни…

А пространствовать! Видеть, слышать, бегать, планировать, чувствовать, искать, находить — все это сразу, — каково, а? Пространствовать в небе, в джунглях, в море, а завтра, возможно, и на Луне, среди звезд!

Да любой человек, решил про себя Сергей, захочет стать такой собакой!

— Кто же из нас не прав? — размышлял Электроник. — Я хозяин Рэсси, значит, мои распоряжения неоспоримы, а он меня просто не слушается. (Нет, не хотел рассудительный Электроник превратиться в гениальную собаку!) А Рэсси, может быть, старается доказать, что выполняет задание хозяина исходя из обстановки. Но хозяин, к сожалению, этого не понимает…

— С ума сойдешь, какая-то страшная путаница, — взмахнул руками Сыроежкин. — Быстрее решай свою задачу! Делай мировое открытие!

— К счастью, я не впадаю в панику, сталкиваясь с логическими тупиками, — хрипло продолжал Электроник. — Я применяю в таких случаях первую теорему Геделя: не все истины можно доказать. И оставляю пробел в своей памяти.

— А вдруг Рэсси прав? Вдруг он сделал открытие?

— И здесь есть выход. Надо спросить профессора. Учителю я полностью доверяю.

— Мудрая теорема, — согласился Сыроежкин. — Как ты сказал — Геделя?

— Великая теорема о неполноте формальных систем. Повторяю ее суть: не все истины можно доказать. Если бы я не знал ее и не применял на практике, я давно бы перегорел от бессмысленных рассуждений.

— А как же профессор?

— Профессор обычно отвечает: «Благодарю тебя, мой друг. Ты еще раз напомнил мне, что человек изобрел машину, а не наоборот. Придется мне подумать…» А потом он вдруг находит решение. И я заполняю свой пробел.

— Голова! — восхищенно произнес Сыроежкин. — Лучшая в мире голова — профессора Громова. И ты скоро станешь профессором, Электроник. Бедняга ты, бедняга. День и ночь следишь за Рэсси, слушаешь машину фон Круга и считаешь, считаешь, считаешь… Брось все это, Электроша! Давай погоняем мяч или прокатимся на велосипеде… А то в самом деле перегоришь раньше времени…

— Опять ничего не понимаю. — Электроник сказал это так хрипло, что Сыроежкин мигом понял: что-то случилось.

— Ну? — Сергей подошел к другу.

Электроник застыл. Несколько минут стоял он тихо, прислушиваясь к себе и раздумывая. Сергея смутило его молчание: неужели Электроник перегорает на его глазах?

— Что с тобой?

Электроник молчал.

«Куда бежать? — лихорадочно соображал побледневший Сергей. — Ему, кажется, плохо… В аптеку?.. Что я, в какую это аптеку? Теоремы в аптеках не продаются… Что делать? Ведь я не знаю Геделя…»

— Не все истины правильны… — горячо сказал Сергей. — Верно, Электроник? Отвечай!

— Отвечаю. Уже несколько часов Рэсси летит над стадом, — прервал молчание Электроник. — Бегут тысячи антилоп. Ряд за рядом. Там есть страусы и даже лев. Лев никак не вырвется из стада. Ревет, кусается, но он в плену… Они поднялись на гору… Впереди обрыв, пропасть!.. Рэсси ничего не может сделать. Он пугает, кричит, бежит впереди, увлекает за собой. Стадо не сворачивает… Рэсси не знает, как сбить их с пути. Я тоже ничего не могу придумать. Не могу подсказать… Осталось несколько минут…

— Звонить Громову! — крикнул Сергей.

Они побежали в пустую учительскую.

Громов понял их с первых же слов.

— Сколько до пропасти? — спросил он отрывисто.

— Пятьсот метров, — ответил через несколько секунд Электроник.

— Поздно, — прозвучало в трубке. — Пусть Рэсси внимательно слушает на разных волнах, нет ли радиосигналов от антилоп.

— Есть. Сигналы исходят от животных, которые бегут вперед. Такие же, как от пули, которая застряла в Рэсси… Они уже прыгают! — крикнул Электроник. — Ряд за рядом, все до одного, с большой высоты — в пропасть. И разбиваются! Рэсси кружит вверху… Я ничего не понимаю, Гель Иванович.

— Передай Рэсси: немедленно возвращаться!

— Господа, я благодарен вам за то, что вы пришли выслушать меня. Сообщение, которое я хочу сделать, думается, заинтересует правление фирмы «Пеликан».

Доктор фон Круг торжествующе оглядел длинный ореховый стол, за которым сидели правители могущественной фирмы «Пеликан». Фирма, имеющая заводы и лаборатории в десяти странах, выпускала все: электронику для ракет, обшивку для подводных судов, приборы для промышленности, косметику, мясные и рыбные консервы, механических зверей для зоопарков. Сложный прибор и консервную банку венчала знаменитая этикетка: веселый пеликан, ловящий на лету в свой мешок золотую рыбку. Сейчас золотую рыбку для «Пеликана» держал профессор фон Круг. Наступила минута, к которой он готовился всю жизнь. Если правление фирмы доверит ему, он получит неограниченную власть. Сейчас не нужны никакие формулы. Его аргументы — энергичное изложение идеи, точные слова.

— Выводы, к которым я пришел, изучая живые организмы, в кратком изложении выглядят так: возможно управление всем животным миром планеты. Технически это не сложно, миниатюрный радиопередатчик, введенный в болевой нерв организма, не мешающий его нормальной жизнедеятельности, в любой момент может быть включен простым нажатием кнопки. Животное под влиянием боли будет двигаться в заданном направлении. На свой страх и риск я проверил систему управления в разных условиях, дав задания некоторым нашим экспедициям. Система действует безотказно.

Я вижу мир разумного будущего: в океане пасутся стада китов, дельфины направляют косяки рыб, исследуют глубины океана, спасают жертв с тонущего корабля, олени и антилопы сами направляются на тучные пастбища, стаи птиц уничтожают вредных насекомых. Моя фантазия не в состоянии представить всех выгод для человечества. Я кончил, господа!..

Негромкие аплодисменты свидетельствовали, что докладчик поймал невидимую рыбу удачи.

— В этой трагедии надо разобраться. Кто-то должен ответить за гибель тысяч животных!

Гель Иванович Громов говорил горячо. Отрывистые слова вылетали вслед за маленькими клубами дыма из длинной профессорской трубки, и казалось, каждое слово мягко взрывается в воздухе. Друзья, которых профессор пригласил на чашку чая, видели, что он волнуется. Друзья вспоминали, как когда-то в этом кабинете испытывались кибернетические модели, которые любил собирать хозяин: черепахи, лисицы, электронный мальчик. И Рэсси, который действует где-то за тысячи километров.

— Но что же, в конце концов, ваш Рэсси? — спросил академик Немнонов.

— Произведение искусства! — Глаза Громова радостно сверкнули. — Да, да! Как бывает шахматный этюд или литературное сочинение, так и Рэсси — произведение бионики.

Резкие морщины на лице Немнонова чуть разгладились. Он с удовольствием пил крепкий чай из лаковой, почти невесомой чашки.

— Надеюсь, Гель Иванович, ваш Рэсси не очень самостоятелен?.. Как тот красный лис с самыми правдивыми в мире глазами?.. — Александр Сергеевич Светловидов, самый молодой из собеседников, улыбнулся.

— Ах, вот вы о чем! — Громов рассмеялся, представив хитрую мордочку своего лиса. — Вы, Николай Николаевич, — обратился он к Немнонову, — вероятно, не слышали про этот случай. — И он рассказал, как рыжий лис долго водил за нос его, не говоря уже о работниках милиции, пока однажды в нем не кончился заряд электроэнергии и беглец не остановился.

— Но Рэсси…

— Рэсси, — живо подхватил профессор, — был изобретен, как вы понимаете, не для борьбы с фон Кругом и его сонными стрелками — совсем для других целей. Я долго занимался изучением нервной системы человека и пришел к выводу, что в информации, которую она передает, есть большие пропуски. Мы часто не видим мир таким, какой он есть, даже таким, каким его видит ребенок. Недаром говорят, что все дети — талантливые художники: они воспринимают все ярко и точно. Словом, у меня появилась потребность взглянуть на мир другими глазами, осмыслить его заново и целиком. И прежде всего — представить, как относятся к природе и человеку звери, птицы, обитатели моря. Здесь, как понятно, главное — сохранение животного мира планеты. За образец я и взял способности разных животных, их особую чувствительность, их таланты, а Электроник по схемам построил модель…