Притчи, приносящие здоровье и счастье - Рушель Блаво
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так бы и прожил Моше всю свою жизнь бедняком с золотыми волосами, если бы не один случай, который в корне поменял судьбу несчастного еврейского сироты. Как я уже сказал, счастливым бедный Моше ощущал себя лишь тогда, когда из города уходил в дремучий лес. И пусть лес этот был полон хищников, Моше совсем их не опасался – разве может быть кто-то страшнее тех людей, которые обижают Моше ежедневно и ежечасно в городе?
И вот однажды (а дело было в самом начале лета) ранним утром вышел Моше из Берлина и направился в лес. Мальчик решил уйти из города еще до того, как обитатели Берлина проснутся и начнут, как повелось, бить бедного сироту. Вернуться же Моше вознамерился только глубокой ночью, когда все в общине уже улягутся спать. До рассвета в лесу было тихо: зверь и птица спали, насекомые тоже пока еще не заполнили воздух и землю собою.
Моше поел ягод прямо с куста, попил воды из ключа, а когда показались с противоположной стороны от города первые лучи восходящего солнца, пытающегося с усердием хоть чуть-чуть прорезать угрюмую тишину тенистого безмолвия непролазной лесной чащи, тогда Моше целых полчаса, а возможно, и дольше, слушал заливистое пение соловья, где-то на самых верхушках вековых деревьев приветствующего рассвет. Когда же соловей вдоволь напелся и смолк, то пробудились и другие птицы – не столь, может быть, талантливые по индивидуальному исполнительскому мастерству, как соловей, но если уж случалось петь им хором, то оказывались способны эти птицы всякого слышащего их заставить наслаждаться. Моше не был глухим, а потому с полным правом радовался вместе с природой пробуждению леса после ночного сна. Здесь, в лесу, мальчика никто не обижал – ни деревья, ни птицы, ни звери. А случись бы бедному сироте быть сейчас в городе, то непременно бы его уже кто-нибудь стукнул: булочник бы, к примеру, или сердитый дворник Абрам, что стережет вход во двор, через который Моше так часто надо проходить; или кучер, или сапожник, или старая торговка рыбой… – все так и норовили ударить сироту, видя повод для этого в цвете волос мальчика. В лесу же никто не обращал на мальчика никакого внимания: по своим делам полетела кукушка; белочка вверх-вниз пробежала по ясеню, в котором у нее дупло; куда-то пропрыгал резвый заяц – должно быть, удирал от вечной противницы своей лисицы; а это стайка кабанов с полосатыми поросятками, хрюкая, бежит к водопою – здесь неподалеку (Моше знает это) петляет небольшая лесная речушка, у которой, скорее всего, и названия-то никакого нет и не было отродясь. Лес живет своей, данной ему от века жизнью. Моше хоть и находится в лесу, но живет жизнью своей, не становясь частью леса, а оставаясь собой.
За те годы, что ходит мальчик в лес, видел много он разных птиц и зверей, и только царя леса медведя видеть Моше не доводилось ни разу. Как-то только был случай: под вечер уже шел Моше вдоль той самой речки без имени, слушал журчание воды и пение птичек, как вдруг услыхал рычание и хруст ломающихся сучьев. Моше был мальчиком умным и сообразительным, потому сразу понял: где-то совсем рядом находится сам медведь. Мальчик тогда счел нужным ускорить шаг и вскоре оказался на лесной опушке, где почувствовал себя в безопасности. Да медведь, признаться, и не думал преследовать Моше – должно быть, у лесного хозяина были другие планы на тот вечер. В то же утро, о котором я рассказываю сейчас, все сложилось совсем иначе: солнце еще не успело подняться над верхушками деревьев, как совсем рядом несчастный Моше услышал уже знакомое ему рычание и не менее знакомый хруст ломающихся сучьев. В пору было бы мальчику, как и в прошлый раз, ускорить шаг и попытаться пойти к выходу из леса, дабы избежать опасной встречи с тем, кто так страшно рычит и хрустит, однако Моше не стал делать этого. Почему? А ответ на этот вопрос был очень прост: в прошлый раз Моше испугался, а в этот раз нет, мысленно сказав себе, что все равно хуже, чем было раньше, уже не будет.
Прав ли был мальчик или же нет, сказать трудно, но можно все-таки по крайней мере утверждать, что люди в нашем мире – и в старину, и сейчас – бывают порою куда как более жестоки чем, к примеру, животные. Наверное, потому, когда показался из лесной чащи огромный медведь, Моше совсем не испугался. «Даже если он съест меня, – подумал мальчик, – то это будет все равно лучше, чем сносить ежедневные обиды от других людей». И только Моше так подумал, как медведь схватил сироту в охапку, подбросил вверх и каким-то странным образом – Моше даже не понял как – проглотил беднягу. Моше был уверен, что пришла его смерть, однако же сознание не покидало мальчика. Наоборот: чуть ли не впервые в жизни здесь, в животе у медведя, Моше ощутил себя в полной безопасности; было так тепло и уютно, что хотелось даже немного подремать. Сделать этого, однако, у мальчика не получилось – медведь, судя по всему, устремился куда-то и понес мальчика в себе и с собой. Сколько длилось путешествие, Моше сказать не мог – наверное, не очень долго. Но в какой-то момент медведь остановился, а остановившись, так сильно чихнул, что бедняга Моше чуть ли не со свистом вылетел из медвежьего живота, в котором мальчику было так хорошо, так тепло, так спокойно и уютно. Однако, как бы расчудесно ни было в животе берлинского медведя, Моше все-таки хотелось возвращения в нормальный мир: к лесу, солнцу, воздуху, реке…
Оглядевшись, мальчик сразу же понял, что медведь принес его в какую-то совсем другую страну, далекую, по всей видимости, от Берлина. Сам хозяин леса прилег под странным деревом с гигантскими листьями и задремал, будто ожидая, что дальше Моше все сделает сам. Моше же решил не уходить далеко от медведя, а для начала хотя бы осмотреть окрестности, хотя бы немного оглядеться. Что же увидел мальчик? А увидел он множество тех самых деревьев с широкими и длинными листьями, увидел золотистый песок, омываемый зеленоватыми волнами, идущими с бескрайних водных просторов. Медведь по-прежнему спал, когда взору бедного сироты предстали люди. Это были юноша и девушка. Моше сначала испугался, решив, что эти люди непременно должны будут его побить – жизненный опыт подсказывал мальчику именно такой сценарий развития событий – однако почти сразу же Моше пришлось признать, что у приближающихся к нему людей совершенно иные планы: и девушка, и юноша улыбались! Как давно Моше не доводилось видеть добрых улыбок! Как давно! А возможно, и никогда… Теперь же и сам он улыбнулся в ответ, хотя, кажется, никогда раньше этого не делал. А улыбнувшись, увидел вдруг, что и у юноши, и у девушки волосы точно такого же золотого цвета, как и у него самого. Неужели и эти прекрасные люди прокляты от рождения и проклятием этим обречены на бедность? Внешне было не очень похоже, что это правда.
Приблизившись к Моше, юноша и девушка взяли его за руки и повели по теплому песку вдоль кромки воды. Вскоре мальчик увидел дома такой красоты, какой в тех краях, где прежде жил он, никому, пожалуй, видеть не доводилось. Из этих прекрасных домов выходили люди – все они были с золотыми волосами, все улыбались, все обнимали мальчика… И совсем никто не собирался его бить. Не было сомнения, что все эти люди были людьми счастливыми. И уж никак нельзя было сказать, что цвет их волос означал то самое родовое проклятие, о котором всегда думал Моше. Под ласковым солнышком, вместе с легким ветерком и неспешным шумом прибоя Моше и сам впервые в жизни почувствовал себя счастливым. Прошло так мало времени, а сколько всего пережил бедный мальчик в первый раз! Иному бы хватило на целую жизнь…
Солнце клонилось к закату, когда добрые золотоволосые люди завершили рассказ о своей счастливой стране. И тот самый юноша, который совсем недавно привел Моше сюда, сказал, обращаясь к мальчику:
– Моше, ты видишь, что мы такие же, как и ты. Нет на нас никакого проклятия и на тебе его тоже нет. Поэтому оставайся в нашей стране навсегда. И будешь счастлив вместе с нами тем счастьем, которое у нас уготовано всякому.
Моше задумался глубоко, и хоть разум и подсказывал ему, что неплохо было бы остаться в этой чудесной золотой стране навсегда, сердце говорило совсем другое – сердце говорило: «Возвращайся, Моше, в Берлин. Там ты родился. Там отныне будет хорошо и тебе, и твоему народу. Когда же настанет час, то весь народ твой переселится в золотую страну. Но будет это еще не скоро…» Так сказало сердце мальчику, а мальчик привык верить своему сердцу, доверять ему во всем. Вот и сейчас, поблагодарив гостеприимных хозяев, Моше все-таки признался, что хочет вернуться назад, в Берлин.
Золотоволосые люди не возражали и проводили мальчика к тому месту, где Моше оставил берлинского медведя. Хозяин леса по-прежнему спал. Большого труда стоило мальчику разбудить громадного зверя. Когда же медведь проснулся, то тотчас же схватил Моше, подбросил, как и прежде, его высоко в воздух и вслед за тем проглотил. И опять в уютном брюхе медведя летел куда-то Моше, и опять, как уже было утром, медведь громко чихнул, и вместе с этим чихом Моше вылетел наружу. Ворча, медведь уходил к лесу. Моше махнул ему рукой и направился в город Берлин, который теперь был совсем рядом.
