Не надо оборачиваться - Александр Покровский

— Татуировка предположительно есть. Неизвестно, настоящая или фальшивая, но есть. Крест в круге на левом запястье.

— Что? — вскричал бельгиец. — Повторите!

— Крест в круге на левом запястье. Вас возбуждают татуировки?

— Только на левом запястье, и только в виде креста в круге. Вы знаете, что это за знак?

— Если верить Интерполу, это метка террористической организации «Ван Хельсинг».

— Да, их можно и так назвать. У нас их именуют тайным обществом. Но сути это не меняет. Они пытаются сражаться со всякой нечистью, с разными там вампирами, оборотнями, лешими и чёрт знает с кем ещё. Именно пытаются, потому что гибнут в основном они сами. В схватках, как правило, они несут второе большие потери, по сравнению с нечистью. Такие вот умелые бойцы. Хотите добрый совет, минхеер Бардин?

— Давайте. Я уже давно понял, что вы имеете какое-то отношение к стране советов.

— Совет простой. Не связывайтесь с «Ван Хельсингом». Закройте дело под любым предлогом. При всей их карикатурности, у них очень влиятельные покровители.

— И кто же это? Или о таких вещах нельзя говорить вслух, особенно по незащищённой линии?

— Как раз об этих — можно. Покровителей у них несколько, я знаю только одного — Ватикан. Мне достаточно, а вам?

— Мне тоже достаточно. В смысле, того, что я от вас узнал. Большое вам спасибо.

Бардин повесил трубку и обернулся к Палёнке. Женщина всё так же читала, но уже не глянцевый журнал, а до сих пор не оформленные до конца документы по ограблению супермаркета. Почувствовав его взгляд, она подняла глаза.

— Это вы арестовали преступников, гражданин капитан? — восхищённо произнесла она. — Какой вы всё-таки крутой!

— Э, — он снова утратил дар речи. — О!

— Конечно! Я бы даже сказала, десять раз «О!». Но вы, как настоящий герой, скромный человек, и у вас плохо получается описать свой подвиг. Ну, вот что это за фраза «В субботу в неустановленное время эти перечисленные выше лица приступили к составлению плана ограбления, а к вечеру завершили его составление»? Почему бы не сказать просто «К вечеру субботы они спланировали ограбление»?

— У! — Бардин жестами выразил восторг, даже не вникая, что именно она говорит.

— Давайте я отредактирую ваш отчёт, а кое-где помогу вам его дописать? А то меня позвали переводить, а тот валлон, оказывается, говорит по-русски, вы и без меня обошлись. Вас не затруднит сделать мне кофе, гражданин капитан?

Через пять минут перед Палёнкой стояла дымящаяся чашка с лучшим кофе, какой только можно найти в управлении, из личных запасов шефа. Когда он узнает, а он непременно узнает, сперва будет нечеловечески орать, а потом найдёт и строго накажет виновника. Но Бардина это не остановило, он был согласен на всё.

Приехав в управление, Люба рвалась немедленно доложить Нежному, что нашла не только доказательства существования оборотней, но и прямую их связь с перестрелкой в квартире Бонифация. Сидя за рулём, она несколько раз мысленно произнесла свой рапорт, делая его всё лучше и лучше. Последний вариант, как ей казалось, мог убедить самого прожжённого скептика.

Но на полпути ей встретился шеф, и приказал всё бросить и зайти к нему в кабинет. Якобы у него к ней есть неимоверно важный разговор, причём срочный ещё более неимоверно. Люба попыталась рассказать об оборотнях ему, подчёркивая, что это и важнее, и срочнее, но он небрежно отмахнулся и даже слушать не стал.

— Садись, Сорокина, — предложил он. — Кофе хочешь? Хотя чего я спрашиваю? — он приказал секретарше принести две чашечки. — Небось замёрзла? С утра уже в разъездах, бедная. Наверно, тяжело мотаться по незнакомому городу? Навигатор, конечно, классная штука, но иной раз как заведёт непонятно куда, так потом оттуда вообще хрен выберешься.

У Любы похолодели пальцы и замерло сердце. Шефа она знала всего несколько дней, но зато знала много других начальников, и своих и чужих. Всегда, без единого исключения, действовало правило: если начальник без видимых причин начинает вести себя, как друг, он собирается тебя попросить о чём-то, что не вправе приказать, и очень скоро у тебя начнутся неприятности, независимо от того, откажешь ты ему в просьбе или нет. Ну, и чего, собственно говоря, нужно от неё шефу? А тот не торопился, ждал, пока принесут кофе.

Но когда секретарша вернулась, её руки были пусты, а в глазах плескался ужас. Слегка заикаясь, она сообщила, что кофе нет, совсем нет, а ещё утром его было много, а завтра она собиралась купить, но если надо, она прямо сейчас сбегает, потому что…

— Вон! — заорал шеф. — Скройся, чтобы я тебя до завтра не видел!

Секретарша, плача и причитая, вылетела из кабинета с огромной скоростью. Люба видела, с каким трудом шеф подавляет свой гнев, а потом восстанавливает дыхание.

— Обойдусь без кофе, — решительно заявила она. — Что вы от меня хотите, шеф?

— Понимаешь, Сорокина, я хочу, чтобы ты сделала для меня одну вещь, которая не входит в твои должностные обязанности. Сделаешь?

— Когда мне последний раз предложили сделать кое-что сверх служебных обязанностей, мне пришлось отстреливаться.

— Тьфу ты, Сорокина! У тебя один секс на уме! — с негодованием выкрикнул шеф.

— Если вы имели в виду что-то другое, выражайтесь, пожалуйста, яснее.

— Выскажусь предельно ясно. Есть у нас такой офицер, капитан Бардин. Толковый опер почти во всём, за одним исключением: он слишком долго оформляет дела для передачи в прокуратуру. Нет, далеко не всегда, бывает, что и за полдня справляется, правда, читать это нормальному человеку невозможно, хотя кто сказал, что прокурорские — нормальные люди? Но иногда может неделями тянуть, а то и месяцами. А прокуратура, да и моё начальство, требуют с меня. Но я не могу заставить Бардина.

— Вы думаете, я смогу его заставить? — удивилась Люба. — Но как?

— Нет, ты тоже не сможешь, — грустно покачал головой шеф. — Никто не сможет. У меня не работают люди, способные совершать невозможное. Обычно я просил кого-нибудь оформить документы по его делам, но сейчас мне просто больше не к кому обратиться. Я был вынужден выделить трёх оперативников на помощь спецслужбе, а у нас их и так не хватает. Штат почти на четверть не укомплектован. Поэтому и тебя взял, несмотря на твоё поведение на прежнем месте службы. Деваться некуда, понимаешь?

— Шеф, вы хотите, чтобы я вам посочувствовала?

— Да на хрен мне твоё сочувствие! — вскричал полковник. — Мне надо, чтоб ты оформила бумаги за него!

— Я ничего не обещаю, но посмотрю, что можно сделать, — ответила Люба и вышла, потому что шеф, явно утратив интерес к этой теме, забыл о ней и вплотную занялся расследованием, кто спёр у него кофе.