Ребенок моего мужа (сборник) - Елена Чалова

– Мне надо на работу.

– Замечательно. Энтузиазм молодежи на трудовом фронте последнее время превосходит все мыслимые пределы. Вам надо лежать. Хотя бы сегодня и завтра. Давайте я напишу справку. У меня есть печать и все такое.

Он отошел к столу, быстро нацарапал бумажку, шлепнул на нее пару печатей и откланялся. Макс и Ирма остались вдвоем. Он поднялся и подошел к столу. Нажал интерком:

– Мою машину. И еще одну с шофером и охранником.

Бросив Ирме «не вздумай встать», прошел в ванную, примыкавшую к кабинету. Умылся и стер кровь с тела. Потом вернулся в кабинет. Ирма уже сидела на диване. Макс сел рядом. Несколько секунд молча рассматривал ее. Надо же, такая, как была – русые волосы, зеленые глаза. И немножко другая. Повзрослела, что ли.

– Я дам машину, и тебя отвезут домой. Обещай мне отлежаться хотя бы три дня. Ну?

Ирма кивнула. Он похлопал ее по руке и сказал:

– Мне надо улетать. Я не могу отменить встречу – это выступление на международном семинаре по безопасности. Так что будь умницей и не болей.

Он хотел встать, но девушка схватила его за руку:

– Макс, подожди. То, что ты сказал в прошлый раз… Я ни в чем перед тобой не виновата. Я не предавала тебя. Не могу понять, о чем ты говорил… Я ничего не прошу, ты взрослый и богатый и можешь делать все, что хочешь, и я знаю про твои… привычки. Но я просто хотела бы знать… о нас. Я хочу понять, что тогда случилось и в чем ты меня обвинял…

Макс задумчиво смотрел на девушку. Как хороша… Волосы разметались, глаза лихорадочно блестят. Он чувствовал, как горяча ее рука.

– Думаю, сейчас нам не стоит выяснять отношения. У тебя температура, да и я не в лучшей форме. Я приеду через несколько дней, мы встретимся и поговорим.

– Обещаешь?

– Конечно.

Ожил интерком:

– Максим Николаевич, машины ждут.

Он осторожно снял ее руку со своей и встал.

Пошел к столу, нажал кнопку:

– Андрея.

Через несколько секунд вошел крепкий молодой человек.

– Отнеси ее в машину и отвези домой. – Он назвал адрес. – Проводить до квартиры.

Охранник кивнул и, прежде чем Ирма успела охнуть, подхватил ее на руки.

– Я сама! – негодующе вскрикнула девушка.

– Неси, – велел Макс, и охранник вышел, не замечая слабых попыток Ирмы освободиться из осторожных, но крепких рук.

Максим постоял у окна, пока не отъехала машина, потом достал из шкафа джинсы и рубашку и, морщась от боли, принялся переодеваться. Там же, в шкафу, стоял собранный в поездку чемодан. Вскоре он уже мчался по шоссе в Шереметьево. Потом был самолет, потом Париж. Семинары, встречи, боль в руке и все нараставшее беспокойство. Сидя в кафе и глядя на сутолоку на улицах, он вдруг вспомнил, как они мечтали вместе поехать в Париж. Должно быть, об этом мечтают все влюбленные. Париж, который навсегда остается с тобой – особенно если ты разделил его с кем-то… Слишком искренно она говорила. Перед глазами стояло бледное личико Ирмы, зеленые глаза распахнуты, ресницы слиплись от близких слез… Он пообещал ей разговор просто так, чтобы не расстраивать и не вызвать новый обморок. Но с каждым днем заново мучился сомнениями: может, и вправду надо поговорить как взрослым людям, выплеснуть наболевшее, услышать, а что думает сама Ирма, что скажет. Как-то она вскользь помянула его привычки – о чем, собственно, была речь? Он не пьет лишнего, не курил никогда в жизни, не извращенец. Что она там себе напридумывала?

Ирма болела. Вообще-то, несмотря на неприязнь ко всякого рода спортивным мероприятиям и любовь к пушистым свитерам, она была человеком здоровым и болела крайне редко. Но уж если заболевала, то с высокой температурой, ознобом, слабостью – как и в этот раз. Она позвонила на работу, Тамара Павловна поворчала, но высказалась в том смысле, что все мы люди и если Ирма не будет болеть раз в месяц, то и ладно. И девушка с чистой совестью облачилась в пушистый свитер (за окном по-прежнему наблюдался жаркий май) и шерстяные носки. Забралась в постель, взяла книжку, и тут зазвонил телефон. Это была неугомонная Танька, которая собиралась забрать Ирму с собой на дачу на выходные. Услышав, что подруга разболелась, она немедленно заявила:

– Я сейчас приеду. Наверняка у тебя есть нечего и лекарств нет.

– Все у меня есть. И я не пущу тебя на порог – и Василия твоего тоже. У меня инфекция – ты хочешь Чапая заразить?

Танька еще некоторое время жалела подругу, потом велела звонить, если что, и Ирма с чувством облегчения повесила трубку, свернулась калачиком и заснула.

Через несколько часов ее разбудил звонок в дверь. Танька с бульоном. «Не пойду открывать».

Но кто-то снова и снова жал на кнопку, резкий звук отдавался в больной голове, и девушка решила, что лучше открыть – пусть пеняет на себя… Ирма встала с трудом – в голове гудело от температуры, горло саднило. Держась за стену, она побрела в прихожую. Даже не спросив кто, распахнула дверь. На пороге стоял Павел. В одной руке он держал букет сирени, а в другой – сумку. Увидев лицо Ирмы, сказал:

– Ух ты! Да ты и впрямь еле жива. А я-то думал, наша Катенька насочиняла.

Он помог Ирме дойти до кровати и лечь, а сам пошел в кухню. Вернулся через несколько минут со стаканом воды и большой чашкой чая с лимоном.

– Так, давай-ка сначала лекарство, а потом чай.

Ирма послушно проглотила таблетки, запила водой. Потом выпила полчашки чая и жалобно сказала:

– Больше не могу. Можно я посплю?

Она легла, закрыла глаза и провалилась то ли в сон, то ли в забытье. Обеспокоенный Павел пошел звонить доктору.

– Да-да, это та самая девушка, которую вы видели сегодня утром. Она ужасно бледная, еле на ногах держится и спит так… неровно.

– Я понимаю, но, думаю, все не так страшно. Прямо сейчас приехать не могу, у меня прием. Давайте сделаем так. Вы можете посидеть у нее часок? Вот и посидите. Если вы дали ей жаропонижающее и оно поможет, то через час температура должна снизиться, хотя бы немного. Если же этого не случится и вы увидите, что она в забытьи или бредит, – звоните, я приеду.

Павел пошел в кухню, поставил в воду букет, который так тщательно выбирал и на который бедная Ирма даже не взглянула. Убрал в холодильник кое-какие продукты и вернулся в комнату. Чтобы как-то скоротать время, Павел подошел к книжному шкафу и принялся изучать корешки. Так, если не считать специальной литературы и всякой зауми типа Коэльо и Умберто Эко, то читать нечего. Впрочем, вот за стеклом старые тома «Зарубежного детектива», у его родителей тоже стоят такие. Если повезет, он нароет что-нибудь не слишком зачитанное и неплохо проведет время. Ага, вот и сборник скандинавского детектива. Помнится, он сам в подростковом возрасте успел прочесть его только один раз, а потом выменял на книжку Карнеги. Так, надо перечитать приключения неторопливых шведов с непроизносимыми именами. Павел вернулся в спальню и устроился в кресле напротив кровати. Через некоторое время он встал и осторожно пощупал лоб девушки. Кожа была влажной от испарины – температура спала. Тогда он написал ей записку, что еще раз зайдет вечером, и поехал на работу. Человек, ждавший в машине напротив подъезда Ирмы, выпрямился на сиденье и закрыл объектив фотоаппарата. Потом достал мобильник и набрал номер:

– Мадам? Вы были правы – он приехал. Невысокий блондин на серебряном «пежо». Я снял, как он входил с цветами и сумкой. И вышел несколько минут назад – пустой. – Он некоторое время слушал, потом сказал: – Договорились. – И спрятал телефон в карман.

Валерия повесила трубку и улыбнулась. Так-то лучше. Жаль, конечно, что не успела поймать Макса до отъезда – чертовы пробки. Катенька, нервно оглядываясь через плечо, рассказала ей, что девушку увез Андрей, личный охранник генерального: «Вы представляете, он ее нес на руках!» А через пять минут шеф уехал в аэропорт. Ишь ты, в обморок она упала! Не выйдет. То, что сработало один раз, должно подействовать и в другой. Правда, теперь Макс слегка поумнел, поэтому сам вряд ли поехал бы шпионить к ее подъезду. Ну да для этого есть частные детективы. Наверняка этот крысеныш Павел будет таскаться к ней каждый день – так что материала хватит. Дороговато, конечно, но свое собственное счастье стоит того.

Павел действительно навещал Ирму каждый день. Он приносил ей продукты, готовил что-то, грел молоко. Они много разговаривали, просто так, обо всем на свете. Обо всем, кроме Макса. И чем больше Павел узнавал девушку, тем невероятнее казались ему слова Валерии. Но не могла же она вот так все придумать?

Потом настал день, когда Ирма стала чувствовать себя лучше, и Павел повез ее гулять в Ботанический сад. Человек в машине фотографировал, как молодые люди садились в машину Павла и отъезжали от дома. Во время прогулки молодой человек сказал:

– Завтра я не смогу приехать. Шеф возвращается, а вечером у мамы день рождения. Надо присутствовать.

Ирма кивнула, и все. Но Павел сказал это не просто так. Если… Если она хочет чего-то добиться – то психологически самый лучший момент был тот, который она упустила: когда Макс был ранен, а сама она упала в обморок. Но раз не удалось тогда, может, она попробует еще раз. Она по-прежнему нездорова, а мужчине психологически труднее злиться на слабого, больного человека, да еще когда этот человек – красивая девушка… Да и у Макса, похоже, сердце не на месте… Когда шеф звонил из Франции, он вдруг, замявшись, спросил: «Не знаешь, как там Ирма?» – «Болеет», – коротко ответил Павел. После паузы генеральный вдруг спросил: «Что у тебя с ней?» Ответ «Не твое дело» вырвался прежде, чем Павел успел подумать. «В общем, ты прав», – сказал шеф и повесил трубку.