Монструм - Полина Граф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В смысле? – удивилась Фри.
– А я не рассказывал, как меня вообще нашли?
Тот день хорошо отпечатался в памяти.
Когда душа люмен-протектора становится достаточно сильной, чтобы преломлять морок и управлять Светом, в Соларуме об этом узнают и приходят за новобранцем. Новичков легко выследить, ведь у протекторов эфира намного больше, чем у простых людей. В этом и была разница между нами и адъютами. Те, у кого Света больше, могли вживлять в себя звездный эфир, чтобы пользоваться частью их сил. И все протекторы попадали на службу по одному сценарию. Кроме меня. За мной никто не приходил.
Я объявился сам.
Мы с мамой жили вдвоем, денег нам вечно не хватало, поэтому время от времени я старался поработать то там, то тут. Даже в университет из-за этого пошел не сразу. Естественно, толку было немного, но я радовался и тем жалким крохам. Потому, когда выпал очередной шанс трудоустроиться, во мне зажегся интерес. О месте известно почти ничего не было, разве что мой отец там когда-то работал. Сказали, что дело не пыльное, всему нужному обучат по ходу дела. И зарплата неплохая. Требовалось только прийти на собеседование. Маме я ничего не сообщил, она скептически и холодно относилась ко всему, что было связано с отцом. Верно, до сих пор злилась на него.
– Мне по телефону дали адрес и имя, – говорил я. – То был дозорный пункт моего города, а обратиться требовалось к Дану Вуйцику. И угадай, кто в тот момент как раз оказался там, завершая задание? Первый разговор у нас вышел, конечно, просто фееричный. Он ничего про звонок не знал, как и остальные.
– Да ладно, – поразилась девушка. – Подожди, а кто же тебе звонил?
– Мы вроде как и не выяснили этого. – Я пожал плечами. – Какая-то женщина, она представилась бывшей коллегой отца. А еще так и не узнали, почему меня не отметил ни один индикатор. Они начали реагировать на мою душу лишь после того, как я оказался в рядах протекторов. Хотя, как мне сказали, Свет у меня уже давным-давно превышал Тьму. А именно так нас и вылавливают из толпы.
– Звезды, да ты серьезно сплошная загадка.
Я отстраненно кивнул и посмотрел на собственные ладони. Те покрывали мелкие шрамы и рубцы – совсем крохотные. Не было уверенности, когда они появились – до или после того, как мне посчастливилось стать протектором. А если и до, то как это произошло? Что со мной вообще тогда творилось? Это помнилось хуже всего. И это меня медленно и незримо убивало. Не физически, но морально.
– Фри… – еле слышно вымолвил я, но заставил себя говорить тверже. – Скажи, каким я был? Еще пару дней назад.
В глубине сиреневых глаз что-то затерялось. Горечь? Сожаление? Я не мог угадать. Спустя несколько мгновений, которые растянулись в той тусклой комнате до целой вечности, Фри нарушила молчание:
– Ты был… другим. – Было видно, как она усердно подбирает слова, но между тем заставляет себя не отводить взгляда. – Ты так же пытался докопаться до истины, забывал порой о еде и сне, зарывшись в тонны инфор и книг. Но в тебе было больше – намного больше – честолюбия. Сейчас оно куда-то исчезло. Ты редко перед кем-то извинялся, иногда казался вспыльчивым, порой подшучивал над другими, причем зачастую очень грубо. Была и нерешительность в вопросах, касающихся финального шага. Будто ты страшился, что впоследствии тебя примут за дурака. В глазах у тебя так и сверкало чувство собственной важности, превосходства. Желание показаться умнее, чем остальные.
Фри со вздохом повертела фиолетовый кончик пряди меж пальцев. Она красилась во все цвета, кроме зеленого. Он был ей противен.
– Мы те, кто мы есть, благодаря воспоминаниям. Именно происходящее вокруг делает из нас то, что мы представляем собой в настоящий момент. Так какую же часть жизни отобрали у тебя, Макс? Какие куски твоего прошлого отвечали за эгоизм, излишнюю вспыльчивость?
– Что же, если я верну осколок, то вновь стану тем, кем был до этого? Ты бы хотела, чтобы прежняя версия меня вернулась?
– Я просто хочу, чтобы с тобой все было в порядке. Мне все равно, какой ты. Главное, что Максимус Луцем – старый или новый – все еще здесь.
Она дружески взяла мои руки в свои, создав контакт.
Нужное воспоминание обнаружилось быстро. Оно подхватило меня и показало тот самый миг, когда подросток-сплит мощным ударом выбросил Фри из дверного проема.
Ее пронесло несколько метров по сырому асфальту. Руки заныли от ссадин, дышать стало невозможно. Тварь попала точно в солнечное сплетение. Все вокруг ходило ходуном, голова кружилась. Фри как через толщу воды слышала яростный рык монстра. Сморгнув с глаз пелену, она увидела, что почти сформировавшийся сплит набросился на меня и придавил к лестнице своей тяжелой тушей. Сердце девушки в ужасе застыло. Она решительно схватила клинок и, превозмогая боль, ринулась обратно. В тот же момент помещение залилось желтым светом, и чудище с пронзительным визгом отпрянуло. Я каким-то чудом умудрился разбить сферу о висок врага, и его охватил светозарный огонь. Но сплит быстро пришел в себя и ринулся ко мне с еще большей злобой.
– Стой! – крикнула Фри.
Она зацепилась за один из отросших на спине шипов, запрыгнула на монстра и стремительно вонзила клинок точно у основания шеи, с хрустом пробив грудину. Черное склизкое тело дернулось. Точное попадание – прямо в центр эфира. Фри рванула оружие на себя, затем прыгнула на пол. Лапы монстра подкосились, и его тело грохнулось и скатилось к основанию лестницы, прочертив за собой жирный след.
Наставница с волнением бросилась ко мне.
– Ты как?
Я не мог и слова вымолвить, просто трясся от напряжения. Меня с ног до головы покрывала темная гниль, да и Фри в ней здорово
