Комедия убийств. Книга 2 - Александр Колин

Подполковник поднял лицо на Кральковича, крючковатый нос которого, казалось, еще больше обычного выделялся на белом, точно посыпанном мукой, лице. Тонкие губы Кая скривились в ухмылке.

— И вы надеетесь таким образом запугать меня, господин подполковник? — спросил он с нотками превосходства в голосе.

— Надежды, — задушевно улыбнувшись, ответил Найденов, — юношей питают. — И добавил уже вполне серьезно: — Мы ведь можем не передавать вас прокуратуре, выдадим господина Кральковича или… известного ФБР мистера Кингби Соединенным Штатам, где его, как вам хорошо известно, приговорили к смертной казни за куда менее тяжкие преступления, чем те, которые он совершил у нас… Хотя… почему бы вам не погибнуть, например, при попытке к бегству? Вы ведь Игорь Владимирович Важное, душевнобольной человек. Представьте себе, милиционер, юный сержантик задерживает некоего гражданина по фамилии Важнов… Последний, оказывается… вооружен. Сопротивляется: наводит пистолет на работника милиции, тот, исключительно в целях самозащиты, стреляет и… Надо ли продолжать?

Григорий Александрович посмотрел на собеседника с некоторым сочувствием, как бы говоря: «От-прыгался ты, братец, не твой нынче расклад!»

— Чего вы хотите? — мрачно выдавил Кралькович.

— Могу ли я считать это началом конструктивной беседы?..

Задержанный кивнул.

— Хорошо, — обрадовался подполковник. — Тогда постараемся помочь друг другу.

— Чего вы от меня ожидаете?

— Нас интересует многое, — сообщил Найденов. — Но, — он сделал паузу, заостряя внимание на том, что собирался сказать, — но прежде всего мне хотелось бы услышать, что вам известно о судьбе вашего младшего брата, Милоша?

Казалось, Кралькович впервые с начала допроса выглядел по-настоящему удивленным и взволнованным.

— Милош погиб в авиакатастрофе, — проговорил он. — «Боинг» компании «Эрфранс» упал в горах. — В живых не осталось никого… Имя Милоша было в списке пассажиров…

— Его труп опознали вы? — строго спросил подполковник, заранее знавший ответ.

— Нет. Бывшая жена. Но пока самолет обнаружили и добрались к нему, трупы пассажиров успели изрядно разложиться… Чем вызван ваш вопрос? — В словах Кральковича присутствовала уже явная озабоченность.

Найденов слегка помедлил и, внимательно посмотрев на допрашиваемого, с уверенностью проговорил:

— Думаю, что мы договоримся. Есть веские основания полагать, что Милош жив.

— Что?! — Кай подпрыгнул так, словно бы через его тело пропустили как минимум триста восемьдесят вольт.

— Более того, в настоящее время он находится в Москве, — закончил Григорий Александрович и, посмотрев на старшего Кральковича повнимательней, предложил: — Может, желаете водички?

CI

Валентин не мог не пожалеть о том, что скверно знал Москву. Одно дело — изучать карту, созданную, как принято выражаться, для народа под чутким руководством господ из его же собственного всесильного ведомства так, что сам черт по ней ничего не найдет, другое — пытаться оторваться от слежки в реальных условиях.

«Эх, кабы дома, я бы им устроил! — сокрушался он. — Показал бы, как пасти Вальку Богданова!»

«Watch your ass… Watch your ass, when in fight»[16], -to и дело лезли в голову майору слова Уилфреда Шарпа.

Что имел в виду Шарп, Валентин давно понял. Но то, что американец уже тогда знал про слежку и предупреждал о ней, вызывало законное недоумение.

«Морская пехота, говорите? Во время корейской войны? Как бы не так!»

— Слушай, — спросил он свою притихшую — рада, что не выгнали, — пассажирку напрямик. — А что Шарп? Не он ли всем заправляет?

Девушка чуть-чуть подумала и, не желая больше сердить Богданова, поспешила с ответом.

— Нет. Он… Нет, как он может им руководить? Рома… Роман Георгиевич по-английски… — она красноречиво покачала из стороны в сторону головой. — Нет… А мистер Шарп, тот по-русски даже «здрасте» выучил с трудом.

— То-то и подозрительно, — не сдавался майор. — Он в России уже три месяца, а до сих пор не мог запомнить хотя бы несколько десятков самых необходимых слов, что не помешало бы ему при таком переводчике.

— Ничего странного тут нет, бывают неспособные к языкам люди, у них лингвистический тупизм.

— Угу… Ты машину водить умеешь?

Несмотря на неожиданность вопроса, Зинаида не удивилась.

— Немножко, — сказала она и с некоторым смущением добавила: — У меня на первом курсе парень был, дипломник, у него предки богатые, дачка, тачка и все такое. Он меня учил, говорил, что получается… Ничего, что я при тебе про других парней говорю? Это ведь раньше было, пока я тебя не встретила, а теперь… Теперь никого не будет, правда!

«О Господи! Кто о чем…» — мысленно застонал Валентин, а вслух проговорил как можно тверже:

— Ты должна мне помочь. За нами «хвост». Да не вертись ты, все равно ничего не увидишь. Смотри, видишь вон там впереди дом?

И верно, слева по курсу располагалось находившееся на реконструкции здание, судя по всему, еще довоенной постройки, — подрядчики, исполняя замысел архитектора, сохраняли фасад, все прочее они возводили заново.

Девушка кивнула:

— Вижу.

— Сейчас я сделаю финт ушами, не в буквальном смысле… Я выйду из машины, а ты… ты постарайся вырулить и приезжай к… к Дому кино как можно скорее. Найдешь дорогу?

— Найду, — Зинаида опять кивнула и нахмурила бровки, как ребенок, который заподозрил взрослых в том, что они готовятся обмануть его. — А если… если мы разминемся?

— Тогда… Тогда увидимся вечером у меня… Держись!

По встречной полосе машины катились чуть быстрее, чем по той, по которой ехала «семерка» Козлова, и интервал между ними, хотя и маленький, все-таки существовал. Майор решился: была не была! Он резко повернул руль влево и нажал на педаль газа. Только бы успеть! Только бы проскочить. Создавая угрозу аварии, ведомые Богдановым «жигули» промелькнули буквально в нескольких сантиметрах перед носом тупорылого КамАЗа, благополучно миновали встречную полосу движения и выскочили левыми колесами на тротуар как раз между двумя деревьями.

— Я не выеду отсюда! — в ужасе воскликнула Зинаида.

— Тебя отсюда «выедут»! За счастье почтут.

Покинув салон «семерки», Богданов со спринтерской скоростью помчался в направлении пере-страемого дома.

Двое из троих молодых людей, сидевших в неприметной, с подгнившим кузовом «девятке», слишком поздно поняли, кто так бешено мчится через тротуар; покинув водителя, они, не дав ему никаких указаний, рискуя угодить под встречный автомобиль, устремились вдогонку за «объектом».

Вихрастый молодой человек, этакий Шура Балаганов, «клоун» из цирка на Цветном бульваре, и его спутник, маленький, верткий, сидевший за рулем Анвар Алиханов, отставшие от «девятки» на три корпуса, повели себя иначе.

— Что предпримем? — спросил Анвар.

Напарник, которого родители и вправду нарекли Сашей, а друзья звали Шуриком, носил фамилию Миронов и звание офицера ФСБ, к сыновьям лейтенанта Шмидта себя никогда не причислял и в трамваях не «щипал». Он взял рацию, вызвал по ней некоего четвертого и попросил его устроить шмон серой «девятке» с номерным знаком…

— Ты, Анвар, на тачке давай, — сказал он. — И телку паси, на всякий случай, а я своим ходом, на метро поеду.

— Эх, сейчас бы «жучка» поставить, — мечтательно проговорил Алиханов, и в глазах его сверкнули лукавые искорки. — Интересно, о чем они там болтают.

Миронов покачал головой и возразил:

— Там и так уже два маяка, наш да этих деятелей, а он, может статься, совсем бросил машину, заметив «хвост».

— Нас? — воскликнул Анвар так, словно его оскорбили в лучших чувствах.

— Их. Тоже еще слоны в посудной лавке, — бросил Саша. — Не забывай, он все-таки наш… К тому же у нас с тобой никакого «жучка» и нет. — Открывая дверцу собой, он добавил: — Ладно, держим связь, пока.

Майор, имея пару десятков метров форы плюс жгучее желание избавиться от слежки, обставил преследователей. Молодость проиграла, при этом весьма глупо засветившись.

«Это не наши и… и не менты, — с уверенностью подумал Богданов. — Ромка, сучонок! Ему-то чего надо? Камушек надеется к ручонкам прилепить? Не по нему каравай! Подавится!.. Однако кто же грохнул господина Шаркунова? Конкуренты-наркодельцы? А кто сказал, что господин президент — наркоделец?.. Что еще можно предположить? Да что угодно, допустим, «Исполин» перехватил у кого-нибудь выгодный заказ?.. Жидковато… А если очень выгодный, ну о-о-очень выгодный?.. Возможно. А может?.. Черт, а если просто банковские или там биржевые игры? — Со всей откровенностью и безжалостностью к самому себе Валентин подумал, что в последнем он разбирается еще меньше, чем свинья в апельсинах. Апельсины? Черт бы побрал их! Теперь они сделались майору еще гаже, чем прежде. — Надо выяснить у Лукьянова, хотя… что он знает об «Исполине»? Ну кто-то же занимается ими?!. Мне Вовика придется на полставки взять, что же он, бесплатно должен на меня трудиться?.. А кто сказал, что он трудится на меня?!»