Неистовая Лаки - Джеки Коллинз

— Не по вкусу тебе такие места, а?

— Судя по всему, нам не из чего выбирать.

— Сама захотела, — пожал он плечами.

— Алекс, когда ты узнаешь меня получше, то поймешь, что я всегда несу ответственность за свои решения и поступки.

— Бывший неслух становится на путь исправления. Мне нравится!

— Шел бы ты ко мне в задницу… — равнодушно сказала она.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

— Это — угроза или предложение?

— Оставь меня сегодня в покое, Алекс. Мне бы не хотелось причинить тебе боль.

И в тот же момент, когда Лаки произнесла эти слова, ее осенило: именно это ей и нужно — причинить кому-нибудь боль. Такую же, какую причинил ей Ленни. То, что он погиб, было ужасно само по себе. Но, мало того, уйдя из жизни, он оставил свидетельства своей неверности, которых ей хватит, чтобы ненавидеть его до конца своих дней. Для того, чтобы сравнять счет, оставался только один способ…

Усталая соплячка-официантка — топлесс, в бутсах, ковбойской шляпе и крошечной юбчонке — металась с подносом в руках. Ее груди были маленькими и обвисшими, улыбка — тусклой. В дальнем конце бара находилось круглое возвышение, на котором, ухватившись рукой за хромированный шест, колыхала своими бесформенными телесами дебелая пергидролевая Брунгильда. На ней были только трусики ниточкой и тяжелые браслеты из фальшивого серебра. Из музыкального автомата во всю глотку блажила Долли Партон. Каждый раз, когда стриптизерша приседала, на ее животе и бедрах образовывались складки жира.

— Прелестно, — пробормотала Лаки, садясь на табурет у стойки бара. Лица всех сидевших в зале мужчин незамедлительно повернулись в ее сторону.

Алекс устроился на соседнем табурете. В его машине всегда лежал револьвер, на который, правда, у него не было разрешения, и сейчас он пожалел, что не прихватил оружие с собой.

— Текилу, — бросила Лаки бармену — сморщенному старику с ввалившимися щеками и угрюмой физиономией. Тот не обратил на нее никакого внимания и ждал, пока заказ сделает Алекс.

— Текилу для леди, — распорядился Вудс, увидев, как обстоят дела. — А для меня — бурбон с водой.

— Текилу — двойную, — уточнила Лаки, нетерпеливо барабаня ногтями по стойке бара.

Бармен пошаркал в направлении бутылок. На сцене наступил кульминационный момент. Пергидролевая стриптизерша освободилась наконец от трусиков-ниточек, повернулась спиной к публике, нагнулась и принялась трясти огромным дирижаблем своей задницы перед физиономиями зрителей.

— Что за скопище убожеств! — констатировала Лаки, оглядев зал. — Ты только погляди на этих придурков. И что им не сидится дома, рядом с женами!

— Я и не обещал тебе парижский «Ритц», — ответил Алекс. — И еще, старайся говорить потише.

— Ты мне вообще ни хрена не обещал, — сказала Лаки. Видимо, на нее наконец подействовал выпитый алкоголь. — Но коли уж мы здесь, повеселимся на полную катушку.

Бармен вернулся, неся заказанные ими напитки. Лаки уничтожила свою текилу одним глотком. Какой-то тип, сидевший на соседнем табурете и явно строивший из себя Джона Траволту, восхищенно присвистнул.

— Еще одну, — сказала Лаки.

— Интересно, мы когда-нибудь доберемся до твоего отца? — спросил Алекс, с тяжелым вздохом подзывая бармена.

— Скажи мне правду, — заговорила Лаки, слегка покачиваясь на хлипком табурете, — почему ты сегодня со мной? Только для того, чтобы познакомиться с моим отцом?

— А сама ты как полагаешь?

— Мне кажется, мы вместе потому, что нам обоим нужно что-то новенькое. — Она посмотрела на него долгим проницательным взглядом. — Я права?

— Ты просто ясновидящая.

— О, да! Это — про меня. Такая, к хренам, ясновидящая, что до последнего дня искренне считала, будто Ленни мне верен.

— А это было не так?

— Не хочу об этом говорить, — замкнулась она, мгновенно пожалев, что затронула такую интимную тему.

На эстраду запрыгнул коротышка в чересчур тесном костюме.

— Э-ге-гей, братцы! — заорал он, побагровев от натуги. — Наконец-то настал момент, которого все мы ждали! Звезда нашего шоу! Похлопайте ей… или — ее… сами знаете, по какому месту. Хи-хи! Хи-хи! Королева сегодняшнего вечера Умопомрачительная мисс Дэйзи!

На сцену вихрем ворвалась чудовищно некрасивая негритянка с потрясающим телом. На ней был белый, отделанный бахромой бюстгальтер, купальные трусики и шоферская фуражка с козырьком. Из музыкального автомата гремели «Роллинг стоунз». Публика просто сходила с ума.

Алекс с интересом рассматривал почти обнаженное эбонитовое тело негритянки.

— Я, пожалуй, мог бы взять ее в «Гангстеров». Видок у нее — будь здоров!

— Почему бы и нет? — холодно ответила Лаки. — Что это будет за фильм Алекса Вудса, если там не окажется непременной сцены с раздеванием!

Острая реплика была готова у нее на любой случай.

— Но ведь такова сама жизнь, Лаки, — возразил Алекс, не сомневаясь в том, что женщина немедленно даст ему отпор.

— Может, оно и так, но почему в ваших фильмах все всегда так предсказуемо? Парочка непременно сидит в стриптизе, а камера то и дело наезжает крупным планом на голые сиськи и задницы стриптизерш. Когда вы только поймете, что эта сцена уже до смерти всем наскучила!

— Что это с тобой? Когда мы встретились в первый раз, ты только и говорила о том, чтобы раздевать на экране мужчин.

— А тебя это оскорбило?

— Женщины не хотят на это смотреть. Мы живем в мире мужчин.

— Это только вам бы так хотелось, — с нажимом проговорила Лаки. — Вы бы с удовольствием и дальше жили в мире мужчин. Но сегодня женщины делают то, что хотят, и, кстати, не прочь взглянуть на голых мужиков. Почему, как ты думаешь, стал звездой Ричард Гир? Потому что посветил яйцами в фильме «В поисках мистера Гудбара», и женщинам понравилась его честность.

Умопомрачительная мисс Дэйзи выделывала с шестом что-то вконец неприличное, отчего зрители просто сходили с ума. Несколько мужчин стали швырять на сцену долларовые бумажки.

— Как-то моя подруга попала в больницу, и, чтобы ей было не скучно, я отвезла ей номер «Плейгерл», — продолжала Лаки. Она оседлала своего конька. — И вот что я тебе расскажу. Казалось бы, медицинские сестры и сиделки по горло навидались мужских прелестей, но они буквально писали кипятком, увидев фотографии голых парней. Они чуть ли не раздирали этот журнал на части, показывали друг другу, обсуждали… Прямо-таки осатанели. Алекс покачал головой.

— Ты не понимаешь.

— Нет, это ты не понимаешь, — невозмутимо усмехнулась Лаки.

Умопомрачительная мисс Дэйзи с огромной скоростью избавлялась от своего и без того скромного наряда. Вот она швырнула в публику бюстгальтер и стала вращать кисточками, приделанными к наклейкам, что едва прикрывали ее набухшие соски. Что касается купальных трусиков, то они были сброшены уже давно, и теперь на негритянке оставалась лишь традиционная ниточка. Все ее тело было покрыто обильным потом, а двигалась она подобно жилистой газели.