Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода

Ник одернул себя.

Ну что за ерунда? Он никак не может привыкнуть, что тут все по-другому. На башню взлететь — пожалуйста. Нож и фонарик материализовать — это мы можем. А до паршивого яблока дотянуться слабо?

Он представил, что держит плод в руке, и в тот же момент прикоснулся к холодному металлу. «Яблоко» было намертво припаяно к ветви.

Ник спрыгнул.

А может, и нет никакого замка? И ключ не нужен? Надо просто поднапрячь воображение и шагнуть сквозь женщину с ребенком. Если это получится… Ник задохнулся. Это даже Зоркому Рыцарю не снилось. Это будет покруче детских сказок.

В этом-то и причина, почему его так тянет сюда. Даже не свобода, как он сказал тогда Дугалу. Лучше, чем свобода. Всемогущество!

У него получится! В конце концов, смог же он шагнуть из Темного в лабораторию вместе с Аланой. Значит, и в эту дверь сможет заглянуть!

Закружилась голова. Главное, верить, что памятник — не преграда. Ник задержал дыхание, сделал шаг и… со всего размаху стукнулся лбом о металл. Яркие оранжевые и фиолетовые искры брызнули из глаз. Кроссовки скользнули, и Ник плюхнулся носом прямо в пыльные квадраты с выдавленными буквами. П. Р. В. П. Р. Х. Д. Ц. М.

Проклятье! Проклятье!

Загадка, почище чем в книжке.

Ник стукнул кулаком. Квадратики глухо звякнули.

Вот оно! Загадка. Если переставить буквы…

Одну за другой он вытащил плитки, и углубление вдруг засочилось прозрачным, едва заметным светом.

Через несколько часов Ник разгадал первое слово: ПРХД — проход. Когда плитка ложилась на правильное место, сияние под ней гасло.

«Предположим, что В — это предлог. Проход в… Так и есть. Замечательно! — Ник потер руки, не замечая, что говорит вслух. — Тогда остается всего ничего — Р, П, Ц и М». На оставшиеся четыре буквы он потратил еще пару часов, перекладывая с места на место.

«М и Р — МИР! — осенило его. — Проход в мир ПЦ? ЦП!»

Углубление погасло.

Ник затаил дыхание в ожидании чуда. В подземном чреве башни что-то заурчало, дернулось со скрежетом и лязгом, ожило и задвигалось. Пол под ногами затрясся. Точно огромные древние звери, опутанные цепями, поворачивали основание целого мира.

Мир Цепи, вспомнил Ник. Но это же просто история, вымысел!

Первоматерь взмахнула рукой, вырывая сына из скалы, двинулась к Вечному Отцу. Все трое приникли друг к другу и застыли, слившись в единое целое, как детали конструктора.

Сильный поток воздуха потянул Ника к черной дыре, открывшейся в скальной породе. Нож и фонарь ухнули в бездну.

Ураганный ветер трепал волосы и одежду.

Доигрался! Вот тебе всемогущество!

Ник изо всех сил вцепился руками в бронзовые ноги Вечного Отца. Это сон! Кошмарный сон!

— Помогите! Фолк! Эрран! Эрран…

Горло перехватило, Ник кричал, не слыша собственного голоса.

Пальцы соскользнули. Ника протащило по постаменту, ударило головой. Теряя сознание, он успел подумать: «Сейчас меня выкинет в реал»…

В субботу вечером Никел Арсон умер в машине скорой помощи при подъезде к больнице. Он сделал последний судорожный вдох, потом захрипел. Тело дернулось, лицо шестнадцатилетнего подростка осунулось и постарело за считаные секунды.

— Остановка, — крикнул парамедик, прижимая фонендоскоп к груди парня.

— Нет, пожалуйста, Ники! — побледнел Эрран, тряся его за плечо. — Ники, вернись!

— Сможешь его «дышать»?

— Д-да…

— Голову запрокинь.

Сложив ладони лотосом, парамедик начал откачивать пациента, мягко пружиня корпусом.

— Раз-два-три-четыре… Давай!

Кессель запрокинул голову Ника и, зажав нос, выдохнул в побелевшие губы…

Он нашел Ника случайно.

Вечный Отец, как все хорошо складывалось! Первые холода стянули морозным стеклом лужи, запорошили черную грязь. Даже серое здание исследовательского центра выглядело не таким мрачным. Эрран с наслаждением вдыхал морозный воздух, вспоминая прошлую ночь. Снег жирной меловой чертой обозначил белую полосу на черной доске его жизни. Как же хорошо!

Эрран неторопливо шагал по коридору, на ходу набирая номер Ника. Надо подбодрить парня. Что-то он невесел в последнее время. Скоро ему уже не придется откачивать Фолковых ребят. Эрран даже поговорил с ректором университета, чтобы Ника зачислили без экзаменов на первый курс. Займется наукой, напишет под его руководством работу. Это ж одному Вечному Отцу известно, что они могут сделать вместе!

Ник не отвечал. Телефон одиноко тренькал за закрытой дверью лаборатории погружения.

«Ну и сотрудники у меня безголовые, — со смехом подумал Эрран. — Одна ключ оставила, другой телефон. Никакой дисциплины».

Только когда дверь, подпертая изнутри, не открылась, он заподозрил неладное. Охранник Сеф высадил дверь со второго раза, с разбегу перечеркнув белую полосу. Доска жизни стала снова черной, даже чернее, чем прежде.

Ник лежал, распростершись на полу у кушетки.

Их уже ждали. Распахнутые двери приемного отделения поглотили каталку с безвольным телом. Вокруг замельтешили белые и голубые халаты. В считаные секунды с мальчишки сорвали рубашку и майку. Эрран бросился следом.

— Интубацию! Адреналин, «подключичку»! Качайте, мать вашу, не останавливайтесь! Лепите монитор! Сколько стоит?

— Пятнадцать минут. Качать и дышать начали сразу.

— Шанс есть.

— Мальчишка совсем. Готовьте дефибриллятор.

У двери в отделение Эррана остановила сестра.

— Вам нельзя. В это отделение посетителей не пускают.

— Пропустите, мне обязательно нужно поговорить с дежурным реаниматологом.

— Вы его отец?

— К-коллега.

— Заполните бумаги в приемном. Все справки о состоянии пациентов на первом этаже в справочном. Поймите, это для блага больных…

— Пропустите! — рявкнул Эрран и грубо оттолкнул девушку. Врач, услышав крики, нахмурился и замахал руками. Эрран схватил его за рукав.

— У него передозировка психоактивными средствами, — запинаясь, он назвал компоненты «коктейля». — Нужно срочно купировать их действие. Я не знаю дозу, но…

— Гемодиализ готовьте! — крикнул реаниматолог.

— Вы должны знать. Он… он сейчас в Темном.

Небритое лицо врача вытянулось.

— Это не то, что вы п-подумали. Откачайте его, доктор, прошу вас. Как только действие препарата прекратится, его выкинет.

Врач посмотрел, как на сумасшедшего, и махнул рукой — не мешайте.

Эрран вышел на лестничную клетку, только сейчас почувствовав холод прилипшей к спине рубахи, и как ноют колени, сбитые о пол, пока он елозил над телом Ника в лаборатории, и онемевшие мышцы спины.

«Вечный Отец, что я наделал?» — тоскливо подумал он, прислонившись лицом к холодному стеклу. За окном мельтешили снежинки, похожие на жирных белых мух.

«Если врач сообщит в центральную систему жизнеобеспечения спящих, то все откроется. И Триар узнает, что последние три года я за его спиной работал на Арсона… — по спине побежал холодок. — Сейчас это не имеет значения. Пусть делают, что хотят. Я переживу. Даже если центр закроют. Даже если я все потеряю. Плевать! Только бы он выкарабкался! А я переживу. Я виноват. Не заметил, не доглядел. Кувыркался в постели, пока… За все и отвечу. Вечный Отец, только бы Ники выкарабкался. Где он сейчас? Его мозг, душа? В каком мире, в каком измерении?»

Перед глазами стояло лицо с заострившимися чертами, посеревшие губы.

Эрран не мог найти сил, чтобы спуститься на первый этаж и заполнить необходимые бумаги.

Рука не поднималась позвонить и сообщить Фолку о случившемся. Так он и стоял, уткнувшись носом в стекло, слушая спиной, что происходит за закрытыми дверями реанимации. Время тянулось, как струйка меда, стекающая с ложки. Из заоконной темноты подмигивали разноцветные огни. Эрран сердито хмурился им в ответ.

Глава 11

Шепот, похожий на бесконечный шелест дождя в листве. Иногда шорохи складывались в причудливый узор слов. Ник слышал их, но ни понять их смысл, ни запомнить не удавалось. Стена из слов, однообразная, мутная, как дымчатое стекло. Шепот усыплял и одновременно не давал забыться окончательно, удерживая сознание где-то на грани.

Потом вернулось обоняние. Руки ощутили вязкую грязь. Он вдруг понял, что вот-вот задохнется. Хлюпкая жижа заполнила нос и рот. Ник закашлялся. Дернулся, понимая, что его затягивает все глубже и глубже…

И очнулся, осознав, что это было всего лишь видение.

Зря он открыл глаза. Лучше утонуть в вонючей трясине, чем увидеть склонившееся над ним чудовище. Жуткое, словно наспех сложенное из гниющих останков разных существ. Бесконечно отвратительное, бесконечно притягательное — Ник не мог отвести глаз ни на миг — и настолько реальное, как ни один из призраков Темного. Очень плотное и весомое. Рядом с ним Ник сам себе казался жалким призрачным мороком. А за ним другие. Много.