Сны - Даниэла Сакердоти

— Шейла, — сказал он.

— Нет! — прокричал голос снова.

Сара ускользала куда-то. Последним, невообразимым усилием, она взглянула вверх, совсем немного... и увидела лицо Листка, на нем была написана боль. Он сидел рядом с ней на коленях, шепча. Сначала она не могла ничего понять, но потом разобрала слова.

— Я опоздал. Я опоздал... Сара, нет... — Сара видела, как по его щекам текли слезы.

В тот момент туманное существо снова охватило ее, и она почувствовала, как жизнь покидает ее, струясь, словно маленький ручеек, который она была не в силах остановить... Она умирала и чувствовала каждую секунду, каждый жуткий момент, пока все не прекратилось.

Она открыла глаза в темноте и села, тяжело дыша. Она положила руки на сердце, убеждаясь, что оно бьется. Все тело было покрыто потом. Дождь непрерывно стучал в окно, изливаясь на болота и холмы вокруг. Вдруг ветер стал завывать между дубов в саду, пронзительно крича у окна Сары, словно банши, и поднимая сухие листья в маленькие водовороты.

« Я больше не могу. Не могу » .

Она поняла, что Гарри сидел на ее кровати.

— Все хорошо. Ты знаешь, что это просто сон, — сказал он. Наверное, она позвала его во сне. Она посмотрела в его ясные глаза, словно цепляясь за них.

— Я умерла, — прошептала она.

— О, Сара... — Гарри вытер ее слезы мягкими пальцами.

Как она могла все это время просыпаться одна в пустом доме? Как она могла выносить все это до моего появления?

— Это было что-то вроде тумана. Я не могла дышать из-за него. Он усыпил меня, а потом убил.

Она не рассказала ему о Листке. Она хотела, отчаянно хотела, но не смогла. Почему? Почему я не могу произнести его имени?

— Не беспокойся. Я защищу тебя, ты же знаешь. — Он взял ее за руки. Они все еще тряслись после видения.

— Я знаю, — прошептала она. Гарри поднес ее руки к своей груди, и это был такой нежный жест, что ее сердце разбивалось.

— Я сделаю все, чтобы с тобой ничего не случилось. Ты — все, что у меня есть. — Его тайная мантра. Он сказал ее вслух.

Сердце Сары пропустило удар. Никто и никогда не говорил ей ничего подобного. Даже для собственных родителей она не была всем. Их миссия стояла первой в списке.

— Ты — все, что у меня есть. — Вот, что значит быть чьим-то миром.

Пока Гарри сидел на ее кровати, держа ее руки в своих, она почувствовала, как немного расслабляется. Она устала, так устала. Может, она не будет вставать, и убираться в комнате, как обычно делала после пугающего видения. Может, она просто останется в постели...

Она упала обратно на подушку.

— Теперь попытайся поспать. — Гарри укрыл ее одеялом, как маленького ребенка. Сара подумала, что он сделал это неправильно, что ее одеяло не лежало так, как надо, но не стала поправлять его. Она хотела оставить все так, как сделал Гарри. И ее кости отказывались вставать.

— Такой моя жизнь теперь будет? Всегда? — прошептала она, смотря Гарри в лицо, цепляясь за его голубые глаза как за спасательный круг.

— Я не знаю. — Хотел бы я остановить все это.

— Иногда я чувствую, что не смогу выносить этого больше. Как моя бабушка могла? Все эти годы...

— Она была очень сильной. Она жила ради своей миссии. Она была твердой, даже жестокой. Она не хотела ничего, кроме как охотиться.

— Но я хочу. Я хочу музыку. Я хочу влюбиться.

В кого? В кого ты влюбишься, моя Сара?

— Не думай об этом сейчас. Попытайся поспать.

Сон. Ее личная пытка.

Она слишком устала, чтобы остановить ее.

Если мне снова присниться сон, клянусь, он убьет меня. По-настоящему убьет.

Глава 19. Странные цветы

Странные цветы тьмы,

На чуть-чуть, навсегда.

Листок

Я буду там. Я спасу тебя. Сон не станет реальностью.

Я сожгу их всех, прежде чем они тебя коснутся.

Глава 20. Сон воронов

Знаки и знамения –

Многие имена страха .

— Я постараюсь. Да. Поговорим позже, — Майк как раз заканчивал говорить с Шоном, когда Найл вошел в хижину с мокрыми волосами. Он плавал. Опять.

— Эй, Найл. Послушай. Шон только что попросил меня узнать что-то о парне, появившемся в поле зрения. Он появляется во снах Сары. Похоже, что он спас их жизни. Кофе?

— Ага, спасибо.

— Не за что. Значит, да. Парень. Он послал воронов помочь Шону и Саре заняться парочкой Фералов. Не настоящих воронов. Знаешь, Духов воздуха, Элементалей. Ты, случайно, не знаешь ничего о таких штуках?

Найл не ответил. Майк поднял взгляд и увидел, что он начал бледнеть. Черты беспокойства внезапно вырисовывались на его юном лице. Видеть Найла обеспокоенным было, как видеть застывшее течение. Странно — в лучшем случае. В худшем — жутко.

— Найл?

Он покачал головой.

— Прости. Просто... мне снились вороны. И там был маленький мальчик. И это были не очень хорошие сны, если ты понимаешь, о чем я.

— Вот. Возьми, — Майк передал ему кофе и налил немного бурбона им обоим. — В любом случае, Шон на страже. И не доверяет тому парню. Он довольно ясно объяснил это Саре.

— Как его зовут?

— Они не знают. Называют его Листок, потому что он оставил ей листья. Как подарки. Странно, я знаю. Не снилось ничего с листьями?

Найл покачал головой.

— Нет. Но эти вороны...

— Да?

— Ничего. Ничего. Просто воспоминания.

Просто я бы с удовольствием это забыл.

Глава 21. Отказ

Легче сдаться,

Чем сражаться за счастье.

Вот что происходит,

Если кто-то не сражается за тебя .

Кэти

Меня звали Кэти Миднайт. Целых два года это было мое имя.

Мораг выбрала меня, потому что я была сильной, намного сильнее, чем Анна смогла бы стать. Будь Сара нашей дочерью — нашей с Джеймсом — она тоже была бы сильна, не бессильна и напугана, как сейчас. Я вижу ее, я вижу ее трясущейся и плачущей. Какой позор для Миднайтов, ведь их судьба теперь на бесполезных плечах. В каком ужасе была бы Мораг, увидев свою внучку уклоняющейся от судьбы, вместо того, чтобы гордиться ею. Они были дураками, выгоняя меня, и посмотрите на них сейчас. Миднайтов больше нет, и этот странный парень притворяется одним из них, а Сара ему верит.

Да, они убили еще одного из моих Сурари. Может, это кровь Миднайтов дает ей силы для борьбы, но скоро все будет кончено. И когда мы, наконец, встретимся, я хочу, чтобы мы были одни.

Когда я убила Анну и Джеймса, я сделала это быстро с Джеймсом и медленно с Анной. Я собиралась убить и Сару. А потом я передумала. Это не был акт милосердия, совсем нет. Я передумала, потому что хотела, чтобы перед смертью Сара узнала, кем были ее родители. Я хотела, чтобы она поняла какими жестокими, какими эгоистичными они были на самом деле под этой золотой оболочкой. Она идеализировала их, я знаю — я много о ней знаю, намного больше, чем она может себе представить. Я оставила ее в живых, потому что хотела, чтобы она ненавидела своих родителей за то, что они оставили ее беспомощной и в одиночестве. И я наслаждалась этим, по-своему, ведь это была больше боль, чем радость.