Приманка - Тони Стронг

Минуты через две в трубке раздается мужской голос:

– Труман.

– Слушайте! – восклицает Гленн и рассказывает обо всем, что произошло с ним.

Пауза.

– Вы уверены, что у полицейских больше ничего нет?

– Уверен.

– Хорошо, – говорит Труман. – Буду там примерно через час. Тем временем отправлю вам факсом на подпись контракт, утверждающий меня вашим адвокатом. Моя фирма запрашивает восемь тысяч в день.

– Это больше, чем я ожидал.

– Стандартная ставка, мистер Ферниш.

Впервые за утро Гленн ощущает вспышку раздражения. Он, художник, берущий на себя риск, получает в год, видимо, меньше, чем этот сидящий в конторе мерзавец.

– Как насчет скидки? – интересуется он.

Голос Трумана звучит холодно:

– Почему мы должны делать вам скидку, мистер Ферниш?

– Думаю, вы знаете почему.

– А я думаю, что вам лучше забыть об этой мысли. Не знаю, кто внушил ее вам. Для меня вы просто клиент, нуждающийся в моих услугах. Если вас это не устраивает, я кладу трубку и ищите другого адвоката. Ясно?

– Ладно, – отвечает Гленн, надеясь, что потом вполне сможет шантажировать Трумана, если понадобится. – Отправляйте факс, я подпишу.

– Кстати, о предыдущей теме, – продолжает Труман. – Насколько я понимаю, у полицейских нет доступа к списку ваших… э… клиентов?

– Нет. Список существует, но он в безопасности. Отправляйте факс, Труман. Я хочу выйти отсюда.

Первую смену в камере для допросов берут Дербан с Позитано. В зоне наблюдения за прозрачным с одной стороны зеркалом сидят другие полицейские, работавшие над этим делом. Гленн Ферниш выглядит спокойным. Время от времени почесывается, запуская руку под бумажный комбинезон.

– Ну вот, Гленн, – начинает Фрэнк, включив магнитофон, – у нас это заняло много времени, но точка поставлена.

Пауза затягивается. В конце концов человек в комбинезоне говорит:

– Что это значит? Какая точка?

Адвокат сдерживающе накрывает ладонью его руку.

– О чем ваш допрос, детектив?

Адвокат щегольски одет, учтив, равнодушен. Фрэнк не обращает на него внимания.

– Ты хорошо порезвился, Гленн. Многие женщины простились с жизнью. Но держу пари, ты отчасти доволен, что мы в конце концов схватили тебя. Положили конец твоим убийствам невинных людей.

Адвокат снова вмешивается:

– Ваш допрос…

– А может, ты не считал их невинными, – задумчиво говорит Дербан. – Думал, что они просто шлюхи и заслуживают своей участи.

Гленн Ферниш улыбается:

– Вы меня с кем-то спутали. Я не тот, кто вам нужен.

– Мой клиент, – говорит Труман, – по ошибке взял кредитную карточку нанимателя вместо своей. И полагает, что находится здесь поэтому.

Фрэнк смеется.

– А как с тяжкими убийствами нескольких лиц?

– Какими убийствами?

Фрэнк достает из тонкой коричневой папки несколько фотографий и протягивает через стол:

– Твоя работа, Гленн, не так ли?

Адвокат, опередив его, берет фотографии и смотрит на них. Потом передает клиенту, тот бросает взгляд на верхнюю и возвращает все.

– Да, я работал над этими трупами. Я аттестованный оператор. Кто их так уложил?

– Тебе лучше знать.

– Он, должно быть, использовал много смазки. Кто бы мог подумать, что маленькое запястье Алисии может полностью скрыться там?

Дербан неотрывно смотрит на него.

– Во всяком случае, – добавляет адвокат, – насколько я вижу, здесь не совершено никаких преступлений. Разве что противоправное вторжение в чужое помещение.

– Вы ошибаетесь, – усмехается Фрэнк. – Во-первых, повторная экспертиза тела Алисии Хопкинс дает основания считать, что она не покончила с собой. Ее могли задушить точно таким же ремнем, какой носил ваш клиент. Во-вторых, если тот, кто совершил это, – он постукивает по папке, – делал снимки и они были введены, скажем, из цифровой фотокамеры в портативный компьютер, тогда материал, способный растлевать или развращать, помещен в информационную систему, что тоже преступно.

Гленн Ферниш демонстративно зевает.

– Давайте вернемся немного назад, – предлагает Позитано. – Гленн, ты знаешь о сайте с адресом pictureman.com?

– Да, – снисходительно отвечает Ферниш.

– Я не вижу, какое отношение… – начинает адвокат.

Позитано напористо продолжает:

– Гленн, ты посещал этот сайт?

– Может быть.

– Насколько мне известно, – замечает адвокат, – посещать сайт любого содержания не преступление.

– Гленн, ты посещал его?

Ободренный репликой Трумана молодой человек пожимает плечами:

– Да, было дело.

– Ты обращался туда вчера из своего жилища в четыре часа пятнадцать минут?

– Как будто да.

– В каком качестве?

Гленн пристально смотрит на него. Он догадался, как полицейские выходят на него по этому следу.

– Ты использовал код доступа владельца сайта?

Он пожимает плечами.

– Ты умен, Гленн. Ты разбираешься в Интернете. Это означает, что если мы вышли на тебя, то располагаем всем необходимым, чтобы опознать в тебе убийцу. И не забывай, твой компьютер у нас. Наши люди сейчас исследуют жесткий диск.

Гленн откидывается на спинку стула.

– Пожалуй, пора сознаться, – говорит он. Адвокат бросает на него предостерегающий взгляд, но Гленн не обращает на это внимания. – Я создал сайт pictureman.com. Я владелец сайта. Но все, что вы говорите, чушь.

– Продолжай.

– Я никого не убивал. Просто представлялся убийцей. Хотел выглядеть этаким хладнокровным человеком.

– Гленн, название pictureman.com впервые привлекло наше внимание, когда было написано на теле одной из жертв убийцы.

– Тогда, наверное, убийце оно тоже понравилось.

– Где ты брал свои изображения?

Гленн пожимает плечами:

– У какого-то типа в Интернете. Там можно найти что угодно, если знаешь, где искать.

– Ты некрофил?

Молодой человек откидывается назад еще больше и лениво бормочет в потолок:

– Я хотел исследовать свою темную сторону.

Адвокат подается вперед:

– У вас есть какие-то обвинения? Или улики, свидетельствующие, что мой клиент в чем-то повинен? Потому что если это просто вопросы с целью разузнать что-либо, я посоветую мистеру Фернишу не отвечать на них.

– Непонятно, – говорит Конни, находясь в зоне наблюдения. – Этот тип слишком уж спокоен.

– Подожди, пока техники разберутся с его компьютером, – произносит кто-то в темноте. – Тогда он начнет раскалываться.

– Но он знает, что компьютер у вас, – продолжает Конни. – И должен понимать, что время идет. Почему же не нервничает?

Ответ на ее вопрос находится там, где Роб Флеминг извлекает секреты из компьютера Гленна. Это чистая комната с кондиционером, такая же светлая и стерильная, как прозекторская, компьютер подвергается разделению по частям.

– С портативными гораздо легче, чем с настольными, – поясняет Флеминг. – Они модульные; каждая деталь просто вынимается. – Осторожно достает жесткий диск и помещает в точно такой же аппарат, затем включает. – Мы скопируем его прежде, чем входить, на тот случай, если он защищен паролем.

– Это сложно? – спрашивает Уикс.

– Нет. Только замедлит дело. Если информация здесь, мы до нее доберемся.

Через несколько минут Флеминг говорит:

– Так. Посмотрим, что мы получили.

И отстукивает команду. На экране строка за строкой появляется белый текст.

– Нас особенно интересуют изображения, – произносит Уикс.

– Здесь только один такой файл. Открыть его?

– Конечно.

Через несколько секунд жесткий диск негромко жужжит, и на экране появляется изображение.

Это грубая компьютерная графика, карикатура, череп на черном фоне. Его рот растянут в шутовской усмешке. Внизу написано готическим шрифтом:

– Черт! – восклицает Уикс. – Ты уверен, что это все?

– Да, – подтверждает Флеминг. – Больше нет совершенно ничего. Ни документов, ни органайзера, ни списка адресов. Только интернетовское окно просмотра и программа обработки текста.

– Мог этот сукин сын заменить жесткий диск?

Флеминг кивает:

– Вполне возможно. На таком аппарате это заняло бы всего несколько минут. А другой можно спрятать куда угодно. Даже зарыть в землю, защитив от влаги.

– Скверное дело, – говорит Дербан, когда Уикс сообщает ему эту весть по телефону. – Ладно, сделаем вот что. Обвиним этого гада в краже кредитной карточки, добьемся высокого залога и начнем искать повсюду, где он мог бывать, начиная с дома.

Глава пятьдесят первая

– Все, чем мы занимались до сих пор, было нацелено на развитие ваших актерских способностей. Теперь пора поставить эту технику на службу пьесе.

Стоящая в заднем ряду группы Клэр закрывает глаза, чтобы сосредоточиться на словах Пола.

– Итак, что такое пьеса? История. Но какая? В конце концов, наши импровизации тоже истории. Разница в том, что в импровизации мы принимаем все, что предложено нам. В пьесе один персонаж не обязательно принимает то, чего хочет другой, и это создает конфликт.