Извините, но я люблю злодея! - Зозо Кат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А не собираюсь я здесь задерживаться, — пояснила мальчику. — Планирую покинуть поместье герцогов и начать своё дело.
— Что?! — округлил мальчишка глаза. — Покинуть поместье? Начать своё дело? Как?! Ты же женщина! Без поддержки своей семьи! И даже не замужем! Это невозможно!
— Хех! — усмехнулась я, вспоминая свою прошлую жизнь. Ох, как мне это часто говорили. Причём все: семья, друзья, коллеги… Но в итоге именно я доказала всем, что всё возможно. — Посмотрим, — улыбнулась мальчишке. — Ну, так с чего начнём, учитель?
Глава 11. Сила воли
— Нет, неправильно. Вот здесь должен быть хвостик, потом петелька, ещё одна петелька, а после заверни. Вот: теперь правильно.
И это буквы? Серьёзно? Как по мне, это больше напоминает абракадабру, которую обычно оставляют на последней странице тетради, дабы расписать замёрзшую ручку. И каждая буква такая. Но есть небольшой плюс, который удалось выяснить в процессе учёбы: автор всё-таки наш человек — лентяй. А значит: новый язык не придумывала. Лишь перерисовала всё тот же знакомый нам алфавит, но под свой манер.
Так и вижу, как она считает себя прям умной-преумной, внося этот алфавит в мир. И для местных это считается нормой. Они вряд ли что-то заподозрят, а для меня, привыкшей к совершенно иному письму, это кажется полнейшим бредом. Я знаю несколько языков и владею ими свободно, но это…
Даже самый посредственный человек, взглянув на этот алфавит, скажет, что его придумала женщина, которая ОЧЕНЬ любит различные завитушки, петельки, бантики и украшения. Это чувствуется в каждой букве, которую приходится вырисовывать. Вначале я просто не могла понять, что это: каждая буква чем-то похожа на предыдущую, но с небольшим отличием. И именно эти отличия и следует изучить.
Но я не я, если сдамся так просто. Пришлось приготовиться к данному уроку как прилежная ученица. Бумага, перо, чернила… После чего под руководством Уильяма стала делать себе шпаргалку, а именно писать алфавит данного мира, а рядом уже привычное для меня значение. Вот только Уильям не сразу понял, что это привычные для меня буквы. Вернее, он вообще ничего не понял.
— Что это за домики? — бросил он, смотря на родную для меня кириллицу.
— Это не домики, это… — начала пояснять, а после решила, что лучше не стоит: это может занять слишком много времени, а после наверняка последуют те вопросы, на которые отвечать особо не хочется. — Это подсказка для меня, чтобы быстрее выучить. Не обращай внимания.
— Хм! — фыркнул недоверчиво Уильям, скрестив руки на груди и гордо задрав подбородок. — Глупо выглядит. Особенно вот этот домик.
Господи… Да что плохого тебе сделала буква «Д», что ты её домиком назвал? Ладно, не буду на это реагировать, а продолжу тренироваться в написании всех этих петелек. Это оказалось довольно трудно, хотя вот у Уильяма уже всё выходило на автомате. И так красиво, словно он двадцать лет проработал учителем в младших классах.
Как парнишка и обещал, он объяснял всё доступно, лаконично, и, если нужно, повторял одно и то же по нескольку раз. Однако тот факт, что это просто другой алфавит, а не целый язык, значительно упрощал мне учебу, что неоднократно удивляло самого мальчишку.
Однако с ним не всё так просто.
Пока я сидела и писала одну закорючку за другой, стала замечать на себе кроткие взгляды со стороны юного маркиза. Лицом был спокоен, но уши краснели. Он смотрел то на мои пухлые ноги, то на живот, руки и даже на грудь. Сидел рядом: то есть не смотреть нереально, но вот так вот нагло пялиться… нужно ещё уметь.
В обычное время я бы нагрубила и отмахнулась, но тут всё совсем иначе. Сам факт того, что смотрел «этот мальчишка» и смотрел «на меня» выносил мне мозг. Так, как это всё могло произойти? Я припоминаю, что Уильям начал странно себя вести после того, как я прижала его к полу, но… Ой, будем честны, тогда мне вообще было некогда разбираться, что к чему, да и плевать я хотела на то, что с мальчишкой. Но теперь я буквально замечала, как малец старается как бы невзначай прикоснуться ко мне. То мизинцем по руке, то плечом, то ногой…
Что это? Переходный возраст? Любопытство? Или просто гормональный всплеск? По идее, в книге описывалась первая любовь молодого маркиза к прекрасной и нежной Аннабель. Но он сильно стыдился своих чувств, понимая, что им нельзя проявляться. Сдерживал себя и переводил всё в шутку. Однако с Аннабель он как-то особо не общается. Да и после того, что произошло в последнее время, сомневаюсь, что это общение вообще всплывёт. Во всяком случае, не сейчас.
Эх… и что мне прикажете делать? Я взрослая баба и понимаю, что мальчишка, скорее всего, просто запутался. Да и после того, что произошло в прошлый раз, вина целиком лежит на мне. Притом это было в священном месте.
О, святой отец, я согрешила и совратила мальчишку. Прошу, вызывайте копов и отправляйте меня в кутузку.
Не-не-не, нужно что-то делать. И срочно. Что ж, Элион, ты напортачила: тебе и разгребать.
— Уильям, — позвала его после того, как мальчик вновь как бы случайно прикоснулся к моей мягкой руке. Кажется, ему нравилась мягкость. Однако стоило позвать его, как мальчишка вздрогнул. Та-а-ак… Мне начать разговор отдалённо или бить прямо в лоб? Хотя, чёрт с ним. Это как пластырь: лучше сразу и рывком. — Уильям, ты что, влюбился в меня?
— Че?.. — вырвалось у него, после чего я заметила, как краска стала переходить от ушей дальше к щекам, шее и лицу в целом. Самое интересное, что в глазах этого кудрявого блондинчика я заметила осознание. Но последующая его реакция была естественной — защита. — Что ты несёшь?! В каком смысле «влюбился»?! Не неси чушь!
— Ну… — протянула я, откидываясь на спинку. — Ты вечно прикасаешься ко мне, а также странно смотришь и…
— Мы сидим на одном диване, потому что ты просила меня научить тебя читать! — почти кричал парнишка. — Так же это естественно: случайно касаться! Если ты там себе что-то надумала, то меня это не касается! Да и как я могу не смотреть на тебя, если должен общаться?! Прекрати чушь плести! Я бы никогда!
— Вообще? — с сомнением спросила у подростка.
— Повторяю, НИКОГДА! Ты!.. Ты!.. У меня вообще-то предпочтения
