От! От! От винта! (СИ) - Павел Дмитриев

Уверен, все это не просто так, не обошлось без моего послезнания. В этом мире к смерти Кинга готовились заранее и очень многие. «Черные пантеры», подтянутые парни в кожаных куртках, беретах, и с дробовиками в руках, оказались неожиданно многочисленной и прекрасно организованной силой. Более того, их поддерживали студенты и часть «креативного класса». Если кто-то из боевиков погибал в перестрелках с полицией — похороны превращались в многотысячные демонстрации, в которых не зазорно было участвовать известным актерам и писателям.[276]

Однако всех переплюнула организация с названием «Республика новая Африка».[277] Уже восьмого апреля активисты созвали в Детройте срочную конференцию, которая поставила прямую цель — создать на территории пяти южных штатов негритянское государство, которое будет мирно и спокойно добиваться сецессии, иначе говоря, выделения из состава США. Кроме того, участники не постеснялись потребовать от федерального правительства многомиллиардные репарации за ущерб, который понесли ранее все чернокожие. Еще месяц назад событие со столь идиотской повесткой дня было бы наверняка проигнорировано всеми, кроме психотерапевтов. Но интеллект бушующих масс явно стремился к нулю, поэтому первобытные лозунги были немедленно взяты на вооружение толпой, изрядно напугав белое население, которому бойкие щелкоперы без тени смущения пророчили новый 1861 год.[278]

Естественно, спокойно смотреть на творящиеся безобразия никто не стал. В охваченные волнениями города ввели армейские части, на балконах Капитолия и лужайках вокруг Белого дома разместили пулемётчиков.[279] Судя по репортажам, стрелять никто не стеснялся, и порядок быстро начал возвращаться на улицы. И тут последовал новый удар — индийский коммунист Ромеш Чандра, возглавляющий Всемирный Совет Мира, действующий в Вене под прикрытием Международного института мира, опубликовал шикарные цветные фотографии вьетнамской деревеньки Сонгми… Той самой, где Джи-Ай[280] уничтожили около пятисот мирных крестьян. Уж не знаю, как ему удалось заполучить такой убойный материал,[281] но шума он наделал немало. Ведь армия США образца 1968 года призывная, и молодые парни по «странной» причине не хотят ни умирать, ни прослыть убийцами детей.

Как бы администрации США хотелось отпереться от беспредела в исполнении своих же солдат! Дело-то почти обычное для нынешних, далеко не «травоядных» времен, да только вывалилось все на обложках журналов в цвете, ярко, и в крайне неприятный внутриполитический момент. Какими только словами не поливали товарища Чандра и ВСМ, эпитеты «детище Сталина»,[282] «логово советских наймитов»,[283] «рассадник карасной заразы» — шли только для разминки. Даже мне понятно, что не индус постарался, а в ведомстве Семичастного кто-то прикрутил на китель орден Красного Знамени, это вполне достойная награда за пару кассет с пленкой. Но напрямую обвинить в PR-атаке СССР никто не смог. Более того, меня даже пробило на сомнительную гордость, ведь получается, что все «великие цветные революции» 21-го века — далеко не изобретение умных американцев, как раз наоборот, рядом с размахом интриг советских агентов влияния — госдеп кажется жалким плагиатором!

Однако окончательно добил ситуацию лекционный вояж по Европе сладкой парочки — Че Гевары[284] и Светланы Аллилуевой. Не представляю, где они умудрились так ловко столковаться, особенно с учетом сильно охладевших за последний год отношений между СССР и Кубой, но смесь получилась гремучей. За пару лет в качестве корреспондентов «Известий» команданте и дочь Сталина умудрились побывать чуть не в десятке стран Азии и Южной Америки, и теперь послушать их рассказы о революционной борьбе собирались огромные залы, а за автографами стояли очереди.

Информационный напор такого масштаба не мог не дать результатов, авторитет США упал как никогда низко. В то время как Чехословакии все тихо и спокойно, СССР явно умудрился обойти стороной «пражскую весну» с ее автотанковым ралли по европейским дорогам. А значит, сумел сохранить немалый авторитет в глазах если не европейского обывателя, то хотя бы «левого» студенчества. Этот фактор политикам придется учитывать еще долгие годы…

Но в конце апреля наконец-то «из тайги» вернулись ребята, заросшие бородами и с синими кругами вокруг глаз от выпитого, и мне сразу стало не до высоких материй международной политики. Говоря кратко, итог интеграционного проекта можно было признать вполне удовлетворительным, хотя это сложно поставить в заслугу разработчикам. Скорее наконец-то сработал бонус гибкости, изначально заложенный в программные решения. Говоря проще, Федору и его команде удалось сделать все заново прямо на объекте.

Сразу по приезду выяснилось, что присланное заказчиком ТУ для стыковки соответствовало действительности примерно так же, как рассказы экспертов по вину реальному вкусу напитка. Иначе говоря — ничего общего. Но это было только начало. Первые же данные в цифровом виде вызвали реальную оторопь у специалистов. Причем причина была неожиданной — в отличии от линии, оставленной на узкой ленте бумаге пером самописца, перфолента выдавала сразу цифру. А вот измерение глубины погружения снаряда при помощи мерного колеса в условиях реального бардака и грязи легко давало разницу до нескольких метров.[285] Соответственно результаты исследования одной и той же скважины были практически неотличимы «на глаз», но в реальности различались от прогона к прогону кардинально!

И вот тут Федор сполна окупил вложенные в него средства. В кустарных условиях Сургутской заштатной рембазы он умудрился изобрести новый способ измерения глубины зонда — с помощью намагничивания троса через каждые десять метров.[286] Более того, его бригада воплотила идею в железе, а в качестве работы над ошибками ребята добавили схему «подмагничивания» (ведь неприятно после нескольких прогонов раскатывать кабель и заново намагничивать трос), и в завершение — умудрились все это завести в ЭВМ! Теперь на мерное колесо система ориентировалась только «между меток», соответственно точность выросла до десятка сантиметров, а при очевидном «проскальзывании» — на перфоленту вбивался код ошибки.

Достаточно было и других мелочей, но особенно хорошим показателем принципа «голь на выдумку хитра» стала конструкция датчика меток.[287] Его сделали из обрезка дюралевой трубы, буквально, с торцов нарезали резьбу и вкрутили заглушки, вставив между ними печатную плату, зафиксированную, чтоб не болталась, расплавленным полиэтиленом. Получилось нечто неубиваемое, даже побывав под гусеницей бульдозера, устройство сохраняло работоспособность.

Но и это еще не все, неизбежно всплывает в голове надоедливая фраза какого-то рекламщика будущего. Решив, что «можно грабить корованы», геологи попросили добавить «мелочь», или еще один способ измерения, которого им, оказывается, очень не хватало в буржуйской аппаратуре. Воспользовались, паразиты, неопытностью Федора в административных играх. Вместо того, чтоб вытащить своего директора из отпуска, сообщить ему новые вводные, и, соответственно, содрать с небедных заказчиков как минимум полсотни тысяч рублей, начальник отдела техподдержки проявил самостоятельность, покумекал с программистом… И подключил к ЭВМ снаряд электрического каротажа напрямую, задвинув чудо капиталистической индустрии подальше в угол.

Впрочем, в деньгах мы потеряли не много. Моя «гениальная» идея о экономии с помощью выделения клавиатуры и дисплея в специальный наладочный комплект почему-то не получила поддержки, похоже, на северах не принято считать деньги. Или проще, сумма показалась смешной в сравнении с импортом. В любом случае, сотня экземпляров «каротажных ЭВМ» тянула на полновесные полтора миллиона рублей. Есть где разгуляться на доработке и наладке. Так что три следующих дня, с среды до пятницы, НИИ «Интел» можно сказать не работал — у нас шел непрерывный банкет.

Расплата пришла к обеду понедельника в виде фельдегеря, который, для разнообразия, кроме обычных бумаг, притащил записку с требованием «явиться на ковер» к товарищу Шелепину. Вроде бы ругать меня особо не за что, но и хвалить — не заслужил, так что волноваться не стал, только «велел заложить возок на утро пораньше», да Катя отутюжила через мокрую марлю лучший костюм. На этом и закончились приготовления.

… Лицо Александра Николаевича не предвещало ничего хорошего. В ответ на мое приветствие «от дверей» он лишь кивнул в сторону стула, а когда я примостился на краешек — подсунул мне под нос украшенную гербом СССР бумагу, и вместо обычных вопросов о семье и работе недовольно буркнул: