Опасные выборы - Алексей Макеев

Крячко толкнул входную дверь, звякнул колокольчик, и сыщики оказались в прохладном полумраке обеденного зала. Из служебного коридора вышел молодой человек лет тридцати, в светлых брюках и светлой рубашке навыпуск. Он представился Иваном и, пожимая руки гостям, чуть задержал ладонь Гурова.

– А вы никак не избавитесь от тяги к старой профессии, Лев Иванович?

Гуров вспомнил это улыбчивое лицо. Иван был на той встрече с представителями малого и среднего бизнеса, в которой сам Гуров участвовал как кандидат в мэры.

– Тут все немного сложнее, – пожал он плечами. – Но по большому счету я сейчас просто пользуюсь профессиональными связями. Полковник Крячко – мой старый друг и коллега. Видите, я как кандидат в мэры свои обещания гражданам выполняю. В плане борьбы с криминалом. Только давайте договоримся, Иван, о моем визите никому, хорошо?

– Я понимаю, – не просто согласился, а даже как-то обрадовался директор кафе, который был и его собственником. Наверняка он рассчитывал и впредь пользоваться знакомством с Гуровым, когда тот станет мэром.

– Давайте еще раз восстановим всю картину того вечера, – предложил Крячко, решив наконец перейти к делу.

Иван послушно повел сыщиков к тому столу, где в тот последний вечер Чуканов сидел с чашкой кофе и ждал Захарова. Он рассказал, как увидел мэра, когда ему пришлось неожиданно вернуться на работу в кафе, как пригрозил официанткам и администратору, чтобы вели себя приветливо и предупредительно, как выглянул для… кажется, показать администратору на поврежденную отделку в дальнем углу, требующую ремонта, и заметил, что входит Захаров и подсаживается к Чуканову. Тогда Иван еще не знал, что Захаров – вице-мэр, но лицо запомнил. Почему? Потому что этот человек запросто подсел за столик к мэру города. Потом Иван прошел через зал, собираясь уехать, и увидел, что Захарова за столиком нет, а около мэра стоит мужчина в костюме. Вышел он на улицу раньше этого мужчины. И только когда незнакомец сел на водительское кресло в машину, где уже сидел Захаров, Иван понял, что это водитель.

– Надо будет ему показать фотографию водителя Захарова, – напомнил Гуров Станиславу и задал обычный дежурный вопрос директору: – И вы уехали и больше ничего не видели.

– Да, – с готовностью кивнул Иван. И вдруг добавил: – Почти сразу.

– Что «почти сразу»? – нахмурился Гуров, чутьем сыщика поняв, что есть какая-то мелочь, которую никто до них с Крячко не заметил.

– Почти сразу уехал. Я потом еще раз вернулся. Это когда и Чуканов уже вышел, сел в машину и уехал.

– Ну-ка, подробнее.

– Я завел машину, потом вспомнил, что забыл показать администратору, где лежит папка с материалами для рекламного буклета. За этими материалами должны были приехать на следующее утро. Можно было бы ей позвонить, но она без меня в кабинете не нашла бы. – Иван с извиняющимся видом улыбнулся. – У меня там в то время был такой бардак. Я заглушил машину и снова вошел в кафе. Официантка убирала на столе, где до этого сидел Чуканов. Я проходил мимо, увидел, что под смятой салфеткой лежит визитная карточка, подумал, что она чукановская, и решил взять.

– Зачем?

– Н-ну, – замялся Иван, – как вам сказать? Для форса, что ли. Чтобы потом всем показывать. Вроде как мэр города мне ее сам дал. Понимаете? Ну, вот. Официантка ее чуть в тарелку не смахнула вместе с мусором, а я поймал ее за руку. Взял визитку, еще, помню, пошутил. Что-то вроде того, что такие визитки выбрасывать нельзя, они иногда ценнее, чем денежная купюра. Стряхнул с нее мусор и ушел в кабинет.

– Какой мусор? – тихим голосом спросил Гуров, которого все еще не оставляло чувство пойманной за хвост удачи. – Что вы с нее отряхнули?

– Крошки, – немного растерянно ответил Иван.

– И все? Ни в чем она больше не была испачкана?

Директор кафе с недоумением посмотрел на сыщиков, потом наморщил лоб, вспоминая:

– Крошки… сахар, наверное.

– Сахар?

– Сахар, – не очень уверенно ответил Иван, – а что же еще?

– Как он выглядел? – вмешался Крячко. – Надеюсь, не кусочками?

– Почему кусочками? Нет, не кусочками. Мы кофе подаем с тремя кусочками сахара на блюдце. А на столе, вон видите, стоят сахарницы с порционной трубкой. Для тех, кому трех кусочков мало. Чуканов, наверное, просыпал…

– Где визитка? – спросил Гуров таким голосом, что директор испугался.

– У меня в кабинете, а что? Принести?

Иван с готовностью поднялся, но Гуров поймал его за руку и кивнул Крячко головой. Все трое пошли в служебный коридор. В самом конце Иван открыл дверь в маленький кабинет, в котором помещались только стол, четыре стула и стеклянный шкаф. Он показал на выдвижные ящики стола. Гуров присел на стул и аккуратно выдвинул верхний ящик. Перед его глазами предстала картина «тихого бедлама». В ящике, сваленные в кучу, валялись авторучки, карандаши, степлер, еще какие-то канцелярские принадлежности. Здесь же в углу рассыпавшейся кучей, которая раньше была аккуратной стопкой, лежало десятка два разных визитных карточек.

– Здесь? – спросил Гуров, указывая на карточки. – Среди них?

Иван сглотнул и молча кивнул.

– Вызывай экспертов, Стас. Оформляй объяснения директора, завтра дергай ту официантку, которая тогда убирала со стола, и изымай визитку Чуканова на экспертизу, – сказал Гуров и, уже выходя из кафе, тихо шепнул Крячко: – А ведь все это бред сивой кобылы, Стас. Захаров, его водитель, отравление мэра в кафе… Нелепо все это как-то.

– Пожалуй, – согласился Крячко. – Но проверить все равно надо. Не люблю я, когда такие вещи остаются не проверенными за спиной. Неприятно это все, как дырявый зуб. Вроде и не болит, а сознание, что не все в порядке, доставляет мучения. Чисто психологические.

– Образно, – кивнул Гуров. – Стихи писать не пробовал?

Оставив Крячко в кафе заканчивать очередное рутинное мероприятие, Гуров отправился в гостиницу. Он каждую минуту ждал звонка Шацкого. Ведь должен же был тот позвонить. Особенно если так споро натравил на него своих бойцов с битой. Неплохо бы выяснить и результат своих убедительных мер. Должен, обязан! Не зря же он сам лично позвонил и сам пришел на ту встречу. Значит, все это очень важно для него, значит, ситуация как-то так складывается, что только такими мерами он и мог действовать. А что за ситуация? Неужели Шацкий полагает, что при всех раскладах именно Гуров имеет максимальные шансы победить на выборах?

Но Шацкий не звонил. Прошла ночь, наступило утро. Липатов приехал за Гуровым, чтобы отвезти его на местное телевидение. Круглый стол должен был состояться с участием всех кандидатов. Недолгий путь прошел за обсуждениями позиции Гурова, его ответов на возможные выпады других кандидатов или каверзных вопросов ведущей. Хотя Липатов гарантировал, что со стороны ведущей угрозы не будет.

Двухэтажное красное здание утопало в буйной зелени. Когда-то оно было домом какого-то дворянина, о чем напоминала вычурная архитектура и рукотворные аллеи старинных елей. Неподалеку виднелось более современное строение, оснащенное антеннами и каким-то другим специфическим оборудованием. Черные массивные ворота неторопливо стали раскрывать свои объятия, готовясь пропустить машину с очередным кандидатом на территорию телецентра.

У входа уже стояло несколько машин. Принадлежали они наверняка руководству или кому-то из кандидатов, кто успел приехать на съемку. Машины сотрудников центра на территории не стояли. Для них, как понял Гуров, парковка было оборудована снаружи. Из-за стеклянных дверей вихрем вылетела молоденькая девушка с пластиковой папкой под мышкой. Она затараторила о времени начала, подготовительных мероприятиях, знакомстве со студией, еще о чем-то. Гуров не вслушивался, полагая, что эта суета привычнее для Липатова, пусть референт этим и занимается. А его дело пройти, куда велят, сеть, где нужно.

Неожиданно из здания вышел молодой мужчина в костюме и с какой-то коробкой в руках. Они почти столкнулись в дверях с Гуровым и Липатовым. Мужчина быстро взглянул на Гурова и поспешно опустил глаза. В его облике Лев почувствовал что-то знакомое. Движение головой, сама посадка головы, словно человек ее умышленно втягивал в плечи, овал лица и особенно уши. Небольшие, крепенькие, как молодые груздочки в лесу. А еще они были сильно прижаты к голове.

Небольшая, тщательно запудренная и замазанная тональным кремом ссадина левее глаза и кусок пластыря на шее убедили Гурова, что перед ним тот самый человек, который руководил нападением на него ночью, когда он, расставшись с Шацким, направлялся в гостиницу. Это он потом выхватил нож, и Гуров хорошо помнил, как во время падения кончик ножа чуть задел шею главаря. А еще он припечатал его лбом к земле, но этот тип успел немного отвернуть голову. И удар пришелся не в переносицу, а чуть в сторону от брови.

Уже пройдя стеклянные двери, Гуров обернулся. Человек открывал багажник служебной машины вице-мэра Захарова, ставил туда коробку. Закончив, захлопнул крышку и уселся на переднее сиденье.