Клятва московской принцессы - Анна Устинова

– Вообще-то Карл. Мы с Ли-Ли Павловной эту штуку из его запасов позаимствовали, – указал на валявшийся подле них рассекатель Егор.

– Не бросай. Заберем с собой, – принял решение кудесник. – Во-первых, не надо следы оставлять, а во-вторых, на досуге я его изучу и попробую разобраться. Небось ведь в единственном экземпляре?

Егор кивнул, возвращая в рюкзак увесистый агрегат. Христофор Павлович прыснул:

– Никак не привыкну к твоей новой внешности. Хоть маску, что ли, сними.

– Ой, забыл про нее, – спохватился мальчик. – А насчет внешности Ли-Ли Павловна постаралась, чтоб Амадеус меня не узнал. Она ведь меня к нему работать пристроила.

Старик поднялся на еще слабые ноги.

– Сейчас мы пойдем. Дорогою все по порядку мне и расскажешь, начиная с момента нашего расставания. Полагаю, времени у нас не так много. Куда мы с тобой направляемся?

– Вообще-то в лабораторию Амадеуса, – огорошил его Егор.

– Оригинально, – хихикнул кудесник. – Ну, что же, вперед.

Они медленно двинулись по коридорам. Егор рассказывал, Христофор Павлович, не перебивая, слушал. Шаг его становился с каждой минутой все быстрей и уверенней. Кудесник оживал на глазах, и теперь Егор вполне узнавал того крепкого старца, у которого они с Зоей жили прошлым летом в горах.

– Борьба за власть – страшное дело, – сказал кудесник, когда мальчик наконец завершил свой рассказ. – В нашем случае каждый играет в свою игру. Оресту нужно как можно дольше сохранить на троне Константина, с уходом которого его могущество кончится, и он перестанет быть маршалом безопасности. Но без Зои и Константину не усидеть на троне. Он, как ты знаешь, мой мальчик, всего лишь регент – временный правитель до Зоиного совершеннолетия. Вот почему Орест и заинтересован в том, чтобы Зоя была жива. Умри она, и Совет Десяти выберет другую правящую династию. По этой причине они с Амадеусом скрыли, что она мертва. Никто ж, кроме нас с тобой, не знает истины.

– Но я же видел ее по телевизору… – начал было Егор.

– Трюк Амадеуса, – перебил кудесник. – Голограмма. Поэтому к дофине никого не подпускали. А настоящая Зоя лежала в ледяном гробу. Амадеус все это время пытался получить эликсир жизни – средство, с помощью которого можно оживить мертвого. Он станет совсем как живой человек, будет дышать, ходить, моргать, разговаривать, есть и пить. Вот только воли своей у этого воскрешенного тела не будет. Душа-то ушла в иной мир. Осталась лишь оболочка, и она будет покорна тому, кто ее воскресил, – своему хозяину и повелителю.

– Амадеусу? – спросил Егор.

– Нет, почти уверен, что эликсир наша девочка получила бы из рук Ореста, – возразил кудесник. – Его такая Зоя устраивает куда больше, чем настоящая, живая. Она будет править страной, а он, ее повелитель, будет управлять ей. И власть его не будет ничем ограничена, разве что Советом Десяти, хотя, полагаю, он найдет способ и с ними справиться.

– Выходит, Христофор Павлович, ваш план провалился, – сказал Егор. – Вы-то хотели выяснить, кто пытается убить Зою.

– Ну, кое-что мы с тобой узнали, – продолжил кудесник. – Это не Орест и, скорее всего, не Амадеус. Но, увы, в остальном мой план не удался. Орест не пустил меня к Константину. Они с трансмагистром опоили меня дезориентирующим ядом еще по дороге. Жив только чудом остался. Успел часть яда нейтрализовать, но перед ними делал вид, будто мне гораздо хуже, чем есть на самом деле. А потом и впрямь стало плохо. Но, конечно же, я все понимал и помнил, просто сделать ничего не мог. Сказать им, что Зоя в действительности жива, я боялся. Они могли хладнокровно убить ее и потом воскресили бы ее тело. Им в этом уже никто не помешал бы. Мне оставалось надеяться только на чудо. Вернее, на то, что сестра и Белка сумеют вызволить меня из тюрьмы.

– Белка пропала, – сообщил еще одну грустную новость Егор. – Она так ни разу и не появилась у Ли-Ли Павловны.

– Понятно, – кивнул чародей. – Выходит, они с ней что-то сделали.

– Мы ему отомстим! – скрипнул зубами Егор.

– Кому именно? – не понял Христофор Павлович.

– Амадеусу! Вот явимся к нему, усыпим, свяжем, а после заставим смотреть, как на его оборудовании мы готовим лекарство для вас и для Зои, а потом…

Больше он ничего не успел сказать. Стена разверзлась. Из нее хлынул грязный поток воды. Старик и мальчик едва успели вцепиться друг в друга. Волна сокрушительной силы поволокла их по коридору. Вспомнив о рюкзаке, Егор с трудом нащупал кнопку.

– Христофор Павлович! Держитесь! Сейчас у нас будет плот! – прокричал он, перекрывая рев бурной реки, мотавшей их и мутузившей, словно щепки.

То, во что превратился рюкзак, назвать плотом можно было с большой натяжкой. Функцию свою тем не менее он выполнял исправно, удерживая беглецов на поверхности воды, бурлившей, стонущей и ревущей.

– Никогда такого не видел! – вцепился обеими руками в плот Христофор Павлович. – Совсем при Константине хозяйство запустили!

– По-моему, это работа Тени! – изо всех сил пытался не наглотаться грязной воды Егор. – Он начал Зою искать, а вода, видно, во вкус вошла, вот и рвет все трубы подряд.

Их несло прямиком на стену. Раздался грохот. Стену разнесло на мелкие камешки, а Егора и кудесника вместе с плотом выплюнуло в образовавшийся пролом. Вода, изогнувшись дугой, ушла влево и вправо. Старик и мальчик приземлились крайне удачно – сперва о каменный пол шмякнулся надувной плот, а на него уж упали они. Удар смягчился. За их спинами снова загрохотало. Это пролом закрылся обломками стены.

– Ловушка! – запаниковал Егор.

Выпутавшись из объятий кудесника и плота, он огляделся. Их выбросило в зоопарк, прямиком в клетку льва. Зверь, возмущенно рыча, пружинистой походкой приближался к ним.

– Пошел! Пошел! – возопил кто-то по ту сторону клетки.

Петя! Сосед Егора по кубрику.

– Фураха, беги к дверце! Сейчас я ее открою.

Океанец уже пытался сбить замок молотком. Лев изготовился к прыжку. Егор обернулся к кудеснику:

– Христофор Павлович, скорее!

Тот, к изумлению мальчика, спокойно стоял на месте, глухо урча. Лев остановился и начал слушать. Христофор Павлович продолжал урчать. Лев вдруг покорно лег.

– Успокойся, – сказал Егору кудесник, – с его стороны опасность нам не грозит. Это Цезариус – мой старый друг, – он потрепал зверя по гриве. – Когда-то давно мы с ним очень дружили.

Цезариус, утвердительно рыкнув, лизнул ладонь старика. Ошалевший Петя с разинутым ртом взирал на них сквозь прутья клетки.

– Великий шаман, – наконец прошептал он. – Усмиряет зверей и знает их язык.

– Петя, ты нас здесь не видел, – предупредил Егор.

– Я не видел, я чинил трубы, – завороженно откликнулся тот.

– Если скажешь кому-нибудь… – начал было Егор.

– Знаю, – не дал ему договорить океанец, – в жабу меня превратит великий трансмагистр Амадеус.

«Петя перепутал Христофора Павловича с Амадеусом, – обрадовался Егор. – Очень кстати!» И он принялся вдохновенно врать:

– Ты понимаешь, у трансмагистра сейчас происходит трансфигурация. Ну, он облик меняет. Эксперимент такой. И от этого столько энергии выделилось, что нас выкинуло из лаборатории. Только это секрет. Великая тайна.

– Можешь не продолжать. Клянусь, буду нем, как кактус, – потрясенный своей причастностью к великому событию, заверил Петя.

– Мальчик, – подхватил игру кудесник, – нам пора возвращаться. Трансфигурация еще не закончилась.

Егор вытащил из рюкзака-плота мини-компьютер, который, по счастью, остался цел и даже не промок, и сверился с планом.

– Здесь есть ход, прямо из спальни Цезариуса. Он не станет возражать?

– Отнюдь, – улыбнулся кудесник. – Мы с ним уже обо всем условились. Петя, – повернулся он к сантехнику. – Закрой глаза и зажми уши.

– Что, снова рванет? – испуганно зыркнул он.

– Не исключено, – многозначительно произнес Христофор Павлович.

Океанец, зажмурившись и заткнув указательными пальцами уши, попятился, а кудесник с Егором нырнули в логово льва.

– Спасибо тебе, Цезариус. Надеюсь, еще свидимся, – попрощался с хозяином клетки Христофор Павлович.

Лев грустно рыкнул. Видимо, он надеялся на более продолжительное общение со своим другом. Они снова углубились в червячные ходы. Один тайный коридор за другим. Егор тщательно сверялся с планом. К Амадеусу следовало попасть как можно скорее, и так потеряли время в зоопарке. А ведь до исхода ночи им надо обезвредить трансмагистра, потом Христофор Павлович должен сварить себе восстанавливающее лекарство, а Зое – средство, которое ее разбудит. Неизвестно, сколько времени все это займет, а потому – каждая минута на счету. Их задача – провернуть все, пока Орест не хватится Амадеуса.

Они уже почти бежали по извилистым коридорам. Вот наконец стена, за которой лаборатория трансмагистра.

– Где-то здесь нужно нажать на камень, – ощупывал стену мальчик. – О! Вот он вроде.