Сватовство по ошибке - Надин Миллер

Nom de Dieu, что за непотребные мысли! Леди не должна думать о подобных вещах. Мэдди оставалось только надеяться, что Тристан скоро сделает ей предложение, иначе она не сможет ручаться за свое поведение.

Решительно собравшись с мыслями, она проговорила:

– Благодарю вас, Тристан. Мы разделили с вами потрясающие приключения, и я буду до конца своих дней бережно хранить память об этом. Однако папа прав. Теперь, когда все это кончилось, я чувствую, что очень устала. И немного вздремнуть мне не помешает. – Пройдя вслед за Григгинсом к винтовой лестнице, она вдруг остановилась и обернулась с улыбкой. – Но я рассчитываю еще увидеться с вами, Тристан.

– Не сегодня, Мэдди. Когда я уезжал во Францию, моей приемной матери нездоровилось, и я должен проведать ее.

– Отлично. Значит, завтра. – Мэдди пристально взглянула Тристану в глаза, и губы ее вновь изогнулись в озорной улыбке. – Не забывайте: мы еще не окончили одно важное дело.

Расставшись с Мэдди, мужчины прошли в кабинет. Калеб Харкур налил два бокала бренди, вручил один Тристану и уселся за письменный стол в стиле шератон. Жестом он указал Тристану на стул напротив.

– Мэдди не уступает по красоте своей матери, – заявил Харкур. – Только вот росту в ней многовато. Кларисса была на голову ниже… ах, какое было прелестное создание! Стоило мне раз увидеть ее, и я совсем потерял голову. И только когда родилась Мэдди, я понял, что женился на женщине, которой за всю жизнь в голову не пришло ни единой разумной мысли. От души надеюсь, что умом Мэдди пошла в меня.

Тристан улыбнулся, вспомнив, сколько раз Мэдди удавалось его перехитрить.

– Можете на этот счет не беспокоиться, сэр. Она в высшей степени умна, а что касается смелости, то она даст сто очков вперед любому мужчине. Путешествуя по Франции, мы не раз попадали в трудные положения, и ваша дочь преодолела все опасности с честью и без единой жалобы.

– Хорошо. Ничего другого я и не ожидал от своей дочери. – Проницательные глаза купца внимательно следили за выражением лица Тристана. – Что имела в виду Мэдди, когда сказала, что вы не окончили какое-то дело?

– Ничего особенного. Просто дружеская болтовня, – неопределенно ответил Тристан.

– Дружеская? Что ж, я заметил, насколько вы сдружились за время этого путешествия… даже стали обращаться друг к другу по имени. – Помолчав немного, он добавил: – Надеюсь, эта дружба не зашла слишком далеко. Признаюсь вам как мужчина мужчине, я с радостью взял бы вас в зятья вместо вашего сводного брата. Но у него есть титул, а на меньшее я для Мэдди не согласен.

Тристану отчаянно захотелось влепить этому старому тирану пощечину, хотя он и понимал, что гнев его объясняется не только бездушным признанием Харкура, но и собственным его, Тристана, чувством вины.

– Будьте вы прокляты, Харкур! – рявкнул он. – По вашей милости мы с вашей дочерью попали во Франции в чертовски опасную ситуацию. Но нам удалось выжить, и в результате мы, естественно, сдружились, Трудности сближают. Хоть это вы понимаете? Мне крайне неприятно, что вы предполагаете, будто я мог злоупотребить этой дружбой.

К вашему сведению, сэр, тот факт, что я – незаконнорожденный, ничуть не мешает мне вести себя достойно!

Харкур смущенно заморгал.

– Остыньте, дружище. Я не хотел вас обидеть. Я ничего не имею против бастардов. Сказать по правде, я и сам бастард во всех смыслах этого слова. Именно поэтому я и желаю лучшей судьбы для своей дочери. Я видел, как мучилась ее мать из-за нашего мезальянса. И я не потерплю, чтобы эти светские хлыщи захлопнули двери перед носом у Мэдди! Не потерплю, чтобы с Мэдди поступили так же, как когда-то – с Клариссой!

– Это я понимаю. Думаю, будь у меня дочь, я испытывал бы точно такие же чувства, – сдержанно проговорил Тристан. – А теперь, сэр, если мы с вами все обсудили, то я хотел бы откланяться. Мне предстоит двухчасовая поездка в Уинтерхэвен, а я уже валюсь с ног. Да и моим рысакам нужен отдых.

– Вам не надо ехать в Уинтерхэвен.

– Сэр?

– Леди Урсула просила меня передать вам, что лондонский дом графа уже отремонтировали и что ваша семья проживет там до конца сезона. Леди Урсула перевезла в Лондон ваши веши.

Тристан не поверил своим ушам. Он провел в лондонском доме графа Рэнда две ночи перед отъездом во Францию и просто не мог себе представить, что его семья поселилась там. Все слуга давным-давно разбежались, а большую часть мебели, картин и прочих вещей четвертый граф Рэнда продал, чтобы покрыть свои игорные долги. Оставалось предположить, что Калеб Харкур уже начал пополнять пустые кошельки Рэмсденов в предвкушении свадьбы своей дочери с Гартом.

Тристан знал, что так оно и случится, и даже успел убедить себя, что смирился с неизбежным. Но это осязаемое подтверждение того, что Мэдди скоро станет женой его брата, показалось ему последним ударом неотвратимого рока.

Без лишних слов Тристан поднялся и начал прощаться, не дожидаясь, пока Мэдди отдохнет: еще одной мучительной встречи с нею он бы сейчас не вынес.

Калеб Харкур пожал ему руку и выразил сердечную признательность за то, что Тристан все-таки доставил его дочь в Англию, несмотря на все препятствия.

– Дайте нам три-четыре дня, чтобы как следует подготовить Мэдди. Затем вы с братом можете нанести ей визит, – добавил купец, провожая Тристана до двери.

– Нанести визит?! – Сердце Тристана готово было выпрыгнуть из груди.

– Так предложила леди Урсула. Прекрасная женщина! С удивительным чувством такта. Она полагает, что Мэдди должна познакомиться с вашим братом наиболее естественным образом. Лучше всего будет, если вы представите их друг другу. – Харкур улыбнулся, невероятно довольный собой. – Я полностью с ней согласен. Видите ли, я не хотел бы, чтобы Мэдди решила, будто ее брак с графом – это союз по расчету. Юные девушки придают такое большое значение любви! Понимаете?

Тристан сдержанно кивнул и торопливо удалился, прежде чем этот старый лис успел догадаться, что в сердце его зияет открытая рана, из которой по капле сочится жизнь.

Мэдди спала так глубоко, словно приняла настойку опия. Пробуждение ее было внезапным, и некоторое время она лежала, не шевелясь и пытаясь понять, где же она находится и как здесь оказалась. Наконец она все вспомнила. Она в доме своего отца, а это – спальня, в которую привел ее этот чудной дворецкий.

– Вот ваша каюта, мисс Мэдди, – сообщил ей старик, распахивая дверь в небольшую уютную комнату. – Здесь не так роскошно, как в мейферских особняках, но я надеюсь, вам понравится. Капитан сам подбирал занавески… и все такое прочее.

Осмотревшись, Мэдди решила, что спальня и вправду хороша. По крайней мере, насколько можно было разглядеть при, тусклом свете ароматной восковой свечи, горевшей на столике у кровати. Мэдди смутно припомнила, что дальнюю стену украшает камин из венецианского мрамора, а покрывало, на котором она уснула не раздеваясь, было из бледно-зеленого шелка с узором из листьев.