Я – паладин! - Виктор Косенков

Теперь в сердце Леона поселилась тревога. Он шел за Мартой, чувствуя, как тяжелеют ноги, какими нерешительными делаются шаги.

Он чуть не потерял ее. Она нырнула в боковой переход. Леон за ней, но там было темно, он замедлил шаг, и только когда мелькнула в далеком проеме фигурка в плаще, побежал. Он даже самому себе не решился признаться, что испытал на какой-то момент облегчение от того, что отстал, что она исчезла в улицах города.

Но нет. Надо идти за ней, надо во всем разобраться! Не зря же она идет куда-то в ночи. Значит, у нее есть какие-то дела. Какие? Что делать девушке в ночном городе?

В голове у Леона одна за другой вспыхивали яркие, ревнивые картины, одна хуже другой. Он даже злился на нее, обвиняя во всех смертных грехах, понимая при этом, что все его рассуждения – это пустая болтовня и выдумки. Леон даже представил, как застает Марту наедине с каким-нибудь молодцом, говорит ей о своих чувствах и швыряет под ноги ее шелковую ленту.

Шелковую ленту? Где она?!

Леон лихорадочно обшарил поясную сумку, испугался, что не найдет, но нет! Нашел и решительно намотал на запястье. Холодное и нежное прикосновение шелка остудило его. Он вдруг заметил, что девушка таится, идет чуть сгорбившись, поглядывает по сторонам и явно чего-то опасается. Так ходят люди, которые опасаются слежки.

Тогда и он сбавил обороты, немного отстал, но так, чтобы не терять ее из виду. Ведь если она прячется, то и ему не следует раньше положенного обнаруживать себя. Так они прошли еще несколько кварталов, удаляясь все дальше от веселой части города. Простенькие факелы тут уже заменялись более тусклыми, но зато безопасными свечными фонарями. Кое-где около парадных дверей богатых домов горели масляные светильники. Улицы сделались совсем уже малолюдны. Еще немного – и скрывать свое присутствие станет совсем невозможно. К тому же темные улицы не позволяли держаться в отдалении.

Но вот девушка замедлила ход. Остановилась. И после секундного замешательства перешла улицу и нырнула в какую-то дверь.

Леон подошел ближе.

Над дверью висела вывеска с витиеватыми коваными буквами: «Галантерея Лансье».

Название было Леону знакомо. Семейство Лансье поставляло кадетам различные мелочи, в том числе и одежду. Таково было доверие, оказанное этой семье самим императором. Шелковая рубашка, которую Леон благополучно порвал в драке в «Зеленой утке» и на скорую руку подшил там же, тоже была произведена у Лансье.

Войти?

Но Марту там явно ждали. А ждут ли Леона? Что он скажет, когда войдет? Что хочет, чтобы ему зашили рубаху? Или перешили пуговицы? На улице ночь, а этот район совсем не веселые кварталы, где каждое заведение считает своим долгом работать круглые сутки.

Где-то на дальнем конце улицы послышались тяжелые шаги и звяканье. Леон без труда определил, что это ночная стража. Семеро мужиков в кирасах и шлемах, а в руках у них алебарды. Ребята уже подустали, хотят выпить пива и закусить чем-нибудь вроде колбасы с чесноком. Им скучно. То ли из-за долгой слежки за девушкой, то ли из-за того, что ему хотелось интуитивно избежать лишних вопросов, Леон не хотел встречаться со стражей.

Он осмотрелся. На верхнем, третьем этаже дома Лансье горел свет. К дому примыкал довольно высокий каменный забор с черепицей по верху. Видимо, за оградой прятался сад, в прохладе которого старик Альберт Лансье, глава семьи, отдыхает в полуденную жару. Если подтянуться. Но как допрыгнуть?!

Шаги стражи приближались.

Леон бросился назад. Нырнул в подворотню, где прятался, наблюдая за Мартой. Там стояла старая, полуразвалившаяся бочка. Спугнув милующихся котов, Леон подхватил ветхую деревянную конструкцию и поволок к ограде. Из бочки остро воняло прелью. Стараясь не думать о том, что могло храниться в этой старой посудине, Леон перевернул ее и поставил вверх днищем около забора. Осторожно взобрался, стараясь наступать только на доски, образующие стенки бочки, а не на прогнившее дно. Теперь нужно было подпрыгнуть и ухватиться за кованую перекладину уличного фонаря.

Затаив дыхание, Леон толкнулся ногами.

Бочка выдержала! И в тот же миг юноша схватился за железо. Подтянулся, от всей души надеясь, что рабочие надежно вделали фонарь в стену, закинул ноги на стену. Черепица с глухим стуком сдвинулась с места, но удержалась. Миг, и Леон был на стене! С одной стороны слабо освещенная улица, с другой – непроглядная чернота сада.

Показалась стража.

– Эй, Людвиг. – Голос у говорившего был сиплый, старческий. Неудивительно, в стражники набирали множество ветеранов, чтобы они учили молодежь уму-разуму. – Бочки в прошлый раз не было. Чего это? Поди проверь.

– Да ну, Йонс… – отозвался ленивый молодой. – Бочка как бочка. Всего-то делов. Мусор, поди, сбрасывают. Вот и поставили.

– Чего это мусор тут бросать? Это тебе не торговые ряды. Поди проверь!

Людвиг вздохнул, подошел к бочке, потыкал ее алебардой. Огляделся. Увидел фонарь.

– А! – обрадовался молодой. Леон, распластавшийся на черепице ограды, замер. – Знаю!

– Ну…

– Это фонарщик. Я этого парня знаю, он вечно жалуется, что ему приходится лестницу таскать. Вот и решил, видать, под фонарями бочки порасставить. Чтобы, значит, легче было свечи менять.

– Не помню я, чтобы он на это жаловался. Здоровый бугай, – подозрительно ответил Йонс и подошел ближе.

– Это Алистер бугай, на нем хоть воду вози. А я про Хьерта говорю, маленький совсем. Бесноватый.

– Ах, этот… – Йонс вздохнул. – Этот может. Да уж. Бочки. Надо же.

И стража пошла дальше.

Глава 6

В саду было действительно темно. Леон очень боялся собак, но их почему-то не было. Животное, обычное для деревенской жизни, в городе как-то не пользовалось популярностью. Собственно, охранять сад было ни к чему. В городе никому и в голову не приходила мысль разводить яблоки или сажать картошку. Так что и воровать тут было нечего. Все ценности хранились дома, в сундуках, под надежными замками. Конечно, если они были. Все это охранялось слугами или сторожами.

Леон осторожно, вытянув вперед руки, двинулся туда, где должна была находиться дверь. Несколько раз он натыкался на кусты, деревья. А один раз буквально чудом удержал равновесие на краю небольшого пруда. Но вот руки наткнулись на стену. Несколько шагов в сторону. Дверь!

Леон нащупал замок, потянул и… О, чудо! Дверь бесшумно приоткрылась. В темноту сада проник тонкий лучик света.

Юноша очень осторожно заглянул. Никого. Куда-то вверх ведет лестница.

Леон не раздумывая нырнул внутрь и прикрыл за собой дверь.

Огляделся.

На стенах горят светильники. Словно в доме ждут кого-то, кто может прийти с улицы. Это показалось Леону странным. Менее всего жители столицы походили на простофиль.