Любовное зелье колдуна-болтуна - Дарья Донцова

– Мммм… – промычал Денис.

Я повернулась к Жданову.

– Говори.

– Ммм… – снова простонал парень.

– Мы тебя слушаем, начинай, – велел ему Иван Никифорович.

– Мммм…

– Хватит идиотничать! – рассердилась я. – Нашел время и место для глупостей.

– Мммм… – не сдался Денис.

Мне захотелось треснуть его по затылку.

– Ты не можешь открыть рот? – неожиданно спросил Глеб Валерьянович.

Жданов судорожно кивнул.

– Мммм…

– Что с ним? – встревожился шеф.

– Паралич челюсти, – предположил Роберт.

Глава 30

– Инсульт! – перепугалась Антонина.

Глеб Валерьянович вскочил и подошел к Денису.

– Не похоже. Ну-ка, дай посмотрю, что с зубами.

Жданов схватил лист бумаги и криво написал на нем: «Конфета».

Борцов крякнул. Иван Никифорович, по-своему поняв молчание подчиненного, схватил коробку, сдернул с нее крышку и сунул ириски под нос Денису.

– Если это поможет заговорить, съешь все!

Парень затряс головой и снова промычал нечто нечленораздельное.

Босс вытащил одну ириску, положил ее в рот и протянул:

– Тогда я тебя не понимаю…

– Надо срочно вызвать «Скорую», – занервничала Тоня, – потому что…

Юрская осеклась.

– Что тебе пришло в голову? Говори! – потребовала я.

Антонина приблизила лицо к моему уху и зашептала.

– Где больше двух – говорят вслух. Если третий мешает, молчи, как из-под трамвая, – объявил Дубов, озвучив сразу два перла из арсенала супруги.

– Антонина, огласи присутствующим, что сейчас мне сообщила, – велела я.

Юрская опустила взгляд.

– Все Лоскутово знает о приезде в город специалистов из Москвы. Правда, нас считают полицейскими, но фиг бы с этим. Серийный убийца, орудующий тут, умен, что, если он отравил Дена? Жданов бегал по городу, болтал с разными людьми. Вдруг маньяк подлил ему яд в чай-кофе?

Денис вскочил, подбежал к доске и написал на ней крупными буквами: «Конфета!»

– Он ел ириски, – прошептала Тоня. И встрепенулась: – Я права! Глеб Валерьянович, сделайте что-нибудь! Таня, срочно звони Вербицкой, вероятно, в ее лаборатории антидот есть. Иван Никифорович!

– Мммм… – протянул босс.

Антонина ахнула.

– Шеф! Скажите хоть слово!

– Ммм… – выдавил из себя Тарасов.

Денис стал подчеркивать написанное им разными фломастерами.

– Ириска! – осенило Борцова. – Дэн, она склеила зубы? Ты их разжать не можешь?

Жданов быстро закивал.

Борцов повернулся к шефу.

– Ваня, и ты в недобрый час схватил тянучку. Тоже челюсти склеились?

Иван Никифорович стал багровым и утвердительно кивнул.

– Как-то утром рано-рано шли из дома два барана, первый в реку угодил, а второй за ним решил, – пробормотал Дубов.

Антонина захлопала в ладоши.

– Ура! Не отрава! Надо им дать горячего чая, ириска вмиг растает. Дэн! Почему ты не написал: «Конфета зубы склеила»? Мы бы вмиг поняли, в чем дело.

Жданов отвернулся к стене. Я включила чайник, бросила в кружки пакетики с заваркой и через пару минут поставила их перед нашими мычащими горемыками-сладкоежками. Денис первым схватил чашку, поднес ее ко рту – и, издав звук, смахивающий на сдавленный визг, уронил ее.

– Что? Что? Что? – засуетилась Тоня. – Почему он не хочет пить?

– Попробуй-ка похлебать кипяточку, если челюсть не открывается, – оценил ситуацию Дубов, – вмиг губы обожжешь.

– Надо им трубочки дать! – осенило Тоню. – Сейчас сношусь в буфет и притащу.

– Не торопись, – остановил ее Роберт, – соломинкой, если рот не открывается, воспользоваться не удастся.

– И как быть? – растерялась Антонина.

– Обычно ириска сама во рту тает, – улыбнулся Глеб Валерьянович, – надо подождать, и проблема рассосется в прямом смысле слова.

Денис схватил фломастер и принялся быстро водить им по доске.

– «Она не делается меньше, – прочитала я, – только сильнее зубы склеивает».

– Странно, – удивился Борцов. – Ну-ка, дайте состав вкусняшки изучить. Что там в нее положили? Ага, фенолформальдегидные смолы, этилацетат, полиуретан, ацетон, ароматизатор, идентичный натуральному табаку, изолат соевого белка, гидролизат коллагена, l-карнитин, пшеничные пищевые волокна, молочный жир, фруктоза… Мда, очень странный рецепт, впервые такой вижу.

Роберт схватил «мышку».

– Здоровская конфетка! Первая часть ингредиентов, до ацетона включительно, почти полностью повторяет состав всеми любимого универсального клея.

– Батюшки! – ахнула Тоня. – Они отравятся!

– А вторая часть – это одна из разновидностей фитнес-батончика, – продолжал Роберт. – Классная конфета, мечта спортсмена-токсикомана. И клей пожевал, и вроде как о правильном питании позаботился. А при чем тут ароматизатор, идентичный натуральному табаку?

Мне захотелось залезть под стол и затаиться. Добрый боженька, сделай так, чтобы никто из наших чересчур умных голов не догадался, что ириски предназначены для облегчения жизни людей, бросающих курить!

– Да, удивительный состав, – не успокаивался Глеб Валерьянович.

Я изо всех сил постаралась говорить спокойно.

– И как теперь от конфеты избавиться?

Троянов откашлялся.

– Думаю, способ тот же, что и для удаления суперклея.

– Ну и чем же его с зубов убирают? – заинтересовалась Тоня.

Глеб Валерьянович сложил руки на груди.

– В стоматологии данное соединение не применяют. В быту, если испачкали руки, хорошо помогает ацетон. Если пятно от клея на одежде, его надо сначала счистить бритвой, а затем использовать все тот же ацетон.

– Жидкость для снятия лака! – обрадовалась Антонина. – Она у меня с собой, сейчас принесу.

– Не надо, – остановил Юрскую Роберт, – нельзя наливать в рот демитилкетон.

– А это что? – не поняла я.

– Ацетон, – хором ответили Троянов и Борцов.

– Вы ужас какие умные теоретики, все на свете знаете, а теперь примените знания на практике, – рассердилась Тоня. – Откройте им рты! Иначе шеф и Жданов от голода умрут!

– Дениса мы раньше на части порвем – оттого что он все время молчит, – съязвил Роберт.

– Желтый Демид всегда на солнышко глядит, как созреет, так в еду полезет, – пробурчал Дубов.

Теперь я испытала желание стукнуть по затылку Федора Михайловича, без устали и порой совершенно не к месту изрекающего народные мудрости.

– При чем тут подсолнух? – заморгал Роберт.

– Где цветок? – не поняла Антонина.

– Дубов сейчас о нем говорил, – пояснил Глеб Валерьянович. – Желтый Демид – это подсолнечник, такое название встречается в старых книгах русских травников.

Начальник лоскутовской полиции решил ради исключения заговорить обычным языком.

– Можно попробовать подсолнечное масло. Я, если суперклей на руки попадает, обмаслю их и подожду немного. Это всегда срабатывает.

– Верно, существует такой способ, – закивал Борцов, – я забыл о нем. Но руки не рот, а зубы не пальцы.

– С этим не поспоришь, – хихикнул Роберт. – Думаю, обоих необходимо отвезти к местному стоматологу.

Иван Никифорович ринулся к доске и написал:

«Никогда! Не желаю дураком выглядеть!»

Денис подскочил к шефу и вывел красным фломастером на стекле:

«Да! Над нами же ржать станут!»

«Тащите масло», – добавил строчку ниже босс.

Я взяла трубку местного телефона.

– Рецепшен? Из конференц-зала беспокоят. Нам нужно подсолнечное масло. Нет, только оно. Принесите поскорей, пожалуйста.

Глеб Валерьянович открыл свой портфель и выудил оттуда два одноразовых пятикубовых шприца. Потом подошел к Дэну и попросил:

– Оскаль зубы.

Жданов послушно выполнил приказ.

– Отлично! – обрадовался Борцов. – Налью масло за щеку, а ты начнешь полоскать рот. Ваня, с тобой поступлю так же.

Иван Никифорович поджал губы, но кивнул.

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнула я.

Появился мужчина в черном фраке, тот самый, что вчера сервировал ужин в моем номере.

– Рад приветствовать вас, господа. Куда поставить заказ?

– На стол, – распорядилась я.

Официант снял с подноса набор соль-перец-уксус-масло и водрузил около ноутбуков.

– Господа не желают хлеба?

– Нет, – ответил Роберт.

– Горячие закуски, вторые блюда? – не успокаивался парень.

– Спасибо, нам хватит того, что есть, – отказалась я.

Лакей окинул членов бригады изумленным взором, затем, ничего не сказав, откланялся и исчез.

– Кажется, он посчитал нас психами, которые ужинают смесью из приправ, – хихикнула Антонина.

– Плевать, – отмахнулся Роберт.