Сентиментальный детектив - Дмитрий Щеглов

– Почему долго? Мы его скоро погасим! – воскликнул Куроедов.

Рюрик внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Евлампию. Она внимательно его изучала. Ей эти цифры были не интересны.

– Чем вы его погасите? – спросил Скукдарь. – Даже если вы почистите всю дебиторскую задолженность, а это двадцать миллионов рублей, у вас все равно зависнет займа на десять миллионов. А на заем, как я понимаю, потихоньку капают проценты. Поэтому у вас в этом году практически и не было прибыли. – И тут же с ехидцей подковырнул директора: – Правда, прибыли в этом году могло не быть еще и потому, что вы всю ее направили на обналичку. Но до этого я еще не дошел. Я ведь только по верхушкам пока смотрел.

Евлампия впервые улыбнулась краешками губ.

– А что, это так сразу и бросается в глаза? – спросил Куроедов. Снова в руках у него появился носовой платок и пошел гулять по уменьшенной копии земного шара. Скударь постарался успокоить внезапно взмокшего генерального директора.

– Просчитывается это элементарно. Главное не зарываться и иметь надежные договоры от чистой фирмы: договор, акты, счета-фактуры. Даже если налоговая докопается, а она просекает такие моменты враз, и даже если она организует встречную проверку, то все равно ничего доказать не сможет. Естественно, если контрагентом не был дядя Вася, у которого украли паспорт. Итак, продолжим далее.

Теперь Рюрик ткнул в активе баланса в цифру три миллиона рублей. По ней был отражен налог на добавленную стоимость.

– А эта цифра означает, что вы начали строительство до 2005 года, дебитор за предыдущие годы. Эту сумму можно будет принять к зачету только, когда вы свой объект закончите строить и подадите документы по нему на регистрацию в соответствующие органы. Помните, налог был тогда двадцать процентов.

– Его надо было принять к зачету! Мы переплатили три миллиона налога! – воскликнул Куроедов, вытирая пот со лба.

Рюрик отрицательно покачал головой и удивился, чего он так потеет? Кондиционер, вроде работает.

– Не согласен. Здесь не сэкономишь на НДС. Так, что ваш баланс не очень… Я предполагаю, что в ближайшее время придется еще нарастить ссудный счет, чтобы закончить стройку. Но жить пока можно.

– Весь мир в кредит живет, и ничего! – пробурчал Куроедов. – Выкрутимся.

Скударь не так радужно смотрел на финансовое состояние фирмы, как его руководители, но промолчал. Его устраивала эта работа, из-за близости работы, две остановки пешком до дома, а на этот баланс ему было глубоко наплевать. Есть у фирмы хозяин, пусть у него голова болит.

Генеральный директор вытря очередной раз пот со лба, спросил Шахову Евлампию, есть ли у нее еще вопросы к кандидату на должность главного бухгалтера?

– Нет! Гавриил Гаврилович.

Скударь, знал дальнейшую тягомотину. Сейчас с ним попрощаются и скажут, что ему позвонят. Вставая, он спросил, когда ждать ответ.

– Мы вас принимаем. – поспешно ответил генеральный директор. – Кадровое агентство рекомендует вас. Нам, что присылают, то мы берем. У нас есть хозяева. – Он пальцем показал наверх. – Им решать.

Евлампия Шахова вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Генеральный директор сел в кресло и обрел начальственную осанку. Как давно принятое решение, он сообщил:

– Мы вас на ее место принимаем!

– То есть? Как на ее место? На визитке написано финансовый директор. А я иду на главбуха. Помилуйте, – разочарованно сказал Скударь, – меня из-за месторасположения ваша фирма очень устраивала, но если вопрос стоит, таким образом, мне лучше в другом месте поискать работу.

Он подумал о том, что у этой понравившейся ему с первого взгляда женщины, может быть возникли какие-то проблемы, и сразу увольнять? Что за рок у него? Господи, за кого его принимают? Обидеть еще одну женщину? Претендовать на ее место? А именно к этому подводит его Куроедов.

И еще он подумал о том, что в последние годы из бухгалтерского и налогового учета сделали проблему, хотя там всего два правила арифметики и один основной показатель – прибыль. А все остальное инструкции, инструкции, инструкции, которые надо знать и не нарушать. А как их не нарушишь, если сидит мамаева орда чиновников, которая хочет вкусно есть и пить, ездить на Багамы, и которая кормится с этого дела.

Двадцать шесть тысяч нормативных актов, положений, разъяснений, писем, решений судов разных уровней регламентируют сегодня бухгалтерский учет. Правда в Штатах их семьдесят пять тысяч. Естественно девчонка, а он мысленно назвал так Шахову, попала в запарку, могла не уследить, выкатили пени или штрафы.

– Вы меня неправильно поняли! – сказал генеральный директор и стал рассказывать:

– Она была, и финансовый директор, и главный бухгалтер. Хозяева посчитали, что ей одной тяжело, и предложили разделить работу на двоих. Им, конечно виднее, но Шахова очень переживает, и болезненно принимает их решение. Поймите меня правильно, – продолжал он, – у нее двое детей, муж недотепа, мать больная. Женщина старается, рвется, в годовой отчет три дня домой не уходила, на столе, вот здесь спала. Фирму, в самое тяжелое время она тащила. Характерец у нее, конечно, не сладкий, я бы сказал, отпор любому даст, но думаю с ней можно сработаться. Она рабочая лошадка.

– В котором часу Евлампия домой уходит?

– Раньше девяти, практически никогда. Даже когда родила, и то через неделю на работе появилась.

– А вы ей памятник поставили? – пошутил Скударь. Он переменил решение и добавил. – Вы знаете, я человек не конфликтный, и думаю, с ней сработаюсь. А делить нам с Шаховой абсолютно нечего. На ее место я не претендую. Это не та кость, из-за которой стоит грызню устраивать.

– Боюсь, она так не думает! – сказал Курносов. – Ну, да поживем, увидим. Можете, хоть завтра выходить на работу.

– Я смогу только дней через десять. – зачем-то сказал Скударь.

– За границу? На отдых? – с завистью в голосе спросил Курносов.

– Небольшие дела!

– А вопрос нескромный можно?

– Про фингал? – сразу спросил Куроедов.

– Угадали!

– Муж. Дурак!

Они пожали друг другу руки. Скударь шел и думал. Прошел всего какой-нибудь месяц, как он не был в Москве, а воспринимает ее сейчас совершенно по-другому, и город, и будущих сослуживцев, и свою прошлую жизнь.

Жалость у него появилась, тепло к людям, то чего раньше не было. Хотелось крикнуть, человеки, остановитесь, отделите зерна от плевел, сделайте друг другу добро. Второго случая может и не представится. Человеку, оказывается, так мало надо.

Он улыбнулся, подошел к автобусной остановке и промолчал.

На следующий день Скударь съездил на авторынок в Люберцы и приобрел себе девятку с затемненными стеклами, с небольшим пробегом всего в тридцать тысяч километров. А затем позвонил институтскому приятелю Кириллу, с которым не виделся уже год и поехал к нему на дачу. Лысый, с приличным брюшком, друг восхищенно смотрел на Скударя.

– Надо было мне еще в институте заняться физкультурой. Мне тридцать пять, тебе под сорок, а ты моложе меня выглядишь.

Кирилл был в разводе и жил за городом один. за субботу и воскресенье водки, Выпили, литра по два на брата. Жарили мясо. Скударь, как мог рассказал свою историю.

Кирилл похохатывал, а потом, видя что гость не в своей тарелке, спросил:

– В чем проблемы? Морду надо доктору набить! Пожалуйста, хоть сейчас.

– Не с доктором, а проблемы, у меня с женщинами.

– Дурак, ты! – сказал ему Кирилл. – Если бы хоть одна двунноногая тварь меня так любила, как любят они тебя, дурака, я бы был самым счастливым человеком на свете. И как только ты их охмуряешь? Притом самых красивых? Как Клавдия поживает? Я сам тогда на свадьбе у Сереги от нее глаз оторвать не мог, она и мною интересовалась, только ты увел ее. Везунчик. Скударь рассмеялся.

– Как спрашиваешь удается? А ты обещай побольше. Язык без костей, с него взятки гладки. Скажи, что в ООН тебя направляют на работу. И считай любая птичка у тебя в кармане. женщины ни на лысину, ни на брюшко не обратят внимание, а еще скажут, что только таких любят, а не… фи…фи… накачанных амбалов.

Кирилл возбужденно хохотал.

– Слушай ты прав, кто проверит, а там можно сказать, сорвалось. Давай еще по маленькой. Ах, как ловко в тот раз ты Клавдию увел, а я ведь сам на нее весь вечер виды строил.

Когда наполнили бокалы, Скударь неожиданно сказал:

– А хочешь Кирилл, я тебе такой подарок сделаю, от которого у тебя ухи опухнут и, от которого, как говорил один итальнский мафиози, ты не сможешь отказаться?

Кирилл, поднял на гостя удивленные глаза, оглядел накачанную фигуру и решительно отказался.

– Не надо!

– Ну, как знаешь!

Глава XIX

Уехав утром в понедельник от Кирилла, Скударь вдруг понял, что есть люди вообще никому не нужные на этом свете. И ему еще плакаться?

Он обрел, наконец, душевный покой. Поехал за город к сыну. Болела голова. Он разжевал таблетку аспирина. Встретил Кирюшку на улице прямо перед домом. Думал, обрадуется сын, а тот равнодушно встретил его. Вместо приветствия спросил, чего это он на такой машине.