Водяра - Артур Таболов

- Пристегнитесь, пожалуйста, - наклонилась к Тимуру стюардесса. - Идем на посадку.

- Да, сейчас. Извините, зачитался.

- Интересная книга? - полюбопытствовала она.

- Очень.

- Не про любовь?

- Нет, про жизнь…

Всякий раз, приезжая в Москву, Тимур испытывал странное чувство раскрепощенности, затерянности в огромном городе, где тебя никто не знает и никому нет до тебя дела. Во Владикавказе, где все знали всех, он был как актер на ярко освещенной сцене под взглядами сотен глаз, Москва дарила ощущение безопасности и свободы. С этим чувством освобождения, облегчения, будто с плеч сняли рюкзак, он спустился по самолетному трапу на мокрый аэродромный бетон.

Во Владикавказе стоял жаркий сухой сентябрь, а в Москве уже была осень. В утреннем тумане светились окружавшие Внуково перелески, моросил дождь. На постаменте на площади перед аэровокзалом блестел мокрыми плоскостями "Ту-104", всегда напоминающий Тимуру арабского скакуна, уже негодного для скачек, но сохранившего благородство осанки. Подняв воротник светлого плаща, Тимур пристроился к короткой очереди на такси, но в это время по радио прозвучало:

- Пассажир Русланов, прибывший из Владикавказа, вас ждут в зале прилета возле справочного табло. Повторяю, пассажир Русланов, прибывший из Владикавказа…

Возле автоматического табло с расписанием прибывших и задержанных рейсов стояли два молодых грузина в черных кожаных пальто, цепко всматривались в лица пассажиров. У одного в руках был длинный зонт с загнутой ручкой, второй поигрывал брелоком с ключами. Их ищущие и словно бы голодные взгляды как-то сразу не понравились Тимуру. Оба были чисто выбриты, прилично одеты, но казалось, что от них тянет лагерной грязью и тюремной парашей. Он отошел от табло и смешался с толпой. Но они успели заметить его и ринулись следом.

- Русланов? - окликнул тот, кто с зонтом, преграждая Тимуру дорогу.

Тимур остановился:

- Ну, я.

- Мы за вами. Пойдемте, машина ждет.

- Мне не нужна машина.

- Не возникай, - хмуро посоветовал второй, с ключами. - Сказано иди, значит иди. И без фокусов.

- Только не делайте вид, что у вас в карманах стволы! - презрительно бросил Тимур и направился к выходу.

Грузины растерянно потоптались на месте и поспешили за ним.

- Извините, уважаемый…

Тимур обернулся:

- Вы еще здесь? Убирайтесь, пока я не сдал вас ментам!

- Извините, - повторил тот, что с зонтом. - Вы нас неправильно поняли. Нам приказано встретить вас и отвезти к одному человеку. Ему нужно с вами поговорить.

- К какому человеку? К Ревазу Гудаве?

- К нему.

- Он что, не знает, где меня найти?

- Знает, уважаемый. Но он не совсем здоров. Поэтому просил вас приехать к нему.

- Просил?

- Очень просил.

- Так-то лучше, - одобрил Тимур. - Где ваша машина?

- Здесь, на стоянке, пойдемте, - заторопился грузин и предупредительно раскрыл над Тимуром зонт.

Машина оказалась устрашающего вида черным джипом "линкольн-навигатор". Джип просвистел по Киевскому шоссе и перед кольцевой свернул к новому коттеджному поселку, какие в последнее время возникали по всему Подмосковью. В стороне от дороги за высоким забором из красного кирпича возвышалось трехэтажное здание с башенками, гостиница и ресторан. Ворота были раскрыты, но по случаю раннего времени двор был пуст. Джип обогнул забор и остановился у задних ворот. Из будки вышел охранник, подозрительно заглянул в салон.

- К хозяину, - объяснил водитель. - Ждет.

Ворота отъехали в сторону, открывая внутренний двор с ухоженным газоном и подвязанными кустами роз. Второй грузин выскочил из машины, открыл Тимуру заднюю дверь, услужливо раскрыл зонт, хотя дождя не было. А с крыльца уже радушно улыбался хозяин дома, распахнув руки, как для объятья.

- Какие люди! Дорогой Тимур, для меня большая честь принимать такого гостя!

Для своих шестидесяти лет Реваз Гудава выглядел очень неплохо - тучный, почти квадратный, с внушительным, как бы выставленным напоказ животом, на котором не сходилась темно-красная стеганая куртка с атласными отворотами, со здоровым цветом тяжелого лица с густыми седыми бровями, внушительным носом и недобрыми, глубоко посаженными глазами.

- Извини, дорогой, не смог тебя встретить сам. Сердце пошаливает. Годы, годы! Как долетел?

- Нормально.

- Мои люди тебя не напугали?

- Должны были напугать?

- Нет, но… Грубые они, - посетовал Реваз. - Недавно из зоны. Отвыкли от вежливого обращения.

- Привыкнут, - успокоил его Тимур. - Уже начали привыкать.

- Да что же мы здесь стоим? Прошу в дом. Как говорят у нас на Кавказе: мой дом - твой дом…

В просторном холле принял у Тимура плащ, провел в уютный банкетный зал с камином, где уже был богато сервирован на две персоны стол с вином и закусками. Заботливо поинтересовался:

- Не устал с дороги? Может, отдохнуть хочешь? У меня есть номер. Хороший номер, держу для больших людей.

- Спасибо, некогда. Много дел.

- Все дела, дела! А когда жить? Молодой ты еще, не понимаешь. Я таким же был. А сейчас оглядываюсь: куда ушла жизнь?.. Ну, дела так дела. К столу, дорогой. Только не говори, что не голодный. Если гость не хочет преломить хлеб в доме, он пришел с недобрыми намерениями. Но мы же друзья?

Учитывая, что они виделись один-единственный раз на лесной поляне под Поти в обстановке, которую дружеской не назовешь даже при всей склонности грузин к преувеличениям, Тимур поправил:

- Деловые партнеры.

- А это не меньше, чем друзья. Иногда даже больше. Твое здоровье, дорогой Тимур!

- Ваше здоровье, уважаемый Реваз!

Появилась полная женщина с черными усиками на губе, в золотых кольцах, внесла тяжелый серебряный кофейник, молча вышла.

- Моя супруга, - отрекомендовал ее Реваз.

- Я слышал, что человеку вашего положения по закону не разрешается иметь семью, - заметил Тимур, наливая кофе в тонкий фарфор.

- А, когда это было! Жизнь идет, все меняется. Раньше даже очень богатые люди жили с оглядкой, ездили на "Запорожцах", а теперь на "бумеры" и "хаммеры" пересели.

- Что же осталось от воровского закона?

- А вот об этом не говори, - строго предупредил Реваз. - Не нужно говорить о чем не знаешь. Воровской закон все пережил. Сталина пережил, Хрущева пережил, Брежнева пережил, Ельцина переживет. Нас не будет, а он будет.

- Вас послушать, так на нем вся жизнь держится.

- А на чем она держится? - загорячился Реваз. - На Конституции? Кто ее читал? Ты читал?

- Нет, - признался Тимур.

- И я не читал, никто не читал. На Уголовном кодексе? А то ты не знаешь, что такое Уголовный кодекс. Денег дай, и где этот кодекс? А воровской закон никакими деньгами не обойдешь.

По обычаям кавказского гостеприимства считалось неприличным сразу говорить о делах, Тимур покорно настроился на пустую болтовню. Случайно возникший разговор был не худшей темой, чем любая другая. Тем более что для Реваза она была важной и, как понял Тимур, болезненно острой.

- В чем же смысл воровского закона? - поддержал разговор Тимур.

- В справедливости! Каждый человек имеет право на свое место в жизни и на кусок хлеба. И на свободе, и в зоне. Кто его защитит? Мент? Прокурор? Не надо меня смешить. За помощью идут не к прокурору. За помощью идут ко мне!.. Вот говорят: преступность, преступность, надо искоренять, - раздраженно продолжал Реваз, не забывая подливать себе и гостю вино из бутылки, на которой вместо этикетки была приклеена бумажка с надписью от руки: "1985". - Как искоренять? Я знаю только один способ: искоренить людей, всех. Если останется только два человека, один другого обязательно ограбит или убьет. С чего все началось? Каин убил Авеля, вот с чего. С тех пор все так и идет, и будет идти всегда. Не искоренять надо преступность, а вводить ее в рамки закона.

- Воровского закона? - уточнил Тимур.

- Другого нет! Если преступник тупой, бык, он возьмет пистолет и убьет. Если будет знать, что за беспредел с него спросится, сто раз подумает. У нас спрос конкретный, ни за какие бабки не отмажешься. Мы считаем, что всегда можно договориться, обойтись без стрельбы, без лишней крови.

- Не похоже, чтобы стрельбы становилось меньше.

- Это отморозки! Бандитская мразь! В руке гранатомет, в башке наркота, в душе ни чести, ни совести. Беспредельные рожи! За бабки все можно: убить, пытать, насиловать жену на глазах мужа, украсть ребенка. Кто может им помешать? Только мы, Воры. А нас становится все меньше. Одних власти отстреливают, других выдавливают за бугор. Да не с нами нужно бороться, а с отморозками! Так нет, стравливают русских с кавказцами, изнутри разрушают воровское братство. Не понимают, что творят! Не хотят понимать!.. Ты почему смеешься? - прервавшись, подозрительно спросил Реваз. - Я неправильно говорю?

- В вас пропадает политик. Взяли бы да организовали партию воров в законе. Избирателей хватит, в России каждый четвертый сидит или сидел. Представляете, как это будет в Госдуме? "Слово имеет депутат Гудава, фракция "Воры России". Приготовиться Жириновскому".