Великий переход: что готовит революция облачных технологий - Николас Карр

Таким образом, не следует удивляться тому, что бо́льшую часть основных достижений в области вычислительной техники и сетей со времен Холлерита до сегодняшнего дня стимулировало не желание освободить массы, а необходимость в усилении контроля со стороны коммерческих и правительственных бюрократов, часто связанных с военными операциями и национальной обороной. Действительно, сама структура бюрократии находит отражение в функциях компьютера. Компьютер собирает информацию с помощью устройств ввода, записывает информацию в виде файлов в своей памяти, налагает формальные правила и процедуры на своих пользователей через свои программы и выдает информацию с помощью устройств вывода. Это инструмент для передачи инструкций, сбора обратной связи о том, как эти инструкции выполняются, а также для измерения прогресса в достижении некоторой заданной цели. При использовании компьютера человек становится частью механизма контроля. Он превращается в компонент того, что пионер интернета Дж. Ликлайдер[45] в своей фундаментальной работе 1960 года «Симбиоз компьютера и человека» (Man-Computer Symbiosis) описывает как систему, объединяющую человека и машину в единый программируемый блок.

Кроме того что компьютерные системы сыграли важную роль, помогая компаниям и правительствам восстановить централизованный контроль над рабочими и гражданами после промышленной революции, как инструменты расширения возможностей индивидуумов они способствовали формированию современного общества, особенно в последние годы. Передавая власть от организаций отдельным людям, машины для обработки информации могут или ослабить контроль, или укрепить его. Однако такие ослабления, как правило, не длительные. Организации доказали свою способность восстанавливать контроль, разрабатывая все более мощные информационные технологии. Как объясняет Бенигер, «обработка информации и ее потоки требуют управления, поэтому информационные технологии продолжают применяться на все более высоких уровнях контроля».

Появление персональных компьютеров в 1980-х годах создало внезапную и неожиданную угрозу для системы централизованной власти, положив начало новому, пусть и гораздо менее масштабному кризису контроля. Используемые контркультурными хакерами и любителями, ПК с самого начала были пропитаны либертарианской идеологией. Как компания Apple Computer показала в своем незабываемом рекламном ролике «1984», персональный компьютер должен был стать оружием против централизованного контроля, инструментом для уничтожения гегемонии корпоративных мейнфреймов и их главного производителя – компании IBM. Офисные сотрудники начали покупать компьютеры на собственные деньги, приносить их в офисы и устанавливать на своих рабочих столах. Полностью обходя корпоративные системы, сотрудники, владеющие ПК, захватили контроль над данными и программами, которые они использовали. Они получили свободу, но зато ослабили способность бюрократии контролировать и направлять их работу. По словам компьютерного историка Пола Церуззи, руководители компаний и работающие на них ИТ-менеджеры воспринимали наводнение рабочих мест персональными компьютерами как «библейскую чуму».

Потеря контроля оказалась недолгой. Клиент-серверная система, которая объединила в сеть прежде автономные компьютеры и связала их с центральным хранилищем корпоративной информации и программного обеспечения, стала средством, позволившим бюрократам восстановить контроль над информацией и ее обработкой. Клиент-серверные системы вместе с увеличивающимися в размерах и мощности ИТ-подразделениями позволили компаниям ограничить доступ к данным и к программному обеспечению. По иронии судьбы после объединения в сетевую корпоративную систему ПК на самом деле дали администрации возможность контролировать, структурировать и направлять работу сотрудников более жестко, чем когда-либо. «Локальные сети убрали слово “персональный” из персональных компьютеров, – объясняет Церуззи. – Пользователи ПК смирились с этим. Люди, которые хорошо разбирались в компьютерах, сопротивлялись изменению, однако большинство офисных сотрудников вряд ли даже заметили, как сильно это отходило от идеи, лежащей в основе изобретения персонального компьютера. Легкость, с которой состоялся этот переход, говорит о том, что те, кто по-настоящему верил в автономные персональные компьютеры, вероятно, были наивны».

Популяризация интернета через Всемирную паутину и браузер привела к аналогичному кризису управления. Несмотря на то что интернет был создан по инициативе Министерства обороны – образца централизованной власти, он, как это ни парадоксально, представлял собой рассредоточенную, плохо организованную сеть. Поскольку основной целью ставилось создать как можно более надежную систему, способную выдержать выход из строя любой из его частей, структуру интернета сделали децентрализованной. Каждый компьютер, или узел, должен был работать автономно, а связь между компьютерами не должна была контролироваться каким-либо центром. «Внутренние протоколы Сети, – пишет профессор Нью-Йоркского университета Александр Гэллоуэй, – это враги бюрократии, жесткой иерархии и централизации». Если корпоративную компьютерную сеть можно уподобить железной дороге с ее четким расписанием и контролем движения, то интернет больше похож на систему скоростных автомагистралей с их свободным и неконтролируемым движением.

На работе и дома люди могли использовать Сеть в обход центров управления, будь то корпоративные бюрократии, государственные учреждения, империи розничной торговли или медиаконгломераты. Кажущаяся неконтролируемой и неуправляемой Всемирная паутина воспринималась как новый рубеж, пустыня, в которой мы как автономные агенты имели возможность перестроить общество по-своему. «Правительства индустриального мира, – провозгласил Джон Перри Барлоу в своем манифесте 1996 года под названием “Декларация независимости киберпространства”, – вам нет места среди нас. У вас нет власти там, где собираемся мы». Однако, как и в случае с приходом ПК, правительствам и корпорациям не потребовалось много времени, чтобы восстановить и даже укрепить свое господство.

Ошибка Барлоу и многих других заключалась в предположении о том, что децентрализованная структура Сети будет неподвластна социальному и политическому контролю. Они превратили техническую характеристику в метафору личной свободы. Однако, как объясняет Гэллоуэй, подключение ранее неконтролируемых компьютеров к Сети, регулируемой строгими протоколами, фактически привело к созданию «нового управленческого аппарата». На самом деле, пишет он, «основополагающим принципом Сети является контроль, а не свобода – контроль существовал с самого начала». По мере превращения разрозненных страниц Всемирной паутины в единые и программируемые базы данных Всемирного компьютера становится возможным возникновение новой, гораздо более мощной системы управления. Программирование, в конце концов, есть не что иное, как метод контроля. Несмотря на то что интернет с технической точки зрения по-прежнему не имеет центра, контроль теперь может осуществляться в любом месте с помощью программного кода. Отличие от физического мира в том, что все труднее становится обнаружить акт контроля и тех, кто его осуществляет.

В начале 2000 года француз Марк Нобель подал в суд на компанию Yahoo за продажу вещей с нацистской символикой через его онлайн-аукцион.

Распространение таких товаров уже давно считается незаконным во Франции, и Нобель не видел причин, почему закон не должен распространяться на интернет-продавцов. «Существует наивная идея, что интернет меняет все, – сказал один из адвокатов Нобеля при подаче иска в суд Парижа. – Он меняет не все. Он не меняет законов во Франции». Однако основатель компании Yahoo Джерри Янг, посчитавший этот иск глупым и бесполезным нападением на наднациональную интернет-империю, решил, что наивностью страдали именно Нобель и его адвокаты. «Верховный суд Франции хочет вынести судебное решение в области, над которой он не имеет никакого контроля, – сказал он. – Требовать от нас фильтровать доступ к нашим сайтам очень наивно».

Тем не менее иску был дан ход, и Нобель выиграл. 20 ноября 2000 года французский судья решил, что компания Yahoo нарушила закон, и обязал ее приложить «все усилия», чтобы удалить все товары с нацистской символикой со всех веб-страниц, которые могут быть просмотрены во Франции. Он отметил, что Yahoo, несмотря на свои начальные утверждения, уже использует программное обеспечение для определения местоположения посетителей своих сайтов для того, чтобы предоставлять им актуальные рекламные объявления. Если она могла контролировать рекламу, рассуждал он, то она могла контролировать и другой контент, показываемый посетителям.