Турнир - Роман Глушков

Вернее, я позволил себе выпустить ярость, когда добежал до камней и укрылся за ними. Я был дьявольски зол, но не настолько, чтобы забыть о нависшей надо мной угрозе. Которая не замедлила вновь напомнить о себе, обрушив на меня автоматные и пулеметные очереди.

Это нагромождение валунов было побольше тех каменных куч, что остались наверху. Проблема в том, что, когда десантники доедут до уступа, они начнут стрелять по мне с такой короткой дистанции, что им даже придется отступить немного назад, чтобы их не зацепило осколками своих же гранат.

Сбежать отсюда было совершенно нереально. Я не проживу и десяти секунд, двигаясь по колено в снегу на открытом пространстве под шквальным огнем. Больше всего мне хотелось забиться под самый большой валун, сжаться в комок и заткнуть уши, но пока во мне теплилась надежда, я собирался выживать всеми доступными мне способами. Кроме откровенно сказочных, разумеется. Таких, как обращение с молитвами ко всяческим богам. Много будет чести мерзавцам! Из всех известных человечеству богов я верил в существование лишь тех из них, которых видел собственными глазами. То есть «серых». Но молиться им было бы и подавно глупо. Потому что сейчас они воевали против меня, в чем наконец-то соизволили честно признаться.

А вот лежащие у меня в кармане пакали – дар этих самых «богов», – вероятно, могли еще сослужить мне службу. Разумеется, я о них не забыл. И теперь, когда в моем кармане их насчитывалось уже два, я мог попытаться их активировать. Так, как мы обычно это делали, – стукали артефактами друг о друга и смотрели, к чему это приведет. Тем более что условия этому благоприятствовали: меня загнали в угол, помощи мне ждать неоткуда, а жить оставалось считаные минуты. Короче говоря, при любом исходе эксперимента я ничего не терял.

Прежде нам не доводилось сталкивать два золотых пакаля – только золотой с белым. Результатом такого соединения была телепортация экспериментатора к пакалю-маяку – в нашем случае это был красный артефакт – и обратно (когда пакали разъединялись). Столкновение белого и красного пакаля приводило к аналогичному эффекту. Только это позволяло переносить уже не одного, а целую группу экспериментаторов к черному пакалю в пределах одной локации. При соединении черного и красного артефактов эффект вновь усиливался. При таком раскладе нам удавалось перемещать помимо самой группы также движимые крупногабаритные объекты – автомобиль и большую цистерну. На этом уровне роль маяка играл зеркальный пакаль. А если он оказывался в другой аномальной зоне, то мы телепортировались уже туда.

О том, что было при соединении черного и зеркального пакаля (в нашем случае – черного и двух зеркальных), я уже рассказывал. Их альянс оказался воистину сокрушительным. Мы, наш автомобиль, взвод солдат на бронетехнике, а также вырванная из земли часть города Скважинска… Все это перенеслось на другой край света, в США, где находилось и поныне, продолжая участвовать в грандиозном спектакле «серых».

Три пакаля – два одинаковых плюс пакаль другой масти – реагировали так же, как пара разномастных пакалей, но с усилением эффекта от добавочного артефакта. Что произойдет, если соединить две пластинки одного цвета, мы пока не знали. По логике, между самыми дешевыми артефактами должна произойти и самая слабая из всех вероятных реакций. Но какая именно? Телепортация на короткое расстояние? Теоретически возможно, но сейчас – вряд ли. Для этого нужен третий пакаль-маяк, а собратья моих пакалей остались у Бледного. Который находится сейчас в километре с лишним отсюда. И то при условии, что к этому часу он вывел наш отряд на позиции. Если же еще не вывел, то все потенциальные маяки находятся от меня еще дальше.

Хотя какой прок от этих суматошных расчетов, если я все равно действую по принципу «будь что будет»?

Достав оба пакаля и стараясь ненароком их не выронить – очень не хотелось бы искать их потом под пулями в глубоком снегу, – я взял в каждую руку по артефакту. Затем сосредоточился и сшиб их плоскими сторонами. Монах с крестом и указывающий пальцем в небо «серый»… Способны ли они на что-то большее, кроме бесполезного стука, который издали в момент столкновения друг с другом?..

Однако назвать раздавшийся при этом звук стуком было все равно, что назвать хлопком выстрел артиллерийского орудия. Соприкоснувшиеся пакали бабахнули так, что я аж подпрыгнул, хотя, казалось бы, напугать меня грохотом под ураганным обстрелом было невозможно…

Хотя нет, напугал меня не только грохот, и подпрыгнул я совсем по другой причине. Но как тут было не подпрыгнуть, когда рядом со мной в мгновение ока разверзлась огромная трещина. Она прочертила склон сверху вниз, протянувшись на добрую сотню метров. Ее ширина составляла примерно метр, а глубина – около десятка. Или даже больше – точно я не разглядел, но упавший в нее снег застрял где-то на этом уровне.

Окажись верхний край трещины на три метра выше, я неминуемо провалился бы в нее. И назад без посторонней помощи уже не выбрался бы. Но нет, разлом начинался близко, но не настолько, чтобы я мог случайно в него сорваться. И он разрезал склон аккурат в том направлении, куда был устремлен мой взгляд.

Ну и дела! Неужто и впрямь эта щель возникла здесь по пакальному велению, по моему хотению?

Согласен, гора могла треснуть и без моего вмешательства. Например, от обстрела, сосредоточенного в одной точке промерзлого склона. Но я, конечно, не поверил в такое удивительное совпадение. И решил, не мешкая, повторить эксперимент, только на сей раз с большей для себя пользой.

Дождавшись, когда стрельба немного утихнет, я высунулся из-за камней. Совсем ненадолго. Ровно настолько, чтобы вытянуть руки с пакалями в сторону противника, стукнуть ими друг о друга и снова скрыться за валунами.

Грохот и треск повторились. Но теперь помимо них до меня донесся другой шум. И крики. А вот стрельба, напротив, сразу утихла. Что вовсе неудивительно. И я на месте десантников прекратил бы стрелять и закричал, когда скала, на которой я стоял, вдруг взяла бы и треснула напополам.

Кое-кто из них, впрочем, кричал не только от испуга и удивления. Сила, породившая этот разлом, могла разрушать и горизонтальные, и наклонные, и вертикальные поверхности. Он прошелся не только по вершине склона, но и по уступу. И тот оказался разрублен наискосок, отчего примерно треть его обвалилась. А с обвалом устремились вниз, грохоча и кувыркаясь, «тигр» и один из «уазиков». Вместе с полудюжиной десантников, что в этот момент находились в машинах и рядом с ними.

Туда же мог отправиться и БТР – трещина прошла точно под ним. Но ему повезло. Шесть из восьми его колес остались стоять на уступе и лишь два правых передних повисли в воздухе. Падать он явно не собирался, но сидевшие у него на броне десантники не стали дожидаться, случится это или нет, и живо соскочили на землю.