Левентик - Виктор Титов

Пожелал Александру Викторовичу спокойной ночи. На крыльце достал сигарету. Охранник в будке посмотрел на меня и отвернулся. Звёздная шарада, спящий лес и тихие посвистывания за красной стеной. Старик дал понять, что не будет останавливать жену, если она начнёт мстить. В конце концов, на моё место наймут другого психолога, а расположение близкого человека не вернуть. Да и глупо винить собаку в собачьих повадках.

Глава 39

Мы с Лизой сидели за столом летнего домика и ели жаренное мясо, когда в комнату вошла Эльза с красной прямоугольной коробкой.

На коробке значилось моё имя. Вытер руки салфеткой и распечатал посылку. На дне лежала сложенная вчетверо яркая афиша «Алой розы» с Олей в главной роли.

— Уехала месяц назад, и уже звезда, — улыбнулась Лиза.

На красном фоне Оля выглядела сердцевиной огромного бутона. Герои меркли на фоне, будто маленькие букашки. Даже закрыв глаза, не представил на её месте Аню.

— Не против, если повесим на стену прихожей? Хозяйка всё равно сюда не ходит, — спросила Марта.

Мы засмеялись и приняли единогласное решение. Сходил в подвал за молотком и гвоздями. Спустя пять минут гостиную украшала яркая, высотой почти в два метра, афиша. Лиза принимала активное участие в украшении гостиной, подавая мне гвозди. Марта приготовила чай и после работы мы дружно сели за стол.

С некоторых пор наши с Лизой прогулки стали постоянными. Половину кукол я спровадил из комнаты, сославшись на их старость и непригодность. Но влияние оставшегося десятка было велико. С родителями Лиза по-прежнему почти не контактировала, и на семейных ужинах была замкнутой и неразговорчивой.

Вечером следующего дня отправился в посёлок. Прикупить одежду, да и запас туалетных принадлежностей подошёл к концу. Несмотря на плохую погоду (пошёл первый весенний дождь), отправился пешком. Подходя к посёлку, полностью промок и выругал себя за бесполезную настойчивость. Куртка капитулировала, а в ботинках плюхала вода. В одном из супермаркетов купил пару джинс и несколько футболок. Завернули в два красочных пакета. Центральную улицу перекрыла толпа митингующих. Нырнул в подворотню, чтобы не пробиваться сквозь народ. В одном из поворотов почувствовал удар по затылку металлическим предметом. Мир перед глазами поплыл. Ударился плечом об угол здания и упал в лужу. Чей-то ботинок несколько раз съездил в лицо, в руках сверкнула бритва. Изрезали одежду и предупредили, что в следующий раз изрежут лицо. Никаких требований и посланий. Пустые угрозы.

Через две минуты услышал впереди шум. Толпа выкрикивала лозунги в пользу кандидата. В голове промелькнула мысль, что скоро выборы в Государственную Думу. Угол дома находился в стороне от главной дороги. Сначала увидел разрисованные флаги, затем плакаты кандидата. Тело болело, руки не поднимались. Толпа казалась бесконечным потоком. Показался грузовик, с установленной вместо кузова платформой. Кандидат кричал о справедливости и чести, о достойном уровне жизни и моральном долге. Сквозь пелену хлещущей крови увидел лицо Миши. Это он кандидат. Он стоял с рупором на платформе. Смахнул с лица кровь и поднял дрожащую ладонь. Миша кричал о хорошей жизни, поворачивая голову налево и направо. Внезапно его взгляд остановился. Он увидел меня. На секунду голос кандидата дрогнул.

— Избавь нас от нечисти! — выкрикнул кто-то из толпы.

Дождь хлестал мои раны, смывая кровь вместе с водой в канализацию. Толпа неодобрительно загудела. Несколько человек тыкали в меня пальцами.

— Это бомжи убили актрису! Из-за них вечером по улицам страшно ходить…

Толпа бушевала, как морской прибой в прибрежной бухте, но ни один митингующий не подошёл. Люди двинулись дальше и моя рука бессильно упала в лужу.

— Я избавлю вас от нечисти, — под одобрительный гул кричал Миша…

Глава 40

Пролежал в сырости и грязи несколько часов. Сил не было никаких, и только сознание твердило, что надо подняться. Теперь и не знаю, каким чудом встал на ноги. Голова набухла, как переспелый помидор, а руки тряслись, будто у последнего алкоголика. С трудом я держался за край стенки. Отправился через лес к особняку. По дороге настиг чёрный лимузин. Дверца открылась и меня окликнул знакомый голос.

Выбросил на дорогу изрезанный пиджак и залез в открытую дверь. Старик покачал головой.

— Будь готов, это эпилог.

— Отправьте младшую в школу актёрского мастерства. Не о себе прошу, о Лизе. Что важнее, жизнь будущего поколения или наши никчёмно прожитые годы. У Лизы есть талант, но он умирает в стенах особняка. Вы наказали вернуть дочь в семью, но иногда семья оказывается не лучшим местом для ребёнка. По себе знаю и умоляю не совершать подобных ошибок.

— Исключено, — Александр Викторович говорил спокойно, будто мои слова не произвели никакого впечатления. — Жена подаст на развод и заберёт Лизу.

Замкнутый круг. Невозможность действовать одних и безынициативность других. Спорить и указывать бесполезно. Лимузин остановился у дверей.

— Кажется, ваша миссия закончена, — сказал старик. — Собирайте вещи, завтра вы уезжаете… Не стоит прощаться с Лизой. Завтра мы улетаем в Израиль…

Кровь запеклась крошечными клубеньками на ранах. Имеет ли право уничтожать творение творец. Считая его своим, он отвергает причастность к шедевру бога…

В домике снял промокшие ботинки. Приготовил кофе. На дворе первый час ночи. Все, кроме Марты, спали. Она спустилась вниз и тронула меня за плечо. Увидел на её лице страх и растерянность. Только теперь вспомнил, что не видел себя в зеркало.

— Всё в порядке, — попытался я успокоить девушку. Но Марта дрогнула и заплакала.

Погладил её по волосам. Руки оказались единственными чистыми частями тела. Смотрел на кресло-качалку и вспоминал Ричарда. Всё могло быть иначе.

Заверил Марту, что всё будет в порядке. Поднялся на второй этаж. Марта хотела наложить швы, но я отказался. Наполнил ванную тёплой водой и осторожно смыл с себя грязь. Запёкшаяся кровь прилипла к волоскам кожи и плохо сдиралась. Кое-где она пошла снова, и вода окрасилась в блекло-алые тона. Думал о завтрашнем дне. До восстановления в университете полгода, а на банковском счету деньги. Почему бы не махнуть в путешествие. Новая Зеландия, Гавайи… «Деньги не главное в жизни», сказал кто-то, но лучшего средства достижения цели никто не придумал. Перед глазами возник образ Лизы. Блекло-алая вода потемнела. Никчёмная жизнь снова вынесла вердикт.

Достал чемодан и собрал одежду. Купленные вещи лежали в подворотне посёлка. В нижней тумбочке стояла бутылка шампанского. Держал, чтобы отпраздновать первое выступление Оли и зачисление Лизы в школу актёрского мастерства. Не дождался ни того,