Американская фантастика. Том 4 - Курт Воннегут

— Плечом к плечу, смело, смело, они растут, шагая вперед! Оооооооо…

XIII

Лежа в постели после вечера у людей с мужественными сердцами в доме Кронера, доктор Пол Протеус, сын преуспевавшего человека, сам человек богатый и имеющий все возможности стать еще богаче, подсчитывал свои богатства. Он обнаружил, что состояние его дает ему возможность позволить себе роскошь быть честным человеком. Он стоит около трех четвертей миллиона долларов, и он мог теперь не работать ни единого дня во всей последующей жизни.

Теперь, наконец, его неудовлетворенность жизнью вылилась в совершенно определенные формы. Это была реакция на нанесенное ему оскорбление, ибо именно так это и называют все люди в любой период истории. Ему было приказано стать осведомителем и доносить на своего друга, Эда Финнерти. Это было несомненно, и Пол встретил этот приказ с некоторым даже облегчением, подобным тому, которое испытывали все, когда десятилетия напряженного ожидания разразились, наконец, первыми выстрелами последней войны.

Теперь, наконец, он мог, черт возьми, дать себе волю и уйти.

Анита спала, полностью удовлетворенная не столько Полом, сколько социальным оргазмом, который наступил после целых лет любовных утех с обществом: ей, наконец, предложили Питсбург.

По дороге из Албани домой она произнесла монолог — подобный тому, который с успехом мог быть произнесен Шефердом. Она произвела смотр карьеры Пола с момента их женитьбы и до настоящего момента, и Пол был поражен, узнав, что путь его был устлан телами противников — людей, которые пытались переплюнуть его, но были раздавлены.

Картины этой бойни в ее описании были столь жизненны, что на какое-то мгновение ему пришлось оторваться от собственных мыслей, чтобы прикинуть, нет ли во всем, что она говорит, хоть малейшей доли истины. Он мысленно перебрал все те скальпы, которые она называла, один за другим — скальпы людей, которые пытались соперничать с ним, — и нашел, что все они прекрасно продолжают жить и работать, что их не постигло ни финансовое, ни духовное крушение. Однако для Аниты они были мертвы, застрелены в упор, навсегда сброшены со счетов.

Пол не сказал Аните, на какие условия ему пришлось бы согласиться, чтобы получить Питсбург. И он ничем не намекнул на то, что он сделает что-либо иное, как с гордостью и радостью примет этот пост.

Теперь, лежа рядом с ней, он поздравил себя с тем, что ему удалось сохранить спокойствие и проявить впервые в жизни хитрость. Он еще долгое время собирался не говорить Аните, что намерен бросить работу, до тех пор, пока она не будет подготовлена к этому. Он станет осторожно обучать ее переоценке ценностей и только после этого уйдет. В ином случае шок от того, что она окажется женой ничего не стоящего человека, может привести к трагическим последствиям. Ведь единственная позиция, на которой она может встречаться с остальным миром, — это высокий ранг ее мужа. И есть опасность, что, если она будет лишена этого ранга, она вообще утратит соприкосновение с миром или — что еще хуже — она оставит Пола.

Полу не хотелось, чтобы произошло что-нибудь подобное. Анита была предоставлена ему судьбой в качестве любимой, и он всеми силами старался ее любить. Он уже слишком хорошо знал ее, и в большинстве случаев ее самодовольное чванство он воспринимал как склонность к патетике. Кроме того, она в значительно большей степени являлась для него источником смелости, чем он признавался себе в этом.

И в сексуальном смысле она была гениальна, доставляя ему не сравнимые ни с чем радости жизни.

Кроме того, Анита своим внимательным отношением к мелочам делала возможным его рассеянное, иногда снисходительное, а иногда циничное отношение к жизни. Словом, Анита была для него всем.

Неясный страх холодком отозвался в его груди, разгоняя дремоту именно в тот момент, когда он больше всего хотел бы заснуть. Он вдруг начал понимать, что и сам он тоже перенесет потрясение. Он почувствовал какую-то странную отрешенность и пустоту человека, который отказался от дальнейшего бытия. Внезапно поняв, что он, как и Анита, достоин был чего-то большего, чем его нынешнее положение в жизни, он охватил руками спящую жену и положил голову на грудь будущего товарища по несчастью.

— Мммм… — сказала Анита. — Мммм?..

— Анита…

— Мммм?..

— Анита, я люблю тебя. — У него появилось внезапное желание рассказать ей все, смешать свое сознание с ее. Однако как только он на мгновение приподнял свою голову с баюкающего тепла и благоухания ее тела, прохладный свежий воздух с Адирондака омыл его лицо, и мудрость вернулась к нему. Больше он ничего ей не сказал.

— Я люблю тебя, Пол, — пробормотала она.

XIV

У Пола Протеуса был свой секрет. Большую часть времени этот секрет приводил его в веселое расположение духа, и он время от времени чувствовал себя на вершине блаженства из-за этого секрета, особенно когда ему по работе приходилось иметь дело с сослуживцами. В начале и при завершении любой фазы работы он думал: «И черт с тобой!»

Сами они могли валить ко всем чертям, и ко всем чертям могло валить все на свете. Эта тайная отрешенность давала ему приятное сознание, будто весь окружающий его мир сцена. И, поджидая то время, когда они с Анитой будут морально готовы, чтобы бросить все, расстаться с работой и начать новую, лучшую жизнь, Пол продолжал играть свою роль управляющего Заводами Айлиум. Внешне, в качестве управляющего, он ни в чем не изменился; однако внутренне он немного пародировал поведение мелких и менее свободных душ, которые всерьез воспринимали эту работу.

Он никогда особенно не увлекался чтением художественной литературы, но сейчас у него появился интерес к повестям, в которых герой живет энергичной жизнью, имея дело непосредственно с природой, и зависит от основных своих качеств — ловкости и физической силы, дающих ему возможность выжить. Он теперь любил читать о лесорубах, моряках, скотоводах…

Он читал об этих героях, и на губах его играла полуулыбка. Он знал, что его восхищение ими было в известной степени детским, и сомневался в том, что жизнь вообще может быть такой чистой, сердечной и приносить столько удовлетворения, как это изображено в книгах. И все же во всех этих россказнях был идеал, которым он мог вдохновляться. Он хотел иметь дело не с обществом, а просто с землей, с землей в том виде, в каком господь дал ее человеку.

— Это хорошая книга, доктор Протеус? — спросила доктор Катарина Финч, его секретарь. Она вошла в кабинет с большой серой картонной коробкой в руках.