Хозяйка Бюро Магического Пиара (СИ) - Левитина Наталия Станиславовна

У меня за спиной раздалось рычание Ивана Ивановича и вопль Боженки. Обернувшись, я увидела, как мужчина с диким усилием рванул железный прут, торчащий из бедра, и выдрал его из ноги. И тут же его лицо посерело, тело обмякло, окровавленные ручищи обессиленно упали на сиденье.

Я крепко держала вожжи и подгоняла лошадь, но то и дело оглядывалась на моих пассажиров. Боженка всхлипывала и двумя ладонями зажимала рану Ивана Ивановича. Тёмное пятно на штанине увеличивалось с каждой секундой, ткань пропиталась кровью, она сочилась сквозь пальцы Боженки.

- Иван Иванович, миленький, Иван Иванович… - лихорадочно твердила Боженка. – Держитесь… Сейчас.

Она задрала подол и рванула край нижней юбки, а потом принялась перевязывать рану. Но белоснежный батист мгновенно становился алым - кровь лилась рекой. Иван Иванович лежал, откинувшись на спинку и закрыв глаза, губы у него посинели. Он тяжело дышал, могучая грудь ходила ходуном.

- Маша, кровь так и хлещет! – в панике закричала Боженка.

А если повреждена бедренная артерия? Тогда это верная смерть. При мысли о том, что наш защитник умрёт прямо у нас на руках, и мы его не спасём, я оледенела от ужаса.

Нет, только не это! Милый, чудесный Иван Иванович…

Я остановила лошадь, спрыгнула с сиденья кучера и перебралась к пассажирам. Боженка бросила на меня отчаянный взгляд.

- Ничего не помогает, - прошептала она.

Вокруг её фигуры в воздухе дрожали едва заметные изумрудные полоски и зигзаги – всю свою бытовую магию Боженка истратила во время сражения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но вот второй её дар – нереализованный – окутывал фигуру сильным перламутрово-розовым сиянием. Сейчас этот свет только усилился, Боженка плавала в слепящем ореоле.

Конечно, всё это видела только я одна, благодаря моему загадочному «цветному» зрению.

Лицо Ивана Ивановича уже стало восковым, я схватила его за руку и почувствовала, что пальцы совсем холодные. Мы находились посреди леса, и помощи ждать было неоткуда. Предчувствие близкой потери сдавливало горло, полосовало сердце, как бритва.

- Кровь не останавливается! – прорыдала Боженка.

- Спаси его! – хрипло выдохнула я. Слёзы катились по щекам, я судорожно сжимала ледяную ладонь Иваныча обеими руками и была готова завыть от безысходности и горя. - Спаси его, Боженка!

- Но как?! Что делать?!

- Спаси Ивана Ивановича, - упрямо повторила я и не узнала свой голос: от дикого отчаяния он стал совсем чужим. – Давай, Боженка, ты сможешь! У тебя есть магия целительства. Примени её!

- Но у меня её нет!

- Есть! Я её вижу!

- Откуда ты знаешь, что…

- Она у тебя есть, Боженка! Я её вижу! – твердила я, как помешанная.

- Но я не знаю, что делать…

- Боженка, сконцентрируйся, давай! Умоляю, спаси нашего Иваныча! Спаси его! Ты сможешь!

Я уже даже не кричала, а орала на весь лес. А подруга смотрела на меня с ужасом и заливалась слезами. Наверное, она решила, что я схожу с ума.

- Боженка, мать твою! Включай свою долбаную магию! Давай же, ты сможешь!

- Я ничего не чувствую… Я не знаю, что делать…

- Останови кровь, залечи рану! У тебя есть дар!

- У меня его нет! – в отчаянии всхлипнула Боженка.

- Есть, я тебе говорю! Слушай меня! Я его вижу, он есть! – Я схватила подругу за плечи и принялась её трясти, как куклу. – Прекрати реветь! Сосредоточься! Приложи усилия! Ты сможешь! Клянусь, чем угодно, у тебя есть дар, и он… невероятный! Огромный!

Боженка, всё ещё всхлипывая, прижала ладони к окровавленной повязке. Она зажмурилась, наморщила лоб, прикусила губу. Всё её тело натянулось струной, она дрожала от напряжения…

Перламутрово-розовое сияние стало нестерпимым, подруга горела, как прожектор. Но через пару мгновений сияние ослабло, потоки розового перламутра обрели направление и полились от Боженки прямо к Ивану Ивановичу.

- У тебя получается, получается, - сквозь слёзы прошептала я. Губы не слушались, голос срывался. – Только не останавливайся…

Я вспомнила, как на станции дилижанса маг лечил моего туффона – поток магии был едва заметным. А Боженкина энергия бушевала, она слепила глаза. Видимо, подруга родилась очень сильным магом-целителем.

Сразу стало ясно, что кровь остановилась – повязка перестала набухать. Я осторожно размотала мокрые тряпки и разорвала штанину. Мы с Боженкой вздрогнули от ужаса, когда увидели распаханное бедро с лоскутами кожи и кровавым месивом мышц.

Боженка приподняла ладони повыше, свела их домиком и направила прямо в рану новый поток живительной энергии – уже более прицельный и тонкий, даже не поток, а луч.

Иван Иванович вздрогнул, по его телу пробежали конвульсии, он пришёл в себя и распахнул глаза. С удивлением уставился на свою ногу и Боженкины ладони. Сжал челюсти, глаза его налились кровью. Я вспомнила, как меня лечил от ссадин дворцовый лекарь – очень сильный маг – и поняла, что ощущения наш герой испытывает те ещё.

Но ничего, он же крепкий мужик, справится.

Рана постепенно затягивалась. Я снова взяла Ивана Ивановича за руку, сжала его шершавую ладонь и не отпускала всё время, пока Боженка работала хирургом.

Было заметно, что подруга испытывает изумление и трепет от того, что занимается чем-то совершенно неизведанным, но у неё это классно получается.

Норман

Чем дальше Норман отъезжал от Эвалета, тем сильнее ощущал пустоту в груди. Как будто он уехал, а сердце его так и осталось в городе…

При расставании он не смог сказать Маше то, что ему хотелось. Понимал, что не имеет права давать деве надежду, ведь было ясно с самого начала – у их отношений нет будущего…

…Путешествие в Лилирад представляло собой сложную комбинацию портальных рывков и перегонов на лошадях.

Норман удивлялся. Чтобы исполнить волю богини Анзарии, он переступил через собственные страсти и желания. Однако святая почему-то не только не помогала ему в пути, а словно делала всё, чтобы оттянуть его встречу с невестой.

Порталы то и дело заводили в тупик. Дважды Норман с дружиной оказывался запертым в каменном ущелье. Высокоуровневый маг-портальщик растерянно разводил руками, раньше за ним подобных промахов не наблюдалось.

Тут явно было что-то не так!

Норман даже справился у Его Величества, не возникло ли новых указаний от богини на Чернильном Зеркале. Нет, никаких надписей не появилось.

- Не сваливай на Святую Анзарию! – закричал Марк Доминго Третий. Его возмущённое лицо возникло внутри розового кристалла.

- В смысле? – удивился Норман.

- Богиня ни при чём! Мысль о женитьбе вызывает у тебя такое отвращение, что ты подсознательно сбиваешь настройки порталов.

- Но это невозможно, Ваше Величество! Вы забыли, у меня нет дара блокировщика, я не могу влиять на чужую магию.

- Всё возможно! Ты боевой маг восьмого уровня, в тебе скрыта энергия трёх вулканов. Ты алезаврию скрутил голыми руками! Думай о невесте с любовью! Думай: ах, ты душечка моя ненаглядная, когда же мы с тобой, наконец, встретимся, как я мечтаю об этом!

Угу. Конечно.

При мысли о невесте накатывала тоска. Пылающая золотом осень в один миг превращалась в унылую хмарь. Но стоило Норману подумать о Маше, и всё вокруг снова вспыхивало яркими красками.

- Ничего, ваша светлость, так или иначе, но мы уже почти добрались до Кристального рубежа, - «обрадовал» маг-портальщик. - Потом останется преодолеть горную гряду, два-три болота, и мы на месте.

- Всего-то, - мрачно усмехнулся герцог.

- Парочка прицельных порталов, и Лилирад у нас в кармане. Надеюсь, что… - Маг умолк на полуслове.

Норман прищурился, ожидая продолжения.

- …что там нас не караулит стая голодных алезаврий. – Портальщик тяжело вздохнул.

Алезаврии. Чем дальше команда герцога продвигалась на северо-запад королевства, тем больше была вероятность напороться на крылатых гадин.