Ночная тень - Нора Робертс

— Я сожалею, Дебора. Я знаю, как тяжело потерять семью!

Она кивнула, отставив в сторону пустой бокал.

— Думаю, именно поэтому я решила стать адвокатом или прокурором. Оба моих родителя посвятили свою жизнь служению закона, и оба по гибли, защищая его! Я не хотела, чтобы эта жертва была напрасной! Ты понимаешь меня?

— Да. — Он поднес ее руки к губам. — По какой бы причине ты ни приняла решение стать юристом, оно было правильным! Ты хороший прокурор!

— Спасибо.

— Дебора! — Гейдж помедлил, пытаясь точнее сформулировать свою мысль. — Я уважаю и твою целеустремленность, и способности…

— Я чувствую, но что дальше?

— Хочу попросить тебя оставить это дело. Предоставь его мне. Я все сделаю так, как делала бы ты. Я говорю о преследовании Монтеги и иже с ним!

Дебора с минуту молчала, чтобы прояснить свои мысли.

— Гейдж, после выволочки мэра я сидела в дамской комнате совершенно разъяренная. Но потом, взяв себя в руки, начала обдумывать свое положение и свои мотивы. И тут мне пришло в голову, что, возможно, мэр прав и мне следует передать это дело в более опытные руки, а главное, в руки менее лично заинтересованного человека! — Дебора тряхнула головой. — Но теперь я не могу! Они угрожали моей семьей. Если я отступлю, то никогда больше не смогу верить в себя! Я должна закончить дело сама! — Прежде чем он успел ответить, она положила руки на его плечи. — Я не согласна с твоими методами, но сердцем понимаю твои действия и понимаю, почему ты поступаешь так! Это все, что я хотела сказать тебе!

Что он мог ответить на это?

— Тогда, полагаю, мы в тупике.

— Мне нужно спуститься и сделать кое-какие заявления. — Дебора поднялась, протянув ему руку. — Ты идешь со мной?

Конечно, ей не дадут поговорить с Мышью! Но она полагала, что кое-какую информацию она сможет собрать, пообщавшись с нужными людьми. А в понедельник у нее будут полицейские отчеты. Дебора была уверена, что полиция примет все меры предосторожности при охране Мыши, чтобы не допустить повторения «несчастного случая», происшедшего с Парино.

Чтобы получить ответы на свои вопросы, она была готова заключить сделку не только с Мышью, но и с самим дьяволом!

Дав свои показания, она долго и утомительно ждала, когда их распечатают, чтобы дать ей на подпись. В субботнюю ночь участок был переполнен. Игроки, сутенеры, дилеры, жертвы грабежей и изнасилований, члены преступных групп и продажные общественные защитники — все это была ее повседневность, аспект системы, которую она представляла и в которую верила! Но она с облегчением вышла оттуда.

— Какая долгая ночь! — пробормотала Дебора.

— Ты очень хорошо держалась. — Гейдж коснулся рукой ее щеки. — Наверное, ты устала.

— Вообще-то я умираю от голода. Мы так и не пообедали!

— Я куплю тебе гамбургер!

Она рассмеялась и обняла его. Вероятно, некоторые вещи, самые драгоценные, могут быть очень просты.

— Мой герой!

Он прижался губами к ее шее.

— Я куплю тебе дюжину гамбургеров! — проговорил он. — А потом, ради бога, Дебора, пойдем ко мне домой!

— Да. — Она потянулась губами к его губам. — Да!

Он сумел поставить настоящее представление. Превосходное. Когда Дебора вместе с ним вошла в спальню, в окна проникал лунный свет, а пламя свечей нежно трепетало. Воздух наполнял аромат роз, а голоса сотни скрипок придавали обстановке особую романтичность.

Она не понимала, как он успел устроить это с помощью одного короткого телефонного звонка из маленького шумного кафе, куда они зашли поесть. Да это ее и не беспокоило! Достаточно того, что он это устроил!

— Как здесь прекрасно! — Дебора была возбуждена, понимая, что это смешно после страстной прошлой ночи. На все еще дрожащих ногах она прошла к столику, где в хрустальной чаше со льдом стояла бутылка шампанского. — Ты подумал и об этом?

— Я думал только о тебя! — Разливая по бокалам вино, он целовал ее плечо. — Я представлял тебя здесь сто раз, нет, тысячу раз! — Гейдж протянул ей бокал.

— Я тоже! — Бокал дрожал в ее руке. Она боролась с желанием, стремящимся вырваться на свободу. — В первый раз ты поцеловал меня в башне, открыв передо мной целый мир. Я никогда не испытывала подобного чувства раньше!

— А ведь я упрашивал тебя тогда остаться со мной, несмотря на то что ты была сердита! — Он поигрывал ее скользящей сережкой, попутно поглаживая чувствительную мочку. — И спрашивал себя, хотелось ли тебе остаться.

— Не знаю. Видимо, да.

— Думаю, этого достаточно! — Он снял с нее вторую сережку и положил обе на стол. Потом принялся вытаскивать шпильки из ее волос, все время наблюдая за ней. Он уже привык всегда наблюдать за ней! — Ты дрожишь.

Его руки были нежны, а глаза полны ожидания.

— Я знаю.

Он принял бокал из ее мягких пальцев и отставил его в сторону. Глядя на нее, он продолжал освобождать ее волосы, щекоча нежными кончиками пальцев ее затылок и шею.

— Ты не боишься меня?

— А что ты можешь со мной сделать?

Его темные глаза опасно вспыхнули, но он лишь нагнул голову, чтобы поцеловать ее в висок. Задыхаясь, Дебора устало попросила:

— Поцелуй меня, Гейдж!

— С удовольствием! — Он нежно погладил ее щеку, но это ее не удовлетворило. Ее дыхание участилось.

— Только не надо искушать меня, Гейдж!

Он провел пальцем по ее обнаженной спине и улыбнулся, когда она затрепетала.

— Это доставляет мне удовольствие. — И ему хотелось, чтобы для нее это тоже было удовольствием.

В прошлую ночь он выплеснул на нее всю страсть, все свои неистовые и яростные желания. Сегодня он хотел проявить свою любовь гораздо нежнее, а для этого нужно было выдержать атаку стремительных стрел ее желания.

— Мы занимались любовью в темноте, — шептал он, расстегивая пуговки платья. — Сегодня я хочу тебя видеть.

Платье соскользнуло с нее и блестящим голубым озером легло к ее ногам. На ней было только кружевное белье, обнимающее грудь и прозрачное на бедрах. От ее красоты у него перехватило дыхание.

— Тогда смотри! — Дебора принялась ловко развязывать его галстук и расстегивать знакомые запонки. — И не отвлекайся! — Она раздвинула полы рубашки и коснулась губами его разогретой кожи. Кончик ее языка оставил влажный след прежде, чем она подняла голову и сделала приглашающий кивок. Ее ярко-голубые глаза сверкнули под ресницами. — Поцелуй меня сейчас!

Он впился в ее губы. По комнате пронесся двойной стон, низкий и гортанный. Ее руки медленно скользнули по его груди и плечам, стаскивая с него смокинг. Ее пальцы сжались, а затем безвольно разжались, когда его поцелуи стали мягче, глубже, нежнее.