Истинный дАртаньян - Жан-Кристиан Птифис

– Это не моя вина! Все это касается майора крепости.

Пусть господин губернатор разбирается с ним.

Разумеется, такой ответ не удовлетворил д'Артаньяна. Для него было невыносимо видеть, как старший офицер уклоняется от ответственности, обвиняя своего подчиненного. В нем заклокотала ярость. Он прикусил ус и затем, задумавшись на несколько секунд, сухо потребовал плащ, шляпу и трость.

– Приготовьте мою карету, – добавил он. – Я сейчас же еду.

Едва карета губернатора была подана, тот сел в нее вместе с лейтенантом короля г-ном д'Эгремоном и майором города г-ном де Бёссом, которых срочно вызвал для этого. Экипаж величественно проехал через большой город, миновав по дороге церковь Св. Маврикия, ратушу, собор Св. Петра, и наконец прибыл к главному въезду в крепость.

– Вызовите ко мне господина де Лабержантьера (так на гасконский лад он произносил имя Лаверкантьера), – велел д'Артаньян майору. – Скажите ему, что я желаю немедленно с ним поговорить. Скажите также, что, если он откажется прийти, я пошлю жалобу господину де Лувуа и прикажу находящимся в городе войскам быть наготове.

Судя по тону, объяснение обещало быть яростным.

Майор вышел из кареты и направился к первому посту охраны. Солдаты тотчас взяли на караул. Подвесной мост опустился, и он вошел в крепость. Через некоторое время д'Артаньян, вместе с лейтенантом короля оставшийся ждать у двери своей кареты, увидел, что его посланный возвращается в сопровождении майора крепости г-на де Клаво и помощника майора г-на де Сен-Винсента. Это было уже слишком! У г-на де Лаверкантьера хватило наглости не подчиниться его приказу и не явиться! Д'Артаньян выскочил из кареты, остановился перед двумя посланцами из крепости и сухо бросил им:

– Я желал говорить не с вами!

Затем нервным шагом он подошел к офицеру охраны ворот Полю Лепрестру, кузену Вобана:

– Капитан! Пойдите к господину де Лабержантьеру и скажите ему, чтобы он немедленно явился. Если он этого не сделает, я исполню то, что обещал ему через моего майора. И пусть не сомневается, что я это делаю без колебаний!

Угроза была слишком опасной, чтобы де Лаверкантьер мог ее проигнорировать. Ему пришлось выйти.

– Господин губернатор, – начал он, – я не понимаю, почему вы ищете со мной ссоры. Не моя вина, если к вам не явились за приказами. Вы прекрасно знаете, что по это му вопросу сюда следовало прийти майору или помощнику майора. Уверяю вас, что не имею к этому делу никакого отношения...

– Однако, сударь, разве не вы отдаете приказы офицерам в этой крепости? – резким тоном спросил д'Артаньян.

– Конечно...

– В таком случае именно вы как человек, старший майора по иерархии, несете ответственность за неисполнение службы. Я удивлен, что такой старый офицер, как вы, допускает подобную небрежность. По правде говоря, вы очень странно себя ведете.

– Но, господин губернатор, – запротестовал несчастный, – я не виноват во всем этом...

– Прекрасно, сударь, – сказал д'Артаньян, которого этот ответ окончательно вывел из себя, – раз вы настаиваете на своем мнении, пусть нас рассудит господин маркиз де Лувуа. Я немедленно пошлю к нему одного из моих слуг, чтобы он сообщил ему о вашем упорном неповиновении.

Можете идти.

После этого пышущий гневом д'Артаньян вернулся в город и сел составлять письмо. Он как раз перебирал в уме наиболее зажигательные слова, когда к нему явился вестовой от г-на де Лаверкантьера с просьбой отказаться от задуманного.

– Господин де Лаверкантьер сожалеет о своих словах. Он просил вас не сообщать об этом деле господину де Лувуа, поскольку это может сильно ему повредить. Он готов подчиняться вам и в будущем полностью удовлетворять все ваши требования.

Добрая душа д'Артанъян успокоился. Раз все согласились признать превосходство осуществляемой им власти, то он не будет изображать из себя кляузника и ломать карьеру сотоварища по военной службе. И вестовой сразу же вернулся к коменданту крепости с успокоительным ответом, что г-н губернатор «готов забыть все это».

Спустя несколько дней был пойман дезертир из гарнизона. Капитан, как положено по уставу, послал заявление об этом д'Артаньяну, который подписал его и приказал созвать на следующий день военный совет. Совет собрался, вынес солдату приговор, и того без проволочек повесили, не сообщив об этом губернатору и не внеся в приговор слов «чьей властью созван военный совет», и, наконец, г-н де Лавер-кантьер не попросил у д'Артаньяна разрешения «применить оружие». Д'Артаньян, превыше всего любивший все эти предоставляемые должностью мелкие возможности удовлетворить свое тщеславие, опять взбесился. Он уже присутствовал на военных советах в Голландии и в Виварэ и ни разу не видел, чтобы поступали подобным образом. Чуть позже де Лаверкантьер еще более усугубил положение тем, что не предупредил губернатора о своем приказе вывести солдат из тюрьмы. Это уже чересчур! Д'Артаньян хватается за перо и составляет на имя министра длинную реляцию, во всех подробностях сообщающую о его столкновениях с дерзким комендантом. Он заканчивает свое послание следующими словами, написанными в весьма курьезной орфографии[97]: «Я верю и надеюсь Монсеньор что Вы не одобрите повидения г-на де Ла Бержантьера, и дело состоит в том Монсеньор что я прошу справидливости и как будучи как всегда Вашим слугой то вы не пожилаете чтоп я был сдесь комендантом без власти и афторитета, которые моя должнось мне обеспе-чевает и которую мне Король сделал чесь сказать, что он жилает, чтоп я ей пользовался».

Г-н де Лаверкантьер тоже написал Лувуа, горько жалуясь на то, сколь неучтиво ведет себя с ним мушкетер. Он просит только об одном: чтобы ему сообщили о намерениях короля и о том, какие приказы он должен выполнять.

Людовик XIV долго читал эти письма с жалобами. Он нашел, что его «дорогой Д'Артаньян» перегнул палку в дисциплинарных требованиях и осудил его слишком импульсивный характер. Действительно, чуть больше гибкости – и этого было бы достаточно, чтобы избежать всех этих дрязг и ссор по пустякам, которые уже дошли до абсурда.

5 сентября Лувуа успокоил Лаверкантьера. «Король, – написал он, – велел мне передать Вам, что он понимает, что Вы не делаете в крепости ничего без того, чтобы доложить самолично или послать с докладом к г-ну д'Артаньяну. Вместе с тем я хотел бы сказать Вам, что, поскольку по сути Вы не виноваты в том, что произошло между вами и при этом он написал о Вас все достойным образом, Вы не должны понимать это как его предубеждение против Вас. Хорошо было бы, чтобы Вы смогли с ним ужиться».

Губернатору Лилля он сурово написал: «Вам следовало удовлетвориться тем, что Вам явился сказать г-н де Клаво от имени г-на де Лаверкантьера и не прибегать в подобное время к угрозам офицеру, командующему крепостью, требуя, чтобы он вышел к Вам в неурочное время только для того, чтобы сказать Вам то же самое, что он уже передал Вам через двух других человек. Более того, в приговорах военного совета не обязан быть упомянут никто, кроме короля, являющегося его председателем, и тех, кто выносил приговор, – таков порядок, принятый повсеместно».

Упрек д'Артаньяну был суров. Лувуа, начинавший лучше понимать его характер, все же не хотел его обидеть. Во второй части письма он пишет более любезно, убеждая д'Артань-яна забыть об уязвленном самолюбии. По его словам, г-н де Лаверкантьер «вовсе не имел намерения поставить Вас в неловкое положение или присвоить себе права, относящиеся к Вашей компетенции, чего, Вы можете быть уверены, Его Величество не потерпел бы, ибо в его намерения входило, чтобы Вы имели в Лилле всю власть, подобающую Вашей должности».

Это последнее уверение в доверии не произвело на гасконца никакого впечатления. Он читал и перечитывал письмо Лувуа и пришел к выводу, что о поведении г-на де Лаверкантьера сложилось слишком хорошее мнение. Устроенный ему нагоняй показался ему невыносимым.

И д'Артаньян, пренебрегая опасностью вызвать королевский гнев, посылает еще одно письмо – одно из ценнейших для нас, – в котором удивительно проявился его брюзгливый характер вечного спорщика. Ему нечего ответить на замечания Лувуа, которые по сути являются замечаниями короля, «однако»... Однако он опровергает один за другим все его аргументы. Вот текст оригинала.

«Лилль 10 сентября 1672 года

Монсеньор,

Я получил письмо которое вы сделали мне чесь написать 6 числа сего месяца и на которое мне нечего ответить, кроме того что я вовсе не угрожал г-ну де Лабержантьеру. Это верно что я сказал ему что пошлю к Вам курьера чтоп изви-стить вас об этом деле, и я не думаю что сие было угрозой, паскольку именно Вы улажеваете дела подобнаго рода. Паз-вольте напомнить Вам, Монсеньор, что пригавор который я хотел вынести в военном совете всегда выносится по приказу того кто командует и кто имеет влась и что сдесь они делались от имени губернатора г-на маршала д'Юмьера; что никогда в крепости не дапускалось брать оружие без того что бы известить того кто командует; никогда не приказывали вывадить солдат из тюрмы без того что бы командующий был об этом извещен; никогда в крепости не проходило ни дня что бы к командующему не посылали за преказами.