Жизнь в авиации - Василий Фролов

Намечалось празднование в честь двухлетия правления Сальвадора Альенде. От Советского Союза на празднование прибыла делегация во главе с первым секретарем ЦК ВЛКСМ Б. Пастуховым.

На крыльце одной библиотеки в центре города была организована трибуна для правительства и гостей. Мы стояли вместе с Б. Пастуховым рядом в 4-5 метрах от крыльца. Нам было видно, причем очень хорошо, как шли манифестанты. Они шли по улице колоннами, взявшись за руки, в течении 4-5 часов. Несли различные транспаранты. А на шестах несли подвешенных общипанных и в перьях кур, петухов.

Я спросил одного чилийского товарища, который нас охранял, для чего несут этих кур? Он мне ответил: - Оппозиция Альенде твердит, что в стране надвигается голод, так как Альенде все распродает за границу. Даже кур продает Советскому Союзу. Вот манифестанты и несли на шестах кур, показывая, что это неправда, куры есть.

На меня произвело сильное впечатление выступление Альенде. Он выступил с зажигательной речью. И вообще, он был таким же прекрасным оратором, как и Фидель Кастро.

Кстати, с Фиделем за период работы на Кубе мне пришлось встречаться несколько раз. Вот одна из таких встреч. Фидель собирался лететь в Чили. Однажды в аэропорту мне сказали, что со мною хотел бы поговорить Фидель. Я пришел в правительственную комнату аэропорта. Фидель встретил дружелюбно. Высокий, одет в военную форму. Широкая борода и приятная улыбка придавали ему какую-то божественность, хотя он казался очень уставшим. Мы вышли на перрон. Он положил левую руку мне на плечо и спросил: - Василио, наши секреты никто не подслушает, поэтому я хочу рассказать вам свою идею о полете в Чили.

Он задал мне множество вопросов относительно планируемого полета в Чили. Его, в частности, интересовала продолжительность полета и расстояние, которое может покрыть самолет Ил-62. Я подбирал более понятные слова, как мне казалось, чтобы ответить на все его вопросы. Ведь разговор шел на испанском языке. Кстати, Фидель сказал, что он прекрасно меня понимает.

Прохаживаясь по перрону и разговаривая с Фиделем, я старался все время всмотреться в его глаза. Немного прищуренные, в них проглядывалась человеческая нежность и обаяние. Тут же я подумал, что не напрасно говорят о Фиделе как о гуманном человеке. Во время разговора невольно вспоминал 1961 год: ведь я причастен к спасению жизни Фиделя. Но этого я не имел права тогда говорить. Сейчас настало время сказать: видимо, тогда в Мексике, мне удалось предотвратить покушение на кубинских руководителей. Об этом никто из кубинцев не знает до сих пор.

В конце нашего разговора Фидель Кастро сказал, что теперь он будет обращаться к советскому правительству с просьбой выделить по возможности для него самолет Ил-62 с экипажем Аэрофлота.

Действительно через 15 дней, впервые за последние годы, такой полет кубинского руководителя состоялся. Фидель прилетел на самолете Аэрофлота в Чили и пробыл там 30 дней.

Вернувшись в представительство Аэрофлота, стал задавать себе вопрос: почему же Фидель обратился на аэродроме ко мне, к представителю Аэрофлота, а не в посольство? До сих пор не знаю. Может быть, по той причине, что было у него время в ожидании прилета А. Кириленко. Самолет, на котором он летел, задерживался.

Ко мне в гостиницу приехал военный атташе посольства полковник Хлебников. Проинформировал, что в Сантьяго через два дня прилетит главнокомандующий ВВС Советского Союза главный маршал авиации П.С. Кутахов. Когда я спросил Хлебникова, на каком самолете он прилетит, он ответил: "Безразлично, на каком бы самолете он ни прилетел, я должен встретить этот рейс и оказать содействие во всех вопросах, вплоть до выдачи суточных".

Потом мы разобрались что к чему, и вся ответственность за рейс была возложена на Хлебникова. Несмотря на это, я оказал Хлебникову помощь во всех вопросах, связанных с этим рейсом.

На другой день мы с ним выехали в аэропорт. П.С. Кутахов прилетел на самолете Ил-18, специально предназначенном для официальных военных делегаций. На борту было два экипажа. Старшим летного состава был командир бригады особого назначения генерал Константин Андреевич Викторов. Летчиков мы разместили в той же гостинице "Конкистадор". Обслуживающий персонал хорошо встретил наших гостей.

По программе командующий ВВС Чили в одной из авиационных воинских частей дал в честь советского маршала обед. На прием был приглашен и я. Обед прошел в дружественной обстановке. Все были довольны. И чилийская и наша делегации. После приема мы вернулись в гостиницу. Я уже собирался отдыхать, как вдруг командир бригады и старший штурман самолета пришли ко мне в номер. Буквально огорошили: после возвращения из гостей в кармане пиджака штурман обнаружил 40 тысяч новых купюр чилийских денег эскудо 5-тысячного достоинства. Это колоссальная сумма.

Как впоследствии оказалось, это была самая настоящая провокация. Часть купюр из этих денег после проверки оказалась фальшивой. В случае покупки в магазине товаров эти деньги могли проверить и уличить делегацию в подделке денежных знаков. На другой день эти 40 тысяч мы с военным атташе сожгли, составив при этом акт на уничтожение. Об этом случае мы проинформировали П.С. Кутахова. Он одобрил наши действия. После пятидневного пребывания в Чили делегация вылетела в Москву. Началась подготовка материалов к открытию новой воздушной линии в Чили.

В один из дней президент гостиничного фонда, принадлежащего соцпартии, пригласил меня на ужин. Об этом я доложил нашему послу. Получил разрешение, и мы встретились с президентом в одном из лучших ресторанов Сантьяго. Естественно, что в ресторан я пришел не один, а с одним работником советского посольства, против которого президент не возражал. На банкете нас пригласили в туристическую поездку по стране. Об этом мы доложили советскому послу. Он одобрил мероприятие, заявив, что для Аэрофлота все разрешается, а вот для посольских товарищей, надо подумать...

Накануне вылета меня посетил Гонсалес, который был вместе с президентом в ресторане. Меня предупредили в советском посольстве об этом посещении, посоветовали отвечать на все вопросы Гонсалеса. О чем только он меня ни спрашивал. Порой от его вопросов мне становилось жутко. Но, памятуя рекомендации советского посольства, я на все вопросы старался отвечать кратко и ясно. Оказалось, президент дал Гонсалесу задание подписать контракт с Аэрофлотом в моем лице на предмет размещения советских туристов только в их гостиницах, когда начнутся интенсивные полеты Аэрофлота в Чили. Поэтому президент и пригласил меня в путешествие по стране с целью показать гостиницы, принадлежащие соцпартии.