Том 11 - Иосиф Сталин

Ну, а как в Политбюро? Есть ли в Политбюро какие-либо уклоны? В Политбюро нет у нас ни правых, ни “левых”, ни примиренцев с ними. Это надо сказать здесь со всей категоричностью. Пора бросить сплетни, распространяемые недоброжелателями партии и всякого рода оппозиционерами, о наличии правого уклона или примиренческого отношения к нему в Политбюро нашего ЦК.

Были ли колебания и шатания в московской организации или в ее верхушке, в Московском комитете? Да, были. Глупо было бы теперь утверждать, что не было там шатаний, колебаний. Чистосердечная речь Пенькова является прямым тому доказательством. Пеньков не последний человек в московской организации и в Московском комитете. Вы слышали, что он прямо и открыто признал свои ошибки по целому ряду важнейших вопросов нашей партийной политики. Это не значит, конечно, что Московский комитет в целом был подвержен колебаниям. Нет, не значит. Такой документ, как обращение Московского комитета к членам московской организации в октябре этого года, с несомненностью говорит о том, что Московскому комитету удалось преодолеть колебания некоторых своих членов. Я не сомневаюсь, что руководящему ядру Московского комитета удастся окончательно выправить положение.

Некоторые товарищи недовольны тем, что в это дело вмешались районные организации, поставив вопрос о ликвидации ошибок и колебаний тех или иных руководителей московской организации. Я не знаю, чем можно оправдать такое недовольство. Что может быть плохого в том, что районные активы московской организации подняли свой голос, потребовав ликвидации ошибок и колебаний? Разве наша работа не идет под знаком самокритики снизу? Разве это не факт, что самокритика подымает активность партийных и вообще пролетарских низов? Что же тут плохого или опасного, если районные активы оказались на высоте положения?

Правильно ли поступил ЦК, вмешавшись в это дело? Я думаю, что ЦК поступил правильно. Берзин думает, что ЦК поступает круто, ставя вопрос о смене одного из районных руководителей, против которого поднялась районная организация. Это совершенно неверно. Я мог бы напомнить Берзину о некоторых эпизодах 1919 или 1920 года, когда некоторые члены ЦК, допустившие некоторые, я думаю, не очень серьезные, ошибки в отношении партийной линии, были, по предложению Ленина, примерно наказаны, причем один из них был направлен в Туркестан, а другой чуть было не поплатился исключением из состава ЦК.

Прав ли был Ленин, поступая так? Я думаю, что он был совершенно прав. В ЦК тогда положение было не такое, как теперь. Половина ЦК шла тогда за Троцким, а в самом ЦК не было устойчивого положения. Ныне ЦК поступает несравненно более мягко. Почему? Может быть, мы хотим быть добрее Ленина? Нет, не в этом дело. Дело в том, что положение ЦК теперь более устойчивое, чем тогда, и ЦК имеет теперь возможность поступить более мягко.

Не прав и Сахаров, утверждая, что ЦК опоздал со своим вмешательством. Не прав, так как он, очевидно, не знает, что вмешательство ЦК началось, собственно говоря, с февраля месяца этого года. Сахаров может убедиться в этом, если он имеет желание. Правда, вмешательство ЦК не дало сразу положительных результатов. Но странно было бы обвинять в этом ЦК.

Выводы:

1) правая опасность представляет серьезную опасность в нашей партии, ибо она коренится в социально-экономической обстановке нашей страны;

2) опасность правого уклона усугубляется наличием трудностей, которые невозможно преодолеть, не преодолевая правого уклона и примиренчества с ним;

3) в московской организации были колебания и шатания, были элементы неустойчивости;

4) ядро Московского комитета с помощью ЦК и районных активов приняло все меры к тому, чтобы колебания были ликвидированы;

5) не может быть сомнений, что Московскому комитету удастся преодолеть наметившиеся раньше ошибки;

6) задача состоит в том, чтобы ликвидировать внутреннюю борьбу, сплотить воедино московскую организацию и успешно провести перевыборы ячеек на базе развернутой самокритики. (Аплодисменты.)

“Правда” № 247, 23 октября 1928 г.

Ответ тов. Ш-у

Тов. Ш.!

Получил Ваше письмо и должен сказать, что никак не могу согласиться с Вами.

1) Из цитаты Ленина ясно, что пока мы остаемся мелкокрестьянской страной, опасность реставрации капитализма будет у нас существовать. Вы говорите, что эту мысль Ленина “нельзя применять к нынешнему периоду в СССР”. Почему, спрашивается? Разве мы не остаемся все еще мелкокрестьянской страной?

Конечно, поскольку социалистическая промышленность у нас развивается и коллективные формы хозяйства начинают прививаться в деревне, шансы на реставрацию капитализма уменьшаются. Это факт. Но значит ли это, что мы уже перестали быть мелкокрестьянской страной? Значит ли это, что у нас социалистические формы развились настолько, что СССР нельзя уже считать мелкокрестьянской страной? Ясно, что не значит.

А что из этого следует? Из этого следует лишь одно — что опасность реставрации капитализма у нас существует. Как можно спорить против этого очевидного факта?

2) Вы пишете мне в своем письме: “Говоря о правом и “левом” уклоне, у Вас получилось так, что мы расходимся и с правыми и с “левыми” только в вопросе о темпе индустриализации. Вопрос же о крестьянстве у Вас в оценке троцкистской позиции поставлен мельком. Это порождает очень нехорошее толкование Вашей речи”.

Вполне возможно, что речь мою (см. настоящий том, стр. 222–238. — Ред.) толкуют разно. Это дело вкуса. Но что мысли, изложенные в Вашем письме, не соответствуют действительности, — для меня это очевидно. Я прямо говорю в своей речи, что правый уклон “недооценивает силу капитализма” у нас, “не видит опасности восстановления капитализма”, “не понимает механики классовой борьбы” “и потому так легко идет на уступки капитализму”. Я прямо говорю в своей речи, что “победа правого уклона в нашей партии” “подняла бы шансы на восстановление капитализма в нашей стране”. Вы, конечно, поймете, что речь идет здесь не только о темпе индустриализации.

Что же еще нужно сказать о правом уклоне, чтобы удовлетворить Вас?

Что касается “левого”, троцкистского уклона, то я прямо говорю в своей речи, что он отрицает возможность построения социализма в нашей стране, отрицает идею союза рабочего класса и крестьянства и готов провести свой фантастический план индустриализации ценою раскола с крестьянством. В моей речи сказано (если Вы ее читали), что “победа “левого” уклона в нашей партии привела бы к отрыву рабочего класса от его крестьянской базы, к отрыву авангарда рабочего класса от остальной рабочей массы, — следовательно, к поражению пролетариата и к облегчению условий для восстановления капитализма”. Вы, конечно, поймете, что речь идет здесь не только о темпе индустриализации.

Я думаю, что здесь сказано все основное, что вообще говорилось у нас против троцкизма.

Конечно, о “левом” уклоне говорится в моей речи меньше, чем о правом. Но это потому, что темой моей речи был вопрос о правом уклоне, о чем я и оговариваюсь в начале своей речи и что вполне соответствует порядку дня объединенного пленума МК и МКК. Но одного нельзя отрицать, что, несмотря на это, о троцкизме сказано в моей речи все то основное, чем вообще отличается троцкизм от ленинизма, с одной стороны, и от правого уклона, с другой.

Что же еще нужно сказать о троцкизме в речи, посвященной правому уклону, чтобы удовлетворить Вас?

3) Вас не удовлетворяет мое заявление о том, что в Политбюро нет у нас ни правого, ни “левого” уклона или примиренчества с ними. Имел ли я основания делать такое заявление? Да, имел. Почему? Потому, что при принятии в Политбюро текста обращения ЦК к членам московской организации среди наличных членов Политбюро не нашлось ни одного голоса против. Хорошо ли это, ила плохо? Я думаю, что хорошо. Можно ли отвлечься от такого факта при характеристике Политбюро в октябре 1928 года? Ясно, что нельзя.

С комм. приветом И. Сталин

27 октября 1928 г.

Печатается впервые

Ленинскому комсомолу

Приветствие в день десятилетнего юбилея ВЛКСМ

Привет ленинскому комсомолу в день его 10-летнего юбилея!

Ленинский комсомол был и остается молодым резервом нашей революции. Десятки и сотни тысяч лучших представителей молодого рабоче-крестьянского поколения воспитались в рядах комсомола, получили революционный закал и влились в нашу партию, в наши Советы, в наши профсоюзы, в нашу Красную Армию, в наш Красный Флот, в нашу кооперацию, в наши культурные организации — на смену старой гвардии большевиков.

Комсомолу удавалась эта трудная задача потому, что он вел свою работу под руководством партии, он умел сочетать в своей деятельности учебу вообще, ленинскую учебу в особенности, с повседневной практической работой, он умел воспитывать молодое поколение рабочих и работниц, крестьян и крестьянок в духе интернационализма, он умел найти общий язык между старыми и молодыми ленинцами, между старой и молодой гвардией, он умел подчинить всю свою работу интересам диктатуры пролетариата и победы социалистического строительства.