Шаман - Кристофер Сташеф

— Он рад тому, что теперь ты сможешь позвать его, — перевел Манало. — А сейчас отдай ему копье и иди своей дорогой.

Огерн отдал копье и спросил:

— Что, ему не нужно от меня никакого дара?

— Не нужно. Это может быть неправильно понято. У него есть твоя добрая воля. Он знает об этом, он это почувствовал. Вот и все.

Затем, обменявшись многочисленными поклонами и взаимно непонятыми заверениями, они разошлись. Как только бледнокожие человечки исчезли за скоплением камней, Лукойо глубоко вдохнул. У него вдруг задрожали колени. Он оперся о ближайший валун, чтобы не упасть.

— Держись, дружок. — Рука Огерна обняла плечи Лукойо, хотя сам кузнец имел довольно-таки бледный вид. — Уверен, нам предстоит повидать еще немало удивительного, пока мы доберемся до цели.

И он не ошибся — как только стемнело, им предстало очередное удивительное зрелище.

На ночлег они остановились около большой груды камней, но как только Лукойо присел на корточки, чтобы начать разводить костер, Манало сказал ему:

— Не так близко к этой скале, лучник.

— Почему? — удивился Лукойо. — Как только уйдет солнце, огонь согреет камни, и тогда нам будет тепло со всех сторон, а не только от самого костра!

— Это верно, — кивнул Манало. — Однако поверхность этой скалы — не просто камень.

— Ну, понятно, она блестящая и такая гладкая, что еще чуть-чуть, и я увижу в ней свое отражение.

Манало кивнул:

— Верно. И еще такие камни горят.

Огерн и Лукойо так уставились на мудреца, будто тот обезумел. Наконец Огерн обрел дар речи.

— Горящие камни?

— В мире много чудес, — заметил Манало. — Это лишь одно из них. Не сомневайся, этот камень горюч. Если не веришь, собери камешки у его подножия и брось в огонь. Но для начала, очень прошу, перенеси костер подальше от крупных камней.

Они поступили, как просил мудрец. Черные камешки загорались не сразу, но, пролежав некоторое время среди горящего хвороста, вспыхивали и горели долго. Огерн стоял на коленях и, как зачарованный, смотрел в огонь.

А Лукойо от радости захлопал в ладоши и радостно воскликнул. Затем он ощипал подстреленную им раньше птицу и устроил ее тушку над огнем.

Когда с трапезой было покончено, Огерн присел у огня, чтобы на ночь затушить его, но костер взревел, и языки пламени взметнулись на высоту человеческого роста.

— Назад! — вскричал Манало, но Огерн и сам уже отпрыгнул от огня.

Лукойо замер на месте. Мудрец медленно отступил, не сводя глаз с пламени.

А пламя взметалось все выше и выше. Вот оно уже на высоте вдвое выше человеческого роста. Выше, выше… выше дерева…

— Что стряслось, Учитель? — крикнул Огерн.

— Улаган снова направил против нас злое колдовство! — крикнул в ответ Манало.

И тут Лукойо разглядел на самом верху огненного столпа глаза, горящие ярче самого пламени, — белые посреди оранжевого. И смотрели эти глаза на него. Лукойо не в силах был отвести взор. Его словно к земле приколотили, да он почему-то и не хотел двигаться. А пламя вдруг опало и приняло некие очертания — стало тонким ближе к земле, а наверху появилось что-то вроде морды, а в ней — рубиновый язык. Язык высунулся и как бы лизнул воздух.

— Что это, Учитель? — Даже у Огерна голос дрожал.

— Это саламандра, — отвечал Манало. — Существо, созданное из огненной стихии. На самом деле можно даже сказать, что это дух огня. — О дух! Зачем ты посетил нас?

— Уф, конечно, по приказу Улагана, — отвечало огненное создание голосом пламени, бушующего в печи.

— Но как же так вышло, что ты служишь Багряному? — Голос Манало почему-то не дрожал.

— Я не служу ему, — проревел пламенный голос, и из глаз чудища вырвались языки огня. — Я делаю что хочу. Улаган сказал мне, что здесь есть топливо для моего пламени. И еще он попросил меня спалить наглых смертных, которых я найду около вот этого костра. Кто вы такие, ничтожные, и как вы смеете даже заговаривать с саламандрой?

— Я Манало, учитель людей, человек.

В глазах саламандры вспыхнули яркие искры, и дитя стихии проревело:

— Может, и так, но ты кажешься выше обычного человека. Твое сияние выше, чем твое тело, — вдвое выше. Ты горишь?

— Мое тело сгорит, как любое другое, — ответил Манало. — Но я надеюсь, что ты не поглотишь ни меня, ни моих друзей.

— Почему же?

— Потому что мы придемся тебе не по вкусу…

Лукойо не верил ни собственным глазам, ни ушам. Создание зависло в воздухе, ворча и подвывая. Наконец оно фыркнуло:

— Поглощать топливо — всегда мне по вкусу.

— Верю, — кивнул Манало. — Но в несчастных человеческих телах столько воды, что тебе проще было бы сжечь их, а не глотать.

— Наверное, — согласилась саламандра.

— Так зачем же тебе делать это? Потому что дружишь с Улаганом?

— Он мне не друг!

— Верно, он никому не друг и другом никогда не будет. Но если тебе не доставляет удовольствия делать то, о чем он тебя просит, так не делай же этого.

— Ты прав. — Саламандра склонила огненную голову. Манало дрогнул, но устоял.

— Дай-ка я на тебя посмотрю получше, — проревело чудовище. — Мне такие умные создания редко попадаются.

— Благодарю, — просто ответил Манало.

— Не надо благодарить. Что думаю, то и говорю. А думаю я вот что: раз уж я явилась сюда, то просто так не уйду. Что вы дадите мне взамен?

— Черный камень, — ответил Манало.

Глава 13

— Несите еще, да побыстрее, — распорядился Манало, и они все вместе принялись подтаскивать черные камни к той кучке, которую уже сложили около своего костра. — Придется — руби мечом большую скалу, Огерн. Меч немного затупится, но потом мы его заточим!

И, не дожидаясь ответа, Манало швырнул в пламя саламандры черные камни.

На мгновение пламя взвыло, взметнулось и опало.

— Вкусно, — похвалила саламандра. — Очень вкусно! Еще, смертные, еще!

— Будет тебе и еще! — Манало принялся швырять камни в огонь один за другим, все выше и выше, стараясь попасть в пасть саламандры.

А Лукойо и Огерн поспешили к черной скале. Лукойо выхватил нож, но Огерн схватил его за руку:

— Погоди! Надо побыстрее. Давай-ка для начала вот так.

С этими словами Огерн ухватил с земли большой камень, поднял его над головой и изо всех сил стукнул по скале. Треск разламывающейся скалы потонул в вопле саламандры, требовавшей добавки. Во все стороны полетели осколки, а на землю покатился огромный черный обломок.

— Хватай его! — крикнул Огерн полуэльфу, а сам снова размахнулся камнем.

Лукойо присел, поймал большой кусок черного камня и потащил его к Манало. В промежутке между воплями саламандры он услышал, как Огерн еще раз ударил камнем по скале.