Война перед войной - Михаил Слинкин

Дело все ближе, судя по тому, что прибыли на посольских «Волгах» какие-то важные чины в гражданских костюмах, но с военной выправкой. Меня теребят вопросами спецназовцы, правда, уже не те, с кем планировали брать штаб ЦАК, а другие. Их интересует Тадж-бек. Отремонтированный дворец, ожидавший переезда нового хозяина,[48] мне довелось посетить всего недели две назад. Пожилой поляк, который руководил отделкой дворца, жил рядом и всегда чопорно раскланивался с нами, приподнимая за поля тирольскую шляпу с пером. Во время взаимного расшаркивания Анатолий Андреевич — советник начальника связи корпуса — и попросил его показать дворец. Тот, к нашему удивлению, сразу же согласился. Рабоче-крестьянское сознание чуть не помутилось от роскоши, которую мы увидели: вытесанная из цельного куска мрамора ванна, мебель ручной работы, ковры, люстры из богемского хрусталя, оборудованная по последнему слову техники кухня, использование которой, пожалуй, подразумевало наличие дополнительного инженерного образования у повара, специальный лифт для подачи блюд в столовую и т. п. Потряс воображение письменный стол в кабинете Амина. Инкрустированный дорогими породами дерева, он стоил, как пояснил наш любезный гид, столько же, сколько роскошный «Мерседес» последней модели. Умеют красиво жить вожди! Но спецназ, конечно же, интересовало не это, а сплошная проза — расположение комнат, лестниц, коридоров, лифтов, помещений охраны, подходов к дворцу со стороны «Ямы», так сразу прозвали казармы гвардии, которые и вправду были расположены как бы в яме между холмами.

Нежданно-негаданно, легок на помине, в «Яме» появляется Анатолий Андреевич:

— Собирайся, поехали!

— Да я собран, — говорю. — Все при мне. Куда едем-то?

— К командиру корпусного батальона связи Абдул-Сабуру.

«Что-то здесь не так, — думаю. — Андреич всегда мотался к нему без переводчика. Там все инженеры по-русски говорят».

Сидим втроем, пьем великолепно заваренный чай «Пять звезд» — любимый чай Абдул-Сабура.

— Сабур, — говорит Андреич, — мы тебя когда-нибудь обманывали, подводили?

— Нет, — настороженно, как бы догадываясь о чем-то, отвечает комбат.

— Тогда доверься нам еще раз. Грядут перемены, поступай так, как мы будем подсказывать.

«Вот оно что! — начинаю понимать. — Дана команда готовить подсоветных афганцев к предстоящим событиям».

Отказываемся от предложенного ужина и едем в штаб корпуса. Тут же получаю новое задание и с группой советников и переводчиков, человек семь, отправляюсь в военный клуб, расположенный прямо напротив американского посольства. Почему-то именно здесь оборудован то ли узел связи, то ли командный пункт, то ли и то и другое одновременно. Долго без дела торчим в помещении, становясь невольными слушателями телефонных переговоров.

— Три борта вернулись. Где четвертый? С Душанбе, Ташкентом, Фрунзе связывались? А вот из Баграма докладывают, видели вспышку в горах.

В гору врезался один из тех четырех «Ил-76» с десантниками, которые первым эшелоном летели на кабульский аэродром для обеспечения высадки 103-й воздушно-десантной дивизии, но по каким-то причинам легли на обратный курс. Первые потери — 41 человек.

Дают команду выдвигаться в аэропорт. Наша группа, вооруженная только пистолетами и припасенной у меня в кармане гранатой, — пожалуй, неважная замена бравым десантникам. Приезжаем, выходим на летное поле. Холод, темень, что делать — неясно. Интересуюсь у старшего. Отвечает, пожимая плечами: «Да ничего. Прилетят наши — успокаивать, удерживать от необдуманных поступков». Неожиданно гаснут огни на взлетно-посадочной полосе. Советник главного штурмана ВВС и ПВО[49] с переводчиком бегут разбираться. Как только огни загораются вновь, видим, что на посадку заходит первый самолет, пробегает мимо нас, поворачивает на рулежку, а второй уже катится по полосе, третий почти касается ее своими шасси, а за ним видны огни четвертого, пятого… десятого. Восхищаемся: «Во дают!» Десятка выстраивается на рулежке, моторы ревут, заглушая лязг выгружаемой техники, русскую мать и грохот сваливаемых в кучи десантниками ящиков. Самолеты так же споро, как садились, взлетают друг за дружкой.

— Ну, кому тут башку отвернуть? — спрашивает один из офицеров-десантников. — Это мы разом, — добавляет, подхохатывая.

Теперь понимаю, в чем тайный смысл нашего присутствия здесь. Ласково говорю:

— Пока никому. Располагайтесь. С прибытием вас на гостеприимную афганскую землю!

Летит вторая партия самолетов, третья, четвертая… сбиваюсь со счета. Хожу, знакомлюсь, придерживаю особо ретивых: настрой у всех решительный, так воспитали — с неба и в бой. К утру сказывается бессонная ночь, проведенная при минусовой температуре на голодный желудок. Кажется, что замерзли даже суставы — перестают гнуться. Спрашиваю водки. «Нет, — говорят, — сухой закон. Но вот тебе банка тушенки, буханка хлеба и нож. Грейся!» Заваливаюсь на какие-то мешки между ящиками и энергично греюсь, двигая челюстями. Помогает.

Выкатилось солнце. Сразу стало и теплее, и веселее. С интересом наблюдаю, как на веранде аэропорта выстраиваются западные военные атташе и иные дипломатические работники с биноклями, опередившие вездесущих репортеров. Сам не разглядел, но потом рассказывали, что американский посол якобы даже слезу пустил. С расстройства, наверное.

За день оглох от рева авиационных моторов. Самолеты продолжают прибывать. Но техника уже организованно отгоняется и строится ровными рядами. Натянуты палатки. В штабной над картой склонился комдив 103-й дивизии. В углу какие-то парни стягивают с себя джинсы и влезают в десантные комбинезоны. Вот так встреча — это же наши переводяги из Военного института иностранных языков. Спрашиваю:

— Вас что, ускоренно выпустили?

— Да, — отвечают, — ловили по коридорам, чтобы дипломы и лейтенантские погоны вручить. И сразу сюда, даже форму офицерскую пошить не успели.

— А остальные где?

— С мотострелками через границу идут, дня через два здесь будут.

Вечером полк, в который меня определили, колонной выдвигается в город, в дворцовый комплекс Делькуша. Залезаю в БМД.[50] Ну и машина. Тесно. Как в ней помещаются здоровенные десантники — непонятно. У здания «Радио Кабула» инцидент. Охраняющие его афганские военные выводят танки и перекрывают дорогу. Я не востребован. Значит, в проводниках кто-то еще из переводчиков. Разобрались без пальбы. Прибыли. Устраиваемся на ночь.

Большое помещение, цементные полы. Раньше, похоже, здесь была кухня. На полу растягивают брезент, на нем укладываются десантники. Завидую им. Все в толстых куртках с цигейковыми воротниками, хоть на снегу ночуй. Отстегиваю тонкий капюшон своей куртки и сворачиваю его в комочек. Будет подушка. Складываю прямоугольником, чтоб потолще, подкладку. Можно уместиться бочком. Накрываюсь курткой. Справа и слева впритык, не особенно церемонясь, заваливаются десантники. «Вот молодцы! — думаю. — Хоть о них погреюсь».

На следующий день, 27 декабря, становится ясно, дело будет сегодня. Два парня из «Зенита» — Олег и Вадим, — я и Анатолий Андреевич, взвод десантников из 37 человек на четырех БМД, командира зовут Саша, — вот наши наличные силы. «Противник» — дислоцированные в казармах гвардии дворца Арк, примыкающего к Делькуша, батальон связи, транспортная рота и зенитный дивизион, вооруженный «ЗУ-23–2». Всего более 800 человек. Нужно их блокировать, заставить разоружиться и спокойно принять уход Амина. Думаем и так, и эдак, но ничего более путного, чем до смерти напугать, придумать не можем. Ведь если они предпочтут бой, то шансов у нас нет. За Сабура и батальон связи Андреич вроде бы ручается. Но вот командир и замполит зенитного дивизиона — ярые аминовцы, молодые выдвиженцы, всем обязанные своему кумиру. Они, правда, приглашены сегодня командиром нашего полка на банкет с водкой, но звонок уже прозвенел, а их нет. Видно, почуяли неладное. Оптимизм наш тает с каждой минутой.

Раздается мощный взрыв в районе телефонной станции — общий сигнал к выступлению. Все. Разговоры окончены. Выдвигаемся на трех БМД, как и было задумано, на территорию соседнего дворца. Четвертая машина выходит на площадь перед ним. Во дворе тихо, но за каждым кустом расставлены часовые. Да вот и «ЗУ-23–2» с расчетом, спрятанная на позиции под аркой, вот еще одна. Готовились к встрече, однако. Высовываемся с Олегом из заднего люка и подзываем ближайшего часового. Говорю ему, чтобы вызвал сюда командира дивизиона. Бежит исполнять указание.

Приходит не командир, а замполит. Разговариваем, не вылезая из машины. Блефую, объясняя, что мы не желаем кровопролития, хотя полностью блокировали дворец и можем разнести его в один момент. Как бы подтверждая это, начинает лупить из пулемета БМД, которая елозит туда-сюда по площади. Продолжаю: