Дикий Огонь (СИ) - Смирнова Екатерина Александровна

- Тоже убег под шумок, не будь дурак. Ну да это как раз не беда. Бургомистр разозлился, как собака, поэтому вместо него трех каких-то сожгли, говорят, амулеты продавали без дозволения. Нужен же народу праздник, да и костер уже сложили, а три даже лучше одного. Один колдун, другой, какая разница. Все они порченные.

- Да, - эхом повторил я. – Какая разница.

;

Глава 12

Темнота. И в темноте, далеко впереди, парят огни. Огни – это свет. Огни – это спасение. Огонь защитит ее, оградит ее от зла, и Констанс делает шаг на огонь. Но тело не слушается.

Ноги будто бы приросли к земле. Она стоит, не в силах пошевелиться, а сзади из темноты подбирается нечто. Нечто страшное, без имени и лица, незримое и неслышимое. Но она точно знает, что сзади смерть. Пытается поднять руку, выхватить оружие и не может. Она ничего не может. Беззащитная, беспомощная, как много лет назад, вынужденная покорно ждать смерти. Никто не придет, никто не защитит ее. Никто никогда не мог ее защитить.

Повелительница Магии проснулась с криком. Села на кровати, прижала ладони к глазам, глубоко вздохнула. Это всего лишь очередной кошмар. Кошмар, порожденный хараши и бессонными ночами, усталостью и головной болью. Растекающейся под головой лужей крови, тогда, вечность назад, сальными взглядами проезжающих путников, криками горящей на костре матери и голодной бродячей жизнью. Порожденный всеми ужасами, которые Повелительница Магии видела за тридцать лет. И теми, которые творила сама.

Констанс завернулась в одеяло и снова закрыла глаза. Единственная слабость, которую иногда можно себя позволить – поваляться с утра в кровати.

Сплошной незримый слой защитных рун на стенах и потолке, магические ловушки, готовые по мановению руки разрубить непрошеного гостя на куски, спрятанные в нишах смертоносные лезвия. Не говоря уже о таких мелочах, как четыре замка на двери и дежурящие у дверей кадоби, самая верная стража, которую только можно представить. Не дом – крепость. Крепость, где хоть иногда можно почувствовать себя в безопасности.

Все детство ты пряталась и бежала, бежала и пряталась. Пока не наткнулась в своих странствиях на кадоби, загадочное племя, поклоняющееся магам, как воплощенным духам стихий, а не истребляющее их. В рядах которых неожиданно обнаружились не один и не два сильных колдуна, признавших Констанс своей Великой Матерью и готовых идти с ней в бой. Пока не поняла, что в мире страдают сотни похожих на тебя, гниют в лагерях, умирают в муках лишь за то, что способны повелевать колдовской силой. И что преданность их, если ты их освободишь, будет вечна и незыблема, как камень.

После этого бежать и прятаться стали от тебя. Но страх тебя не оставит. Чего бы ты ни добилась, сколько бы стран ни завоевала, он навсегда с тобой.

Констанс потянулась в последний раз. Хватит спать, пора трудиться на благо государства.

Императрица поднялась, аккуратно расчесала волосы, нацепила парадные одежды и императорскую мантию. Водрузила на голову диадему. Дурацкая цацка, которая только мешает и давит на лоб, но сегодня без нее не обойтись. Раз уж Императрица таки заявилась в Иссиан, надо выступить перед любимыми подданными.

Констанс вышла на балкон. Внизу, сверкая золотом и искрясь фонтанами, лежал ее город. Город сверкающих куполов и желтых песков, лучших в мире оружейников и скаковых лошадей. Город, ни перед кем не преклоняющийся и никогда не спящий. Сердце великой Империи.

Весть о прибытии Императрицы разнеслась быстро. Толпа на дворцовой площади колыхалась, словно море, приветственные крики слились в единый рев. Вверх летели платки и шляпы. Толпа всегда приветствует монархов воплями, это естественно. И так же радостно орет потом, когда этому монарху кто-нибудь более удачливый рубит голову. Но иссианцы, что удивительно, любят ее искренне.

- Иссиан! – выкрикнула Императрица, и голос загремел по площади, многократно усиленный магией. – Великий город Иссиан, Алая Звезда юга! Приветствую тебя!

Великий город поприветствовал в ответ. Так, что заложило уши.

- Приветствую вас, свободный народ! Великий народ! Приветствую вас, чародеи и кузнецы, целители и крестьяне, дворяне и ремесленники! Приветствую вас всех, ибо в Иссиане нет места угнетению! Знайте же, что Империя крепнет с каждым часом! Армия продвигается все дальше! Алое знамя летит по миру, и, завидев его, враги обращаются в бегство!

Сафим написал для нее прекрасную речь. Пафосную, духоподъемную, достойную самого де Лантора. Лживую от первого до последнего слова.

- Мир прозревает от тьмы, озаренный светом, что несет Империя! Все больше заблудших душ возвращается на путь истинный, все больше наших братьев освобождается от ошейников и цепей! Простые горожане встречают великую армию цветами и песнями, приветствуя посланцев нового мира! Обращаются против своих королей и вступают в наши ряды. Не войну несет Империя, но мир! Не рабство, но свободу!

Свободу несут Алые Всадники, разоряя деревни и разрубая всех, кто встретится на пути. Свободу несут имперские рейды на тот берег, после которых виселица гнется под тяжестью тел, а люди замирают в страхе. Свободу и мир.

- Не пройдет и года, как север падет. Скоро, очень скоро мы освободим весь мир!

Толпа ликовала. Люди любят войну, победоносную войну, любят чувствовать себя на стороне добра и света. Они не знают, что в этом мире стороны добра давно уже нет. Любят слушать о славных победах над кровожадными варварами, ощущать себя частью чего-то великого. Они не смотрели в глаза умирающих, не видели, что остается от городов после атаки Алых Всадников. И не отдавали им приказов атаковать.

- Борьба, которую ведет Иссиан, священна, - продолжала Констанс. - Мы воюем против четырехсотлетнего угнетения, против мракобесия и невежества, против глупости и жестокости! Мы воюем…

Сафим старался. Красочно расписал, как северяне устраивают кровавые оргии, как заживо закапывают колдунов в землю, а рты заливают навозом, сдирают кожу и прибивают тела гвоздями к дверям. Как пишут молитвы Тьме на пергаменте из кожи колдунов, а после идут предаваться скотоложству. Но слова застревали в горле. Что ты делаешь со своими подданными, заставляя их слушать подобную чушь? Что ты делаешь с собой?

- Мы воюем, - закончила Императрица, - потому что так уж устроен мир.