Русские эсэсовцы - Дмитрий Жуков

В Лужках «Дружине» была предоставлена возможность организоваться и расшириться. Поплыли со всех сторон добровольцы, призываемые Родионовым для борьбы с коммунистами, повсюду рассыпались воззвания и велась усиленная политическая работа. «Дружина» росла, заражая кругом всех своей национальной силой. Офицеры и солдаты становились на крепкий антикоммунистический путь. И когда в мае 1943 года «Дружина» была отправлена в бой для борьбы с большими партизанскими и парашютными частями, она ничем не отличалась от соседних первоклассных СС-овских немецких, латышских, литовских и др. частей, и во многих случаях превосходя их своею доблестью и стойкостью.

Приток добровольцев и перебежчиков усиливался.

После успешной операции «Дружина» возвратилась на отдых в тот же район гор. Глубокого, но на этот раз штаб расположился в гор. Докшицы, а части в его районе радиусом в 50 км. СС-командование разрешило увеличить состав бригады до 12 тысяч человек. (К этому времени в бригаде было около 8000 чел.) Началась горячая работа переформирования. Взводы выросли в роты, роты — в батальоны, батальоны — в полки. Появились танковый и артиллерийский дивизионы. Приплыв добровольцев еще увеличился. Но моральное состояние бригады ухудшилось. Началось с того, что Родионов и его ближайшее окружение, в частности, майор Блажевич, набросились на обильно поставляемую немцами водку. Началось пьянство, кутежи, в которых принимали участие женщины, выписываемые даже из Польши. Руководили этим «делом» тот же Родионов и Блажевич. Конечно, это заставило кое-кого задуматься над этим, тем более что в последние месяцы, еще во время пребывания в Лужках, Родионов стал вести себя в полном несоответствии с должностью руководителя национальной боевой группы. Такое положение не нравилось и немцам, которые вначале просили прекратить безобразие, а потом, когда уже начались случаи грабежа и насилия, исходящие из ближайшего окружения Родионова и Блажевича, приказали прекратить и пригрозили, что они сами займутся наведением порядка и что виновные, несмотря на их положение, будут посажены в лагерь военнопленных. Видя это, Блажевич воспользовался угрозой и стал распространять слухи о том, что немцы хотят посадить всю «Дружину» за проволоку. Для этой пропаганды была благоприятная почва, т. к. «дружинники» немцев не любили, относились к ним с подозрением, знали, что немцы тормозят русскую национальную работу, плохо относятся с населением и военнопленными, предполагали также, что Германия хочет завоевать Россию, а кроме того, почти все прошли через лагеря военнопленных и прекрасно знали, что значит быть у немцев за проволокой. Все это и заставило некоторых людей поддаться пропаганде Блажевича. Так удалось ему собрать группу около 200 человек — любителей водки и прочих упавших духом людей. Остальной же состав «Дружины» положился полностью на Родионова, в надежде, что он найдет выход из положения. И, действительно, Родионов нашел «выход». В одно не совсем прекрасное утро части «Дружины» оказались окружены со всех сторон партизанами. Начала действовать «доверенная» группа Родионова — Блажевича. Во-первых, зверски были убиты все чины немецкой команды (удалось спастись только одному человеку). Дальше очередь дошла и до русского командного состава. Одним из первых, личным адъютантом Родионова кап. Ив. Ив. Тимофеевым, предательски, в затылок, был застрелен ген.-м. Богданов. За ним были расстреляны нач. штаба полк. Орлов, все командиры полков, все, за исключением одного — тоже предателя, — командиры батальонов и почти весь офицерский и мл. командный состав «Дружины». Было также расстреляно большое количество рядового состава. Сейчас же была организована активная группа, которая держала в терроре всех остальных, противных перевороту. Во главе заговора, конечно, сразу же стал сам Родионов, прицепивший в первый же день на грудь ранее заслуженный «Орден Красного Знамени». Одновременно «жены» (как Родионовцы их называли, «п.п.ж.», что обозначало «полевая походная жена») Родионова и Блажевича, с несколькими ближайшими людьми Родионова, связались с партизанскими советскими бригадами Железняка и Дубова и ввели этих партизан в Докшицы, после чего совместно начался поход на гор. Глубокое. Сметались по дороге все немецкие посты, была занята узловая станция Круглевщина и перерезана этим жел. дорога, снабжающая Полоцк и весь участок фронта. Подойдя к Глубокому, «Дружина» была встречена сильными немецкими частями и должна была отойти. Обратный путь сопровождался сожжением деревень и сел и, в конце концов, был сожжен и г. Докшицы, где также был сожжен весь автотранспорт, танки и артиллерия. После этого Родионов благополучно ушел в леса, вместе с коммунистическими партизанами.

Но этим карьера его не кончилась. Не все было уничтожено. Несмотря на запугивание, что немцы расстреливают всех «Дружинников», эти последние стали от Родионова бежать. Уже с первых же дней в гор. Глубоком при С.Д. (политическая полиция) был устроен сборный пункт для возвращающихся. Тут же собрались и уцелевшие офицеры, во главе с майором Алелековым, Юхновым и Андрусенко. Было всего только около 30-ти офицеров, в том числе и прибывший из командировки кап. Дамэ, старый эмигрант, нач. штаба первого полка. Немцы предложили оставшимся направиться в другие части или отправиться на частные работы. Никто за проволоку отправлен не был.

Однако дело этим не кончилось. Чтобы отомстить за измену; были организованы «летучие части», которые занялись погоней. «Дружина» превратилась в советскую партизанскую бригаду «За Родину». Родионов был вызван в Москву, где лично от Сталина получил «Орден Ленина», был произведен в генерал-майоры и назначен инспектором партизан Белоруссии. Возвратившись обратно, он застал бригаду «За Родину» в жалком состоянии. Бригада еще действовала, но дни ее были уже сочтены. Зимой 1944 года, около ст. Зябки, при попытке перехода через жел. дорогу, остатки б. «Дружины», численностью около 300 человек, были окружены и полностью уничтожены. Сам Родионов был тяжело ранен, и тогда один из офицеров, б. его подчиненных, подошел к нему и, произнеся «Собаке собачья смерть», тут же, на месте, застрелил его.

Организация «Дружины» была одна из первых проб привлечения русских для борьбы на стороне немцев. Весьма интересны в этом отношении слова д-ра Клейста, б. высшего чиновника Восточного министерства — Розенберга: «Первая серьезная проба сотрудничества с Россией в более уверенной форме была в предприятии „Цеппелин“ …из лагерей военнопленных среднего и северного участка фронта начался большой набор советских офицеров и солдат, которые кроме других задач организовали военную боевую группу под названием „Дружина“…»

«…Весной 1942 года посетил я лагерь „Дружины“ вблизи гор. Невеля, на среднем участке фронта. Было хорошее, товарищеское отношение между немцами и русскими…»

Дальше д-р Клейст подробно рисует картины проведенных с офицерами «Дружины» ночей в разговорах: «почему мы боремся против большевиков». Одновременно д-р Клейст признает губительную политику СС-овских офицеров, в частности высокого полицейского «СС-фюрера» Бах-Зелевского: «…Дружина должна была быть снята с фронта и внедрена в полицейские формации Баха…» «…советские пропагандисты нашли подходящую почву среди людей. Вспыхнули беспорядки, стоившие жизней нескольких германских офицеров, и „Дружина“ перешла к партизанам». Еще далее доктор Клейст описывает свои усилия изменить германскую политику на востоке, которые, несмотря на разговоры с самим Гитлером, ни к чему не привели. Дальше д-р Клейст выводит, что измена «Дружины» сильно повлияла на дальнейшие русские формирования, в том числе и на РОА ген. Власова.

Доверие к русским было подорвано.

Касаясь внутренней жизни «Дружины» и ее руководства, хотя бы вскользь, необходимо ответить на вопрос: а что же смотрели другие русские националисты, находящиеся в «Дружине»? — Вопрос этот естественный, и ответ необходим. Начиная с 1943 г., когда обе «Дружины» соединились и стали стекаться новые люди, клика Родионов — Блажевич сплотились крепко в небольшую группку, взявшую руководство в свои руки и державшую под террором весь остальной личный состав. Расстрелы не подчинявшихся этой клике были не редкостью. Всякая попытка протеста или даже высказывание неудовольствия влекло за собой репрессии. Так погибли многие, начавшие всплывать на поверхность своей доблестью, честностью и желанием настоящей борьбы. Так погибли руководители двух попыток направить «Дружину» на истинно национальный антибольшевистский путь борьбы «За Русь».

Первый попытавшийся был настоящий патриот — майор Кравчук, пользовавшийся большим авторитетом. Второй случай, это попытка стать на путь правды группы офицеров во главе с б. начальником кадров Черноморского флота, майором Кузнецовым.