Шут и Иов - Игорь Лебедев

Именно поражение у Белой горы дало движение изгнанной крови Меровингов по Европе, которое, в конце концов, привело к образованию Пфальц-Цвайбрюккенской династии в Швеции, внуком короля которой и был по одной линии Пётр III. Т. е. в этом неказистом человеке текла кровь и Петра I и Иисуса. Известно, что Пушкин платил на Урале, Яике золотом за собранные им сведения, что крайне насторожило крестьян, которые на него даже донесли властям. То, что искал Пушкин, для него стоило действительно дорого. Эти поиски, начавшиеся после последней встречи с Елизаветой Алексеевной, оказались исходной точкой.

В той же «Капитанской дочке» Пушкин как бы роняет одно слово — имя, намекая почти незаметно на происхождение той, которой он стольким обязан. Гринёв подаёт в Оренбурге генералу Андрею Карловичу письмо от своего отца, его бывшего сослуживца, где упоминается «Каролинка». Совсем пустяк. Но за ним стоит вся подоплёка пушкинской судьбы — точнее, одна её сторона. Елизавета Алексеевна имела родную сестру Фредерику, жену Густава IV, короля Швеции, и таким образом, входила в число людей «священной крови», а их дедом и бабкой как раз и были Карл Фридрих и Каролина Гессен-Дармштадтская (а у самой Елизаветы ещё сестра Каролина, королева Баварская), причём ещё раз повторюсь — Густав IV родился в 1777 г., как и Александр I, и умер в том же 1825 г., когда «исчез» русский царь (в один год умерли и обе сестры — Елизавета и Фредерика: в 1826 г.).

Александр и задумал основать новую Династию — династию Крови на здоровой генетической основе (Николай, с которым он был одной крови по матери), так как у него детей законных не было, (девочки умерли в детстве). Только дети Николая I после Хеб-седа становились «священными меровингами», что и предопределило судьбу самого императора. Но для такой акции даже возможностей Александра не хватало (дело с Наполеоном и т. д.) И он использовал Габсбургский двор для своих целей. Ещё в 1735 г. Франциск, герцог Лотарингский, женившись на Марии-Терезии Австрийской, связал дома Габсбургов и Лотарингов, став родоначальников новой великой династии.

Чтобы вернуть свои права, Меровингам — по Г. Линкольну — пришлось прибегнуть к различным маневрам, в зависимости от обстоятельств, по крайней мере, три раза уже почти побеждая, они проигрывали из-за причин, совершенно постороннего характера: в XVI в., когда дом де Гизов почти завладел французским троном; в XVII в., когда фрондёры, в свою очередь, поставили под угрозу корону Людовика XIV, желая отдать её одному из членов Лотарингского дома. Но ближе всего к осуществлению своих надежд Меровингский род был в XVIII в. Через родство с Габсбургами Лотарингский дом, наконец, царствовал в Австрии, и когда Мария-Антуанетта, дочь Франциска Лотарингского, взошла на трон вместе с Людовиком XVI, они имели все основания думать, что Франция очень скоро присоединится к Священной Римской империи.

И, если бы не произошла французская революция, вполне можно себе представить, что Габсбург-Лотарингский дом около 1800 г. господствовал бы над всей Европой. Такую возможность Александр как бы и представил Вене позже, получив её в свои союзницы по делу, имевшему гораздо большие последствия.

К тому же надо заметить, что сама кровь человека Иисуса (по линии детей) не охраняет от проникновения соблазнов, которые стали с XVII в. усиленно стали проникать из когда-то родственной тамплиерской среды. Ко времени Пушкина тайный культ «священной династии» был крайне далёк от христианства. На Чёрной речке мы видим по одну сторону — Пушкина, в котором течёт кровь Петра, та кровь, что прервалась с Петром III в российской династии, а с другой…

Уже после смерти Пушкина в номере «Современника» появляется статья под названием «Последний из родственников Жанны Д'Арк», как бы пересказ «новостей из Европы». То, что это собственно пушкинская творческая мистификация, вообще поняли только во второй половине XX в. В «статье» говорится, что потомок Жанны Д'Арк (по прямой линии от родных брата её) «дворянин, мало занимающийся литературой», услышал, что некто г. Вольтер издал в Голландии сочинение о его предке и вызвал его на дуэль. Тот, испугавшись шуму, заявил, что уже 8 месяцев не поднимается с постели, написал «Генрияду» (где всего несколько о ней строк), и всё.

Можно излагать и поподробнее, но суть останется той же. Все составные (кроме пока одного) хорошо уже нам известны и, перемешанные у Пушкина, нас в заблуждение не вводят. Пушкин говорит здесь о себе и Геккеренах. Вольтер был камер-юнкером и историографом при Людовике XV, к тому же написал «Историю Петра». «Генриада» заставляет вспомнить «Гаврилиаду» Пушкина. Перестановка местами лиц в ситуации, когда Геккерен-Дантес всячески оттягивал поединок, понятна. Но при чём здесь Жанна Д'Арк?

Отправимся в XV век. 20/IV 1429 г. под вечер Жанна вступила в охваченный ликованием Орлеан под медленные, торжественные звуки марша Роберта Брюса[Роберт Брюс, король Шотландии, 24/VI 1314 г. разбив втрое превосходные войска английского короля Эдуарда II, велел записать капеллану типично кельтскую мелодию, которую наигрывали при приближении к противнику волынщики его лучников. Она стала Маршем Роберта Брюса, старейшим военным маршем в мире. 23/Х 1942 г. войска маршала Монтгомери шли под медленные звуки этого марша, чтобы вступить в битву под Эль-Аламейином, начавшую серию, переломившую ход II мировой войны. Да и в наши дни под этот марш торжественно вступают в капитулы высшие эзотерические чины всех толков, проходя под «стальным сводом» и «скрещенными молотами».], исполнявшегося волынками её шотландских полков, в то время как её сопровождали прославленные полководцы Франции. В Орлеане Жан Буше, главный казначей герцогства, обращаясь к Девственнице, сказал: «Добро пожаловать, Дама Жанна, благородная принцесса!» И тогда, и после (в определённых кругах) не было секретом, что никакая она не пастушка, а дочь герцога Луи Орлеанского, брата Карла VI и Изабо Баварской, разумеется, незаконнорожденная. Поэтому она являлась сестрой Карлу VII, королю Франции, который, подобно ей, являлся незаконнорожденным отпрыском вышеуказанных родителей, сводной сестрой Екатерины де Валуа, королевы Англии, сестры Карла VII, тёткой юного короля Англии Генриха VI, племянницей Иоланды Анжуйской, «королевы 4-х королевств», тёщи Карла VII.

Но зачем лицо королевской крови при помощи множества лиц, совершает свою трудную и опасную миссию? Карл VII был бастардом, и после смерти Карла VI корона должна была достаться Орлеанской династии. Но что произошло?

Ещё до отъезда в Нинон (к королю) Жанна поехала в Нанси, чтобы побеседовать с герцогом Лотарингским Карлом. Во имя чего собирался этот военный совет? Между 15 и 20/II 1429 г. (точная дата отъезда в Нинон неизвестна) произошло отправление ко двору «короля Буржского». Вот как описывает встречу Жанны с королём Робер Амбелен в книге «Драмы и секреты истории»: «В ответ на просьбу Девственницы король уединился с ней (подальше от нескромных ушей) в одном из оконных проёмов. Придворные во все глаза следили за этой парой: внезапно их взорам представилось сияющее радостью лицо короля, который от волнения тут же залился слезами. Придворные хотели было приблизиться, однако наследник жестом остановил их». По поводу тайны великий инквизитор Франции Жан Бреаль сделал следующее заявление: «Она была столь велика, что не подлежала раскрытию».

А на второй день по прибытии Жанна потребовала от Карла VII, чтобы он принёс ей в дар королевство, и король повелел королевскому нотариусу составить акт о таком даре. Тогда Жанна торжественно вручила королевство Франции «Царю небесному», от имени которого она затем передала его Карлу VII. На деле, если учесть религиозные верования того времени, Жанна тем самым узаконила положение «Буржского короля»!

Отныне Карл VII располагал своим королевством «по божественному праву», и даже если он был рождён в прелюбодеянии, его положение стало неоспоримым, Жанна и Карл были племянником и племянницей Иоланды Анжуйской, будущего Великого магистра, общины «Иисусовой крови», крови, которая сама по себе давала все права, но для отсечения подлинного и законного короля Франции Карла Орлеанского[Едва вернувшись, этот последний показал, что его не ввела в заблуждение эта попытка ещё раз разыграть историю Иакова и Исава. Он возглавил Прагерию — мятеж крупных феодалов. Само слово восходит к уже знакомой нам Богемии — её столице Праге.] находящегося в плену в Англии, такое драматическое действо стало необходимостью. Так сестра помогла брату возвести «династию Иисуса» на французский престол. И, когда в 1440 г., когда Жанна де Армуаз (т. к. сожгли, разумеется, другую[См.: Р. Амбелен. «Драмы и секреты истории», 1993. Надо сказать, что и казнь Пугачёва в январе 1775 г. в Москве вызывает много сомнений (поэтому «сгоряча» палач сразу отрубил ему голову, а потом четвертовал), можно почти с уверенностью сказать, что, по меньшей мере, на тайном допросе в Москве и на суде были разные люди, хотя автор не утверждает, что Пугачёв лично имел отношение к «священной крови».]), предстала перед Карлом в Орлеане, он, нежно помогая ей встать, сказал: «Девственница, душенька, добро пожаловать вновь, во имя Господа, коему ведома тайна, лежащая между Вами и мной…» Амбелен сообщает ещё одну интересную деталь — Парижской Национальной библиотекой выпускаются к продаже колоды карт. Они называются «Игра (колода) Девственницы». Она была нарисована, если верить традиции, Жаном Персоном, лионским художником-изготовителем карт, в 1493 г. и восстановлена на основании матричного листа, хранящегося в Дижонской библиотеке (Дижон — столица герцогов Бургундских. Так вот, в той колоде присутствуют такие карты: бубновый король — герцог Бургундский; бубновая дама — Прекрасная Елена; бубновый валет — граф Фландрский; трефовый король граф де Бовэ; червовый король — герцог Лангрский; червовая дама. — Венера; червовый валет — Парис и т. д. Так вот, Пиковая Дама — Девственница (Жанна).