До самых кончиков - Чак Паланик

Со своего места встал Тэд, приблизился к свидетельской трибуне.

– Мисс Харриган, – начал он. – Вы девственница?

Это ее не шокировало. Она знала весь сценарий избранной им тактики: создать из Пенни образ не заблудшей фиалки, а партнера по гениальному изобретению.

– Нет, – звонко и смело ответила она. – Я не девственница!

– А на момент знакомства с мистером Максвеллом вы тоже не были девственницей?

Пенни помотала головой.

– Нет, не была.

Приятные ощущения продолжали массировать тело. Сердце набрало такой мощный ход, что на груди вот-вот должен был запрыгать рубиновый кулон.

Тэд подарил ей суровый взгляд.

– У вас были половые сношения с мистером Максвеллом?

Палец Макса завис над коробочкой, словно предостерегающий перст: только попробуй меня предать.

Пенни кивнула.

Вмешался судья:

– Прошу зафиксировать в протоколе, что свидетель ответила утвердительно.

Тэд продолжал:

– Вы по доброй воле согласились опробовать инструментарий, призванный усиливать эротические впечатления?

Дистанционная щекотка резко прекратилась. Выходит, теплый зуд в сосках и в промежности действительно не был игрой воображения. Это намек.

В ответ на последний вопрос Тэда она сказала:

– Да, я позволила мистеру Максвеллу опробовать на мне многие из его задумок.

Не сводя глаз с Пенни, Макс изобразил гамму на кнопках.

У нее взмокли подмышки. Одежда занялась невидимым пламенем, по седалищной борозде скатились капли пота. В гортани набухал долгий, чувственный стон, однако Пенни, дернув подбородком, сумела вогнать его обратно.

Тэд спросил:

– Вы получали какую-либо компенсацию за свой труд на мистера Максвелла?

При слове «труд» Макс негромко хохотнул, набычив голову.

Раздосадованная Пенни ответила:

– Нет. Все, что я от него получила, – это подарки сугубо личного свойства, например предметы одежды, однако никакой официально оформленной компенсации не было, как не было и документарного признания моей роли в качестве его коллеги и полноправного сотрудника.

Макс гневно воззрился на свидетельницу. Любой мог прочесть бешенство у него на лице. Да как она смеет претендовать на равный статус? Последовало несколько энергично взятых аккордов на кнопках контроллера.

Пенни всхлипнула. Сердечко зашлось икотой, а тело вздумало выпрыгнуть из облегающих покровов. Каждый дюйм кожи приобрел такую чувствительность, что шелковые трусики казались теперь сотканными из колючей проволоки. Пальцы затеребили пуговицы и «молнии», чтобы дать выплеснуться страсти незаметно для окружающих. Макс не должен видеть, что его сольфеджио попадает в цель. Да и вряд ли сугубо мужская компания присяжных проникнется сочувствием к Пенни, если та будет елозить, выписывая задом восьмерки, как стриптизерша у полированного столба.

Тэд, ничего не замечая, продолжал расспрашивать:

– Вам известно, что за ответчиком закрепилось прозвище «Вклинус»?

Пенни притушила свежую вспышку вожделения. Немножко поерзала на стуле, надеясь, что со стороны все выглядит невинно. И сказала:

– Да, с легкой руки таблоидов. Но ведь он их владелец!

Тэд продолжал:

– Мисс Харриган, как вы считаете – исходя строго из личного опыта, я имею в виду, – в чем состоит главный источник сексуального мастерства мистера Максвелла?

Вот наконец и возможность вывести проходимца на чистую воду. Пенни быстро сглотнула горячую слюну, залившую ей рот, неприметно промокнула потный лоб платочком. Сейчас она всему миру поведает про непальское паломничество Макса к Бабе и состоявшееся там профобучение. Пояснит, как безвременно оборвавшийся брак трагически мотивировал его поведение. Под протокольную запись изложит, что товарная линейка «До самых кончиков» полностью слизана с высохших костей полоумных пилигримов, которые самих себя заласкали до смерти. Вся планета узнает, как Макс обокрал сокровищницу сенсуальных тайн человеческой истории, чтобы поработить потребительниц, взяв под личный контроль их шопинг-привычки. Пенни сорвет маску с негодяя.

Когда обличительная речь уже кипела у нее на губах, дыхание вдруг резко замедлилось и стало тягучим как патока. Сами собой заерзали ягодицы, высвобождаясь из объятий промокшего белья. С ног слетели лодочки, неожиданно превратившиеся в тиски.

Мужская аудитория невольно подалась вперед. Жаркие взгляды зашарили по девичьей фигурке.

– Да вы не стесняйтесь, – подбодрил Тэд.

Ах, до чего приятный, ладный юноша! И адвокатская «троечка» ему к лицу! Скорей бы все закончилось, и тогда они сразу поженятся. А уж секс в медовый месяц она ему обеспечит такой, что…

Пенни почти не замечала вдохновленной игры Макса на клавиатуре, призванной задавить ее показания лавиной экстаза. Не исключено также, что он затеял прямое убийство – разрядом наслаждения в головной мозг или сердечную мышцу. Магнат безжалостно давил на кнопки, не сводя глаз с объекта и его запрограммированных реакций.

Надо думать, вживленные наноботы сейчас вовсю заваливают хозяина телеметрией: пульс, кровяное давление, гормональные уровни – короче, все, что надо.

Она и не подозревала, что власть Максвелла настолько велика. Вот он нажал кнопочку, и у Пенни во рту немедленно растаял кусочек призрачного шоколада. Самого темного за всю ее жизнь; даже язык свело от удовольствия. Еще кнопочка, и она услышала пряный аромат сада из роз. Наноботы, десантированные в ее организм стрекозкой, брали на абордаж все органы чувств. В ушах гремел многотысячный скрипичный оркестр. По телу вновь бежали волны как после клизмы с розовым шампанским.

Но Пенни не сдавалась. Руки сами собой закопошились в волосах. Поясница прогнулась, толкая грудь вперед.

– Он взял весь мир под контроль… – запинаясь, выдавила она. В сторону ответчика потянулся дрожащий палец: – Вон тем смартфоном!

Заметив, что ей не по себе, вмешался Тэд.

– Ваша честь, – обратился он к судье. – Свидетельница проявляет признаки недомогания.

– Ради бога, остановите его! – взвыла Пенни. – Он овладел моими мыслями!

Не спросясь хозяйку, руки взялись срывать блузку. Энергичное ерзанье и вихляние бедрами заставили слаксы съехать к лодыжкам. Какофония ярких вкусов – фуа-гра под «Гран Марнье» и карамельный латте – ударила в небо. Уши заложило Моцартом. Гайморовы пазухи воспалились от букета из сладкого жасмина и опиумного мака. В глазах всего мира Максвелл забавлялся «Тетрисом», а на деле он окатывал свою жертву из брандспойта ощущений, управляясь с клавиатурой под стать вдохновленному пианисту-виртуозу.

Организм беспомощной Пенни самостоятельно отвечал на атаку невидимки. Ее телесные отверстия ныли как после знакомства с сотней эрегированных пенисов. Коленки и губы разъехались в стороны, подвергаясь вторжению неразличимых глазом языков. Фантомные зубы игриво кусали за соски, а затылок грело невесть чье дыхание.

Она визжала, но никто не пришел на помощь. Стенографист прилежно фиксировал ее мольбы. Художники не менее старательно трудились над зарисовками «Из зала суда».

Не веря собственным глазам, на борьбу подруги взирал Тэд. Пенни перестала быть дипломированной секс-ведьмой; вернувшись к былым повадкам, она вновь проявила себя вспотевшим куском мяса в руках кукловода-эротомана.

Прибыли санитары, погрузили ее на каталку. Поинтересовались, какой нынче год да кто в президентах. Спросили имя и с восторгом поняли, что Пенни им знакома как «Доткомовская Золушка».

По дороге в психушку один из них все никак не мог успокоиться, переживал за нее:

– Что ж ты, дуреха, замуж за него не пошла…

Невзирая на упрямый холодный дождь, вдоль всей Пятой авеню выстроилась забрызганная грязью очередь. Промокшие волосы закрывали лица вяло болтающимися прядями, пряча потускневшие стекляшки глаз. Через регулярные интервалы трагические вороньи пугала делали по очередному шажку. Очередь одним своим концом исчезала в зеркально-розовых дверях универмага, противоположный конец прятался где-то за горизонтом. То там, то сям из колонны вываливались особо утомленные особи, но даже они, еле живые, с угрюмой одержимостью ползли вперед на карачках.

Мало кто из покупательниц обратил внимание на супердлинный лимузин, доставивший каких-то молодоженов к собору Святого Патрика, под навес для защиты от лихой погоды. Среди гостей числились мировые лидеры, английская королева, китайская баронесса от массмедиа, лауреатки всевозможных суперпремий и конкурсов. Тротуары полнились репортерами. Ну как же: новость из разряда «гвоздь десятилетия». Первейший, богатейший и влиятельнейший человек планеты вот-вот обвенчается законным браком.

Проезжая мимо многомильной колонны оборванных людских существ, невеста держала вуаль опущенной в надежде, что ее никто не узнает. Ее, Пенни Харриган, которая никого не спасла и сейчас должна заплатить предельную цену. Не выпало на ее долю стать первопроходцем от имени женщин, открыть феминизму новые просторы для освоения. Нарядная словно куколка, она набиралась мужества, чтобы в пышном подвенечном платье от бостонской «Присциллы» пройтись к священнику и дать клятву супружеской верности К. Линусу Максвеллу.