Будущее есть. Горизонты мечты - Анна Горелышева

Пусть нас не успокаивает, что мы дальше ушли в своем развитии, чем нофренды, что имеем более совершенные корабли и, наконец, намного превосходим их в численности.

По приблизительным подсчетам на один крейсер противника у нас есть три гравилета.

Много это или мало?

Я скажу, что мало. И хоть мы втроем справились с двумя, это не говорит о слабости нофрендов, наоборот, наша победа — это чистая случайность. Как часто бывает, авантюрные поступки приносят успех, но лишь однажды, больше на такие чудеса надеяться не стоит.

Пестов посмотрел в зал. Все внимательно слушали, ведь он единственный, кто, благодаря чувствительным рецепторам Гранда, находился ближе всех к противнику.

— Сейчас, осмысляя действия корабля нофрендов, я вижу, какой быстрый и точный маневр произвел его командир. Если бы не случайность, а именно мой уход от столкновения, то никто бы не вернулся из той экспедиции.

И еще я думаю, что мы очень мало знаем о технике нашего противника. Реактивная тяга подразумевает большую инерцию, и чем массивнее тело, тем инерция сильнее, но многотонный корабль очень резко изменил траекторию своего движения, что при реактивной тяге просто невозможно. Значит, они используют еще какой-то способ перемещения в пространстве, и способы нейтрализации перегрузок у них очень эффективны. Кстати, посланные к месту боя разведчики не обнаружили подбитого нами крейсера, следовательно, нельзя исключить возможность того, что он сохранил живучесть и ушел домой.

Нам многому придется учиться, благо сохранились древние книги по ведению войн, мы должны уметь защищать себя, иначе можем перестать существовать как вид. Поэтому я поддерживаю инициативу о создании Военного Космического Флота и прошу наделить председателя Сената чрезвычайными полномочиями. Также предлагаю создать разведывательный отдел при штабе флота и придать ему мобильное подразделение для решения особых задач.

Любое новое начинание сопряжено с трудностями, а такое, как создание армии, требует громадного напряжения всех сил общества. Промышленность, наука, образование, культура, в конце концов должны функционировать с учетом требований военного времени. Естественно, не всем пришлись по душе меры, предпринимаемые руководством Содружества.

Дополнительная нагрузка, большей частью легшая на промышленные миры, вызвала на некоторых из них акции протеста. Применяя транспортные блокады, удавалось без кровопролития улаживать нежелательные выступления. И развивающийся, крепнущий в боевых столкновениях Флот полностью поддерживал такие действия Филина.

Дело не в слепом подчинении приказам, просто все больше космяков получали боевое крещение, теряя своих товарищей. Они видели, как силен и опасен враг, как недостаточны наше вооружение и военная выучка.

Столкновения между тем происходили не так уж и редко, но благодаря грамотно организованной системе раннего оповещения, удавалось практически всегда стягивать в район проникновения достаточно сил для отражения вражеских атак. Собачки, оснащенные усовершенствованными противометеоритными пушками и пока еще маломощными лазерами, представляли грозную силу, но по сравнению с крейсерами и даже истребителями нофрендов выглядели бледновато. Только благодаря большей скорости и маневренности удавалось поддерживать относительный паритет.

К концу пятого года войны ученые Содружества изобрели энергетический щит, выдерживающий несколько прямых попаданий лазера. Потери людей значительно сократились, и, получив несколько ощутимых поражений, нофренды прекратили свои вылазки. Эта пауза пришлась как нельзя кстати: Флот потерял много кораблей, а для выращивания одного гравилета нужен как минимум год.

Передышка подарила надежду на прекращение войны, но Филин, к тому времени практически единолично управляющий и «Доступным Миром», и Содружеством, не желал расставаться с безграничной властью и отдал приказ Флоту совершить нападение на систему нофрендов.

Полковник Пестов вел эскадру осторожно, почти на ощупь из-за опасения встречи с противником. Но разведка нофрендов тоже не дремала, и на одном из схлопов человеческие корабли столкнулись с вражеской армадой. Разведка нофрендов тоже не дремала, и на одном из схлопов человеческие корабли столкнулись с вражеской армадой.

На экранах дальнего обнаружения были хорошо видны стандартные построения обоих флотов, представляющие собой полусферы с флангами, замыкающимися в окружность.

Сто пятьдесят собачек противостояли семидесяти крейсерам. Несколько лет назад никто бы и гроша не поставил на людей, но сегодня Флот Содружества уже не тот, что в начале конфликта: усиленные щиты, модернизированные лазеры, новейшие гравипушки повышали шансы человеческой эскадры.

Собачки замерли, готовые сорваться с места, повинуясь движениям рук в контактных ваннах. От полусферы металлических громадин начали отделяться точки истребителей.

Бой начался.

За четверть часа до первых выстрелов корабли, увеличивая скорость, неслись навстречу друг другу. Операторы намечали цели и вводили их в память орудий, оружейники сотый раз проверяли сменные энергомодули для накачки лазеров, ветеринары пробегали по нейронам собачек, контролируя их проводимость, командиры следили за сохранением строя.

Через пятнадцать минут противники сблизились на расстояние залпа. Истребители нофрендов, опережая основные силы, почти достигли строя людей, где встретились с заслоном из новых патрульных кораблей, по своим боевым качествам ничем им не уступающих. В космосе, словно праздничные шутихи, начали вспыхивать разноцветные огоньки, каждый из которых сигнализировал о прерванной жизни. До этого люди не применяли малую технику, и такой «сюрприз» расстроил планы нофрендов относительно ведения боя.

Со стапелей сорвались ракеты, настроенные на поражение металлических объектов, но противник выпустил ложные цели, и лишь одна торпеда попала в цель, чуть повредив крейсер, даже не выведя его из боя.

Полусфера нофрендовского построения ощетинилась сотнями огненных игл, но залп дальнобойных лазеров также не причинил вреда порядкам людей; энергетические щиты пока отражали смертельные лучи.

Космос в районе столкновения напоминал небо в новогоднюю ночь, расцвеченное праздничным фейерверком.

Первыми сошлись в ближнем бою края флотов, эфир заполнился криками, приказами, предупреждениями, прощаниями, плотность кораблей оказалась так велика, что происходили даже лобовые столкновения.

Огненный обруч вспыхнул по экватору шара, на долю секунды возникшего в пространстве, и быстро начал сжиматься, превратившись в точку. Флоты прошли сквозь друг друга и стали замедлять ход. Потери Пестовской эскадры оказались значительно меньше, чем у противника. Двенадцать вымпелов против тридцати четырех, девять процентов против пятидесяти — за всю историю войны такое случилось впервые. Павел Иванович, мысленно порадовавшись, что посвящал каждую свободную минуту боевой учебе, развернул корабли и приготовился вторым лобовым ударом добить врага.

И снова противники поспешили навстречу своей и чужой гибели, смертельный азарт захватил и тех, и других, не существовало в мире ничего, кроме стучащей в голове мысли: убить, убить, убить.

Перевес почти в четыре раза позволял людям без труда уничтожить все корабли противника. Даже если тридцать шесть собачек совершат «Маневр Пестова», то каждую прикроют минимум три партнера, пока та восстановится.

Когда до столкновения оставалось несколько секунд, когда приготовились схлопнуться назначенные собачки, половина крейсеров противника пропали с экранов. Перед фронтом людей находилось только семнадцать металлических громадин. Пестов инстинктивно дал команду об отмене предыдущего плана и развернул несколько кораблей на сто восемьдесят градусов, что и спасло эскадру от полного уничтожения.

Пропавшие девятнадцать крейсеров немыслимым образом оказались сзади человеческого флота. Энергетические щиты, рассчитанные всего на несколько прямых попаданий, после первого залпа и лобовой атаки у многих гравилетов оказались разряжены, поэтому иначе как избиением дальнейшие события назвать трудно. Крейсера нофрендов в несколько раз превышавшие гравилеты не только размерами, но и огневой мощью, как на учебных стрельбах расстреляли зажатый в огненные тиски флот людей.

Осознав неизбежность разгрома, Пестов за доли секунды до первых залпов дал команду на экстренное отступление, означавшее немедленное схлопывание. Но люди всегда останутся людьми: любопытство, попытка осмыслить приказ, а может, замедленная реакция, стоили большинству жизни. Только двадцать семь собачек вышли с поля боя способными самостоятельно двигаться, девять схлопнулись в точку сбора без признаков жизни, а о судьбе остальных можно даже не гадать.