Вечная тайна любви - Мэри Кроубридж

На закате следующего дня Луиза в одиночестве ходила взад-вперед в библиотеке. Она шагала, опустив голову, по старому персидскому ковру. Часы в холле пробили семь. Мэгги и Тэд уже ушли. Грэг провел в городе большую часть дня. Час назад он вернулся и попросил ее повременить с обедом: ему нужно было произвести в лаборатории кое-какие измерения.

К этому времени он должен был уже закончить свои занятия. Но задерживался. Луиза не имела понятия, какие ему понадобились измерения. Грэг был деятельным, как никогда. С ней тоже такое случалось, но довольно редко. А за сегодняшний день ей вообще не удалось сделать что-либо путное, и возможно оттого настроение ее менялось — она то была возбуждена, то впадала в угнетенное состояние, то ее тревожила какая-то тоска.

Грэгори ее любил — в этом она не сомневалась. И была уверена в том, что они найдут способ соединить свои судьбы. Были основания надеяться, что они разберутся с теми бедами, которые навалились на нее за несколько последних недель. И конечно же, ей хотелось детей, которые могли родиться от их с Грэгом союза.

Луиза не сомневалась ни на минуту и в том, что вскоре они сочетаются законным браком. И быстрее, чем думал он. Жизнь уже, должно быть, научила Грэга, что без труда ничего невозможно добиться. Для такого человека, как он, любовь должна была казаться чем-то вроде миража, оптического обмана. Луиза понимала, что прожить жизнь с таким человеком в любви и согласии — задача не из легких. Но она никогда не позволила бы ему покинуть ее.

Нет, в этих ее размышлениях в библиотеке не оставалось места для сомнений относительно самого Грэгори. Но целый день ее преследовали какие-то неосознанные, беспокойные мысли. Прошлую ночь Грэг своими словами затронул глубинные слои ее подсознания. Что-то перевернулось в ней, когда он сказал, что она держала его на расстоянии не только из-за своих шрамов. Многие годы, как ей казалось, только шрамы мешали ее сближению с мужчинами. Грэгори заставил посмотреть ее на это с другой стороны. В конце концов, шрамы всегда оставались только шрамами.

Ну и что же? Почему ей казалось все это таким значительным?

Луиза остановилась возле стола, оперлась о него руками и, почувствовав раздражение, прикрыла глаза. Перед ее мысленным взором моментально заплясали языки пламени.

Это был старый ужас, который ее изнурял и приводил в нервозное состояние. Луиза всегда старалась поскорее избавиться от этих навязчивых образов, прежде чем они начинали казаться ей слишком реальными. На этот раз она не стала сопротивляться этим видениям. Будь что будет. Может быть, тогда она наконец убедится в том, что глупо поддаваться всем этим страхам.

Она вдруг расслышала вдали приближающийся вой сирен, совсем еще слабый.

Все это происходит в твоей голове, Луиза.

У нее было отличное обоняние, и она обычно чувствовала запах перекачиваемого бензина, если топливный насос работал даже в четверти мили от ее лаборатории.

Давай же, Луиза, очнись…

Ей казалось, что из окон ее дома, выходящих на запад, валит дым… А между тем такой эффект создавали лучи заходящего солнца, попадавшие на ее закрытые веки.

Черт возьми, да перестанешь ты, наконец?

Внезапно она услышала какой-то непривычный звук, отчего у нее сразу же открылись глаза. Это задребезжали стекла от сильного порыва ветра. Она оттолкнула от себя кресло на колесиках, которое повернулось вокруг собственной оси. С запада дул сильный ветер. Оттуда, где находилась ее лаборатория. И она почувствовала настоящий запах дыма. Он долетал оттуда.

Грэг!..

От ужаса Луиза не могла произнести ни слова. Стол, за которым обычно работал Грэгори, был весь завален бумагами. Она смахнула их на пол, пытаясь найти телефонный аппарат. Она едва способна была понять, что говорила ей девушка с телефонной станции. А та пыталась втолковать Луизе, что ситуация находится под контролем. К месту происшествия уже движутся пожарная машина и фургон шерифа. Подняли по тревоге даже пожарную службу в Остине.

Луиза уронила телефонную трубку. Посетившее ее недавно видение лишило ее сил. Девушку-оператора звали Ким Пойлер, и Луиза знала ее всю жизнь. Ей вдруг начало казаться, что все происходит в другом месте и в другое время — миллион лет назад — и что она слышит голос Ким, которая пытается ее убедить, что пожар случился вовсе не в ее лаборатории. Это было легко принять за чистую монету. Но от этого не становилось легче.

То, что происходило в реальности, было не менее страшно. Луиза кинулась из библиотеки в холл, оттуда — на кухню. Оказавшись за дверью дома, она едва не упала со ступенек крыльца. Трава путалась в ее босых ногах. Что-то кольнуло ее в пятку. Старый тополь я кипарис заслоняли от нее лабораторию. Миновав их, она еще больше испугалась, ощутив сильный жар. Он накатился на нее горячей волной, и Луиза сразу же задохнулась от дыма.

— Грэг!

Белые стены лаборатории лизали желтые языки пламени. Дверь ее была не просто заперта, но подперта снаружи длинной доской. Отовсюду поднимались клубы темно-серого дыма.

Доска сразу же привлекла внимание Луизы. Она думала не о том, как эта доска попала туда… Главное было в том, что Грэг наверняка находился внутри горящей лаборатории. В здании было четыре окна. Сама она могла бы свободно пролезть сквозь окно, но Грэг этого сделать не смог бы. Он был крупным мужчиной, а окошки были узкими. Так что выбраться наружу он мог только через дверь. Луиза устремилась к двери, чтобы убрать доску, однако в этот момент налетевший порыв ветра дохнул пламенем ей прямо в лицо. Она отпрянула, закашлявшись от дыма, который ел ей глаза. — Грэг!

Изнутри не доносилось ни звука. Луизу охватил панический ужас. Во второй раз в жизни ей приходится пережить весь этот кошмар. Шрамы не были просто воспоминанием. Все это могло теперь повториться…

Да, так оно и было. Воздуха не хватало. Оглушала жара. Человек, которого она любила больше чем жизнь, находился в комнате, отрезанной огнем. Ее мутило от дыма, которым она надышалась. Но главное — она ничем не могла помочь.

Боже, взмолилась Луиза, я не выдержу еще одного такого испытания. Пощади меня. Для меня это невыносимо. Я этого не переживу…

А еще эти сирены автомобилей, которые доносились издалека… Они напоминали о боли, которую ей уже довелось испытать однажды. Сирены ей не помогли. Никто не смог помочь. И она просто не сможет жить, если ей суждено потерять еще одного близкого человека.

Я не буду тебя любить, ладно? Я не буду тебя любить, Грэг, обещаю тебе. Я никого не буду любить, только, пожалуйста, будь добр…

Она металась вокруг лаборатории, не ведая, что предпринять. Дым попадал ей в легкие, забивался в ноздри, разъедал глаза. Но нужно было найти выход!