Последний бой - Олеся Шеллина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нанял девицу порасторопней, — пожал плечами Петька. — Вы к ней подниметесь, ваше высочество?
— Ты совсем дурак? — я повернулся к нему. — А может мы вдвоем с тобой в спальню к девице завалимся и устроим весьма пикантные игрища втроем?
— Но мы же не будем ничего подобного делать, — буркнул Петька, у которого, похоже, это непростое, не могу поспорить задание, все мозги съело.
— Пра-а-в-да? — протянул я. — А ты докажи.
— Но... — он осекся и хлопнул себя по лбу ладонью. Наконец-то, до этого убогого дошло. — Я не буду бегать, если придется жениться, — он сильно побледнел, но говорил твердо.
— Просто позови ее. Через дверь и очень вежливо. Возможно, тебе не нужно будет идти на подобные жертвы.
Я отвернулся от него и снова уставился на огонь. Все-таки те, кто говорит, что на огонь можно смотреть бесконечно, пытаясь уловить все изменения, которые происходят в поленьях, как меняется на них рисунок, как разлетаются искры, когда полено падает, перегрызенное юркой саламандрой... Во всем этом есть нечто гипнотическое, настолько залипательное, что порой теряется само понятие времени.
— Ваше высочество, позвольте представить вам мою случайную спутницу, — я вздрогнул и мне пришлось даже мотнуть головой, чтобы прийти в себя. Поворачивался я медленно, старательно моргая, чтобы прогнать отблески пламени из глаз.
Господи, Боже мой, Петька, уж лучше бы ты действительно ввалился в какой-нибудь монастырь и умыкнул монашку или послушницу. Я прикрыл глаза. Ее не было на ярмарке невест по вполне понятным причинам, но вот портер я все-таки получил и даже признал нарисованную на нем девушку довольно милой.
— Ради своего святого, ваше высочество, что или кто надоумил вас поставить нас всех в столь жуткое положение? — рявкнул я, когда открыл глаза, яростно глядя на потупившуюся Ульрику Софию Мекленбургскую, дочь действующего герцога Мекленбургского, которой кто-то умный в наследство оставил Рюнский женский монастырь, а ее родичи не придумали ничего другого, как запечь ее туда как управительницу, монашку и будущую аббатису. Я не помню, точнее не знаю, стала ли эта кукла действительно монашкой в той, другой истории, но вот то, что брак с каким-то там графом в данном случае не был вариантом, вот это я сейчас осознавал совершенно точно. И самое главное, я понятия не имею, что сейчас делать.
Глава 13
— Ваше высочество, вы изумительно выглядите, — Мария обернулась и прикусила нижнюю губу, очень сильно пожалев в этот момент, что у нее в руках не было веера. Да и не могло быть его у поручика Преображенского полка, чья форма сейчас красовалась на Великой княгине. А ведь за веером так удобно было бы спрятать смех, который буквально раздирал юную княгиню изнутри. Она была маленькой ростом, поэтому поручик в ее лице выглядел скорее щуплым подростком, а тщательно нарисованные углем усы над верхней губой лишь усиливали этот эффект. И как противоположность ей — высоченный и мощный граф Чернышев в дамском платье. Был уже поздний вечер и, несмотря на обилие белил, на лице «дамы» начала пробиваться щетина, и это выглядело настолько смешно, что Мария не удержалась и все же хихикнула, прикрыв рот ладонью, затянутою в белую перчатку.
— Боже мой, граф, вы не правы, мы все ужасны, — наконец, справившись с собой, ответила Мария. — Вас с женщиной может перепутать разве что столб, и именно этот стол сможет ее величество принять за мужчину.
Они вместе повернулись в ту сторону, где стояла Елизавета. Действительно, никакие ухищрения не сумели скрыть под мужским платьем в высшей степени выдающихся форм императрицы, а ее пышная грудь того и гляди грозила прорвать мундир, так сильно натянув в общем-то прочную ткань.
— А ведь эти жуткие маскарады продолжают устраивать только потому, что кто-то внушил ее величеству, что ей очень идет мундир, — у Чернышева веер был, и граф весьма ловко спрятал под ним промелькнувшее на лице раздражение. — Но, я вовсе не пытаюсь льстить вам, ваше высочество. Вы действительно чудесно выглядите.
— Если бы не вы, граф, боюсь, я не смогла бы вообще посетить этот вечер, — вздохнула Мария, украдкой бросив взгляд на Захара.
Он вернулся из Вены и зашел к ней, чтобы передать письма от сестер, которые не содержали никаких секретных сведений, и их можно было передать и с графом, а не по обычным каналам, которыми, надо сказать, многочисленные родственники Марии не воспользовались еще ни разу. Пребывавшая в панике Великая княгиня, посмотрев на мужчину, склонившегося перед ней, сама не зная почему, вывалила на него свою проблему, заключающуюся в неспособности подобрать карнавальный костюм, шить который просто не было уже времени. Чернышев тогда лишь удивился скудности Молодого двора, и тому обстоятельству, что княгине не к кому больше обратиться, но просьбу выполнил, взяв костюм у приятеля, сестра которого имела схожие с княгиней формы и множество подобных вещей.
— Ну что вы, ваше высочество, это честь для меня помочь вам в такой малости, — и он поклонился, что, учитывая его одеяние, выглядело еще смешнее, чем было до этого. — Но, могу я поинтересоваться, почему у вас так мало придворных?
— Большинство наших людей уехали с его высочеством, — Марии сразу же расхотелось веселиться, и она отвечала ровным, ничего не выражающим голосом. Захар чертыхнулся про себя. Ему же так нравилось смотреть на ее заразительную улыбку, лукавый блеск теплых карих глаз... «Остановись, кретин, что ты делаешь? Найди себе предмет для восхищения попроще», — зло отдернул себя граф, когда осознал, что ему жутко не понравилась смена ее настроения.
— Но, разве у вас не должно быть своей свиты? — задал он, казалось бы вполне разумный вопрос.
— Так уж получилось, что людей к нашему двору принимал его высочество, даже ее величество не имела в этом большой власти. Но вы всегда можете предложить ее величеству утвердить свою кандидатуру в качестве моего камергера, — она снова лукаво улыбнулась и тут же улыбка пропала с ее личика. Мария в мгновение ока превратилась именно
