Одна дамочка с пистолетом - Джанет Иванович

- Нет. Пока нет.

Эдди вручил мне пару наушников.

- Надень.

Мой первый выстрел был единичным, и я удачно попала в нарисованную мишень. Я сделала еще несколько одиночных выстрелов, а затем переключилась на дуплеты. Это труднее было контролировать, но я справилась.

Через полчаса я израсходовала весь свой запас патронов, и начала стрелять неравномерно из-за мышечной усталости. Обычно, когда хожу в гимнастический зал, приходится часами работать над прессом и ногами, там, где разгуливается мой жир. Если собираюсь преуспеть в стрельбе, придется добраться до верхней части тела.

Эдди притянул мишень.

- Чертовски точная стрельба, ковбой.

- Мне лучше удаются одиночные выстрелы.

- Это потому что ты девчонка.

- Не неси подобную чушь, когда у меня в руках оружие.

Перед уходом я купила коробку патронов. Потом опустила патроны в сумку вместе с пистолетом. Я водила краденую машину. Беспокоиться о незаконном ношении оружия в свете этого казалось излишним.

- Могу я получить сейчас свою пиццу? - поинтересовался Эдди.

- А что Ширли?

- Ширли на «беби шауэер» (вечеринка в честь будущего младенца, где вручают подарки – Прим.пер.)

- С младшими?

- С тещей.

- Как твоя диета?

- Ты собираешься отчалить и пойти купить пиццу?

- У меня только двадцать долларов и тридцать три цента, которые отделяют меня от участи бездомной нищенки на железнодорожном вокзале.

- Ладно. Я куплю пиццу.

- Хорошо. Нужно поговорить. У меня проблемы.

Десять минут спустя мы встретились в пиццерии Пино. В Бурге было несколько итальянских ресторанчиков, но у Пино можно было достать пиццу. Мне рассказывали об огромных, как амбарные коты, тараканах, делающих набеги на кухню, но пицца была первоклассная – с корочкой, толстой и хрустящей, домашним соусом, и жира от пепперони хватало, чтобы сбегать по рукам и капать с локтей. Внутри пиццерии располагались бар и общая комната. Поздно ночью бар наполнялся полицейскими, которые расслаблялись после смены, прежде чем пойти домой. В это время дня бар был полон мужчин, ждущих еду на вынос.

Мы заняли столик в общей комнате и попросили принести кувшин, пока готовится пицца. На середине стола стояла перечница с острым перцем и баночка с пармезаном. Столы покрывали пластиковые скатерти в красно-белую клетку. Стены были обшиты панелями, налакированы до сияющего блеска и украшены фотографиями известных итальянцев и нескольких местных жителей, не принадлежащих к итальянцам. Основными знаменитостями были Фрэнк Синатра и Бенито Рамирез.

- Итак, что за проблемы? - захотел узнать Эдди.

- Две проблемы. Номер один. Джо Морелли. Я пересекалась с ним четыре раза с тех пор, как получила это задание, но ни разу и близко не подошла к тому, чтобы произвести задержание.

- Ты его боишься?

- Нет. Я боюсь применить оружие.

- Тогда используй эти женские штучки. Пшикни спреем и надень наручники.

Легче сказать, чем сделать, подумала я. Трудно направить спрей на парня, когда его язык скользит вниз по твоему горлу.

- Так и было задумано, но он двигается быстрее, я не успеваю.

- Хочешь совет? Забудь Морелли. Ты новичок, а он – профи. За ним годы тренировки. Он ловкий коп, и, наверно, даже еще лучший преступник.

- Забыть Морелли – это не выход. Я хочу, чтобы ты проверил пару машин для меня. - Я написала номер фургона на салфетке и подала ему.

- Проверь, сможешь ли найти владельца. Я также хотела бы знать, есть ли машина у Кармен Санчез. И если машина у нее есть, не забрали ли ее?

Я отпила пива и откинулась назад, наслаждаясь прохладным воздухом и жужжанием голосов вокруг. Все столики были заполнены, и кучка людей топталась в ожидании у дверей. Никто не хотел жарится на солнце.

- Так, что за вторая проблема? - спросил Эдди.

- Если я скажу тебе, обещай, что не будешь волноваться.

- Боже, ты беременна.

Я уставилась на него в замешательстве.

- Почему ты так подумал?

У него сделалось виноватое выражение лица.

- Не знаю. Само выскочило. Так Ширли всегда говорит мне.

У Газарры было четверо детей. Старшему - девять. Самому маленькому - год. Все мальчики, и все – чудовища.

- Ладно, я не беременна. Дело в Рамирезе. И я выложила ему всю историю с Рамирезом.

- Тебе следует подать на него заявление, - посоветовал Газарра. - Почему не обратилась в полицию, когда подверглась нападению в гимнастическом клубе?

- Рейнжер подает заявление, если ввязывается в драку?

- Ты не Рейнжер.

- Это правда, но ты улавливаешь мою мысль?

- Зачем ты мне это рассказываешь?

- Полагаю, если вдруг исчезну, хочу, чтобы ты знал, откуда начать поиски.

- Господи. Если думаешь, что он так опасен, тебе следует добиться судебного запрета.

- У меня не собрано много доказательств для судебного запрета. И, кроме того, что я скажу в суде… что Рамирез угрожает послать мне подарок? Посмотри вокруг. Что ты видишь?

Эдди вздохнул.

- Фотографии Рамиреза бок о бок с папой римским и Фрэнком Синатрой.

- Уверена, со мной все будет в порядке, - сказала я. - Мне просто нужно было с кем-нибудь поделиться.

- Если у тебя еще будут неприятности, хочу, чтобы ты мне тотчас же позвонила.

Я кивнула.

- Когда будешь одна дома, убедись, что пистолет заряжен и под рукой. Сможешь пустить в дело против Рамиреза, если понадобиться?

- Не знаю. Думаю, да.

- Расписание утрясли, и у меня снова рабочие дни. Хочу, чтобы ты каждый день ждала меня у Санни в четыре тридцать. Буду сам вносить плату за пользованием стрельбищем и покупать патроны. Единственный способ привыкнуть к оружию – это использовать его.

10

К девяти я была дома, и за неимением лучшего занятия решила убраться в квартире. На автоответчике не было сообщений, а на пороге никто не оставил подозрительных пакетов. Я сменила Рексу подстилку, пропылесосила ковер, выскребла ванную и отполировала оставшиеся немногочисленные предметы обстановки. В десять я закончила. Проверив в последний раз, все ли заперто, приняла душ и отправилась спать.

Проснулась в семь в приподнятом настроении. Спала я, как бревно. Автоответчик все еще восхитительно молчал. Птички издавали трели, сияло солнце, и можно было полюбоваться на свое отражение в тостере. Натянув блузку и шорты, я начала процесс варки кофе. Раздвинув занавески, я подивилась великолепию этого дня. Небо ослепляло синевой, воздух еще был свеж после дождя, и у меня возникло непреодолимое желание громко запеть что-нибудь из «Звуков музыки». Я пела «The hills are aliiiiive with the sound of muuusic», но дальше слов не знала.