Фрегат «Звенящий» - Владислав Крапивин

Но ни гарпунная пушка, ни старый кремневый пистолет не были пущены в ход. "Мимороза" и "Румяная Клотильда" сошлись так близко, что стало не до выяснения отношений.

– Лево на борт! – заорал плешивый Туз. – Убрать брифок, марсель и брамсель на гитовы! Поворот оверштаг!

– Право руля! – в свою очередь заголосил шкипер Брештук. – Уваливай, пока эта свалка металлолома не пустила нас ко дну!

"Румяная Клотильда", замедляя ход, закачалась на волнах и носом нехотя пошла к ветру. Потом со старушечьим кряхтением перевалила на друой галс. "Мимороза", увалившись до галфвинда, добавила скорости, но тут же стала приводиться снова, чтобы не идти прямым курсом к негостеприимной Челюсти Бабушки.

К счастью, шхуны не зацепили друг друга. Зато словесные залпы, которыми обменивались капитаны парусников, были сокрушительны. Даже шквалистый норд слегка притих, с интересом слушая крики, доносившиеся с двух расходящихся судов.

Плешивый Туз называл Брештука гнилой пробкой от бочонка, нехорошо пахнущим животным, протухшей китовой селезенкой и бездельником.

Дубовый Брештук в свою очередь вопил, что в Лувер-Буле он этого плешивого хулигана вызовет на дуэль и продырявит навылет, потому что с юных лет научился "попадать точно в туза". А кроме того, он напишет о безобразном поведении шкипера "Румяной Клотильды" в газету "Соленая молва", потому что не уступать в море дорогу тому, у кого есть на нее право – самое бесчестное дело…

Ни дуэли, ни статьи в газете не было. Просто Дубовый Брештук и Трефовый Туз слегка подрались в береговой таверне "Два кальмара".

Кто же из них был прав? Трефовый Туз, который таскал Брештука за бакенбарды и повторял: "Учи как следует правила расхождения, сухопутная деревяшка"? Или Дубовый Брештук, который мозолистой ладонью лупил бывшего пирата по лысине и назидательно повторял: "Надо различать, кто идет круче, а кто полнее! Различать! Различать!.."

Когда Яков Платонович прочитал историю о столь драматическом морском эпизоде, все некоторое время озадаченно скребли затылки. Потом Ксеня сказала:

– По-моему, оба неправы. Нельзя так скверно вести себя и выражаться такими словами.

– Это ты говоришь верно, – согласился ее дед. – Но наша задача: выяснить правоту и неправоту с точки зрения мореходной науки. Кто имел право дороги? Кто должен был уступить?

– Так сразу не разберешься, нужна морская карта, – сказал Вася. – Или хотя бы рисунок…

– У меня уже кое-что сложилось в голове, – сообщил Слава.

И он изобразил на доске целую картину.

– Ветер – норд, значит, дует с с е в е р а. У "Миморозы" курс норд-ост, значит – н а с е в е р о – в о с т о к…

– А курс относительно ветра – бейдевинд левого галса, – вставил Антон. – Кажется, полный…

– А "Румяная Клотильда" идет курсом ост. То есть на восток, – продолжила разбор морской ситуации Ксеня. У нее галфвинд. А галс тоже левый…

– Раз галсы одинаковые и есть опасность столкнуться, надо выяснять… что? – подал голос Яков Платонович.

– Какое судно наветренное и какое подветренное! – поспешно сказал Вася. – И какое идет полнее, а какое круче… Наветренной будет шхуна "Румяная Клотильда". И у нее более полный курс. Так что Трефовый Туз неправ.

– Все согласны? – Яков Платонович обвел взглядом друзей.

Согласны были все. Однако Ксеня спросила:

– Но почему же тогда Туз… то есть шкипер Мэтью Хансон так отчаянно доказывал, что его "Клотильда" имеет право дороги?

Слава предположил:

– Может быть, он считал, что его судно перегружено и поэтому все должны уступать ему дорогу.

– Но ведь на его шхуне не было ни трех красных огней, ни красного цилиндра! – воскликнул Вася.

Яков Платонович покивал:

– В том-то и дело. Выходит, шумел и грозил гарпунной пушкой он зря… А вы все молодцы. Теперь со своими корабликами на столе придумайте еще несколько таких игр. Потренируетесь и скоро будете разбираться в курсах, галсах, ветрах и правилах расхождения не хуже шкипера Брештука.

– И лучше Туза! – воскликнул Вася.

А первоклассник Антон сказал:

– Слава, твоя картина похожа на старинную карту, я такие в книжке про Магеллана видел. Там на них тоже всякие рисунки с румбами, курсами и кораблями.

– С компасными картушками, – вставил Вася. И спросил: – Яков Платонович, а вы нам про морские карты когда расскажете?

– Морские карты – это отдельная тема, господа гардемарины. Мимо нее мы тоже не пройдем. Но об этом чуть позже. А пока ответьте: что должен был бы делать Дубовый Брештук, когда получил бы пробоину ниже ватерлинии и понял, что пойдет ко дну, если не дождется помощи со стороны?

– Подать сигнал SOS – догадался Вася. – По радио! "Спасите наши души"! По азбуке морзе это три точки, три тире, три точки. Я читал! Это вот так звучит: "Ти-ти-ти, ти-и ти-и ти-и, ти-ти-ти"!

– Правильно. Однако, это лишь один из сигналов. К тому же, едва ли на "Миморозе" было радио… Раз уж у нас пошла речь о неприятностях на море, давайте сейчас разберем, какие сигналы бедствия подаются при этом. Плохо, конечно, если приходится к ним прибегать. Но в сто раз хуже, если подать сигнал надо, а ты не знаешь, как.

СИГНАЛЫ БЕДСТВИЯ

– Их обязан знать всякий, кто имеет отношение к морю, – сообщил Яков Платонович. – Поэтому слушайте.

Сигналы бедствия подаются с помощью м о р с к о й с и г н а л и з а ц и и. Она бывает з р и т е л ь н а я, з в у к о в а я и с помощью р а д и о с в я з и.

Радиосвязь – это, конечно, самое современное средство.

Вася уже сказал о сигнале бедствия посредством радиотелеграфа, когда буквы передаются звуковыми "точками" и "тире" (правда, говорят, этот способ уже официально отменен, как устаревший). А можно передать сигналы и словами. Сигнал бедствия на море передается словом "мэйдэй". Оно означает "майский день". Вроде бы, безобидное понятие. Но моряки знают: ничего теплого и весеннего в этом сигнале нет.

На больших судах есть специальные аварийные радиопередатчики, они посылают в эфир тревожные позывные автоматически, если случится беда. Но ведь бывает, к сожалению, и такая беда, когда вся радиоаппаратура выходит из строя. Поэтому надо знать и другие, более простые средства.

Что касается звуковой сигнализации, то там сигналами бедствия могут быть выстрелы из пушки или взрывы специальных устройств примерно один раз в минуту. А еще – непрерывный звук аппарата для подачи сигналов в тумане.

А световые сигналы такие – частые вспышки красного огня или красные ракеты. Или свет красного фальшфейера…

– Свет чего? – спросил Антон.

– Такой сигнальный огонь, вроде ёлочного бенгальского, только громадный. Видно его больше, чем за милю… А еще к сигналам бедствия относится пламя на судне – для этого иногда зажигают смоляную бочку. А еще – клубы оранжевого дыма (есть для этого дымовые шашки)…

– Зимой у нас на уроке Степка Моргунов пустил из-под парты оранжевый дым, – вспомнила Ксеня. – Из пакета с какой-то химической смесью. Но Анна Николаевна бросилась не к нему на помощь, а к завучу…

– И аварийные сигналы Степка подавал потом, дома, – добавил Вася. – Звуковые. "Ой, ой, больше не буду!" Когда с ним разбиралась бабушка. Она член родительского комитета…

– Что же, это тоже сигнал бедствия, – согласился Яков Платонович. – Но не морской, записывать его не будем…

А есть еще и такой сигнал бедствия – самый простой, он не требует никаких технических средств. Человек встает прямо, разводит руки в стороны, затем медленно поднимает их и снова опускает до уровня плеч. И так много раз… Только не всегда этот сигнал замечают, особенно издалека…

Можно еще сигналить прожектором или фонарем – по азбуке морзе, все те же три буквы: SOS. Три короткие вспышки, три длинные, три короткие. Потом перерыв, и снова…

Чтобы терпящее бедствие судно заметили с воздуха, иногда на воду выпускают краску – она образует широкое цветное пятно. Или растягивают на палубе оранжевое полотнище с намалеванным черным кругом или квадратом…

Ну и, наконец, о сигналах бедствия, которые поднимают на мачтах.

Вздергивают на мачту квадратный темный (лучше всего черный) флаг, а под ним или над ним специальный сигнальный "шар". Обычно это фигура из двух плоских, соединенных крест-накрест кругов. Но можно поднять и любой шарообразный предмет, хоть футбольный мяч или арбуз в сетке. А вместо флага – что-нибудь квадратное – например ящик из-под мыла или печенья… Когда авария, тут не до раздумий…

Но, как правило, на каждом судне есть набор сигнальных флагов, и для сигнала бедствия используются именно они. Поднимают два флага: сверху тот, что обозначает букву N (эн) и называется "Новэмбэр". Он – в синюю и белую шахматную клетку. А другой – из разноцветных горизонтальных полос. По краям синие, затем две белые, а посредине красная. Обозначает латинскую букву С и нашу Ц и называется "Чарли".