Графиня Затерянных островов - Адель Хайд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В доме, ранее принадлежавшем барону Руани. Иза
Когда мы со Скандром подъехали к дому, который находился на Буковой улице, которая начиналась от площади Фонтанов (одна из пяти площадей Ризы) и проходила вдоль реки, названной по имени города, тоже Риза. Дом располагался ближе к окраинам столицы, благодаря чему, видимо, и имел достаточно большую территорию с парком, расположившимся позади самого дома. Дом был большой, и когда-то он был весьма красивым. Но сейчас производил удручающее впечатление, потому что красивые колоны на входе выглядели облезлыми, да и вся штукатурка со стен тоже отвалилась. Окна были забиты досками.
Возле ворот нас встречал Гастон Папир, который сообщил, что Том Парселл уже находится внутри дома. Калитку в воротах нам открыл старик, которого Гастон обозвал привратником и сказал, что тот служит здесь уже много лет и может многое о доме рассказать.
Мы зашли внутрь ворот и мне показалось, что мимо в этот момент проехала открытая коляска, двигаясь в сторону центра города. — Странно, подумала, пока мы высаживались из кареты и ждали, пока привратник распахнёт калитку, я не видела, чтобы по улице ехала коляска, хотя улица от дома просматривалась достаточно далеко.
— Гастон, — обратилась я к стряпчему — пока вы нас ждали, никого или ничего подозрительно не видели на улице?
— Да вроде нет, леди — один раз проехала открытая коляска, и всё
— А в какую сторону она проехала?
— В сторону выезда из города — ответил Гастон — а что вас беспокоит, леди?
— Да нет, всё хорошо, просто показалось — ответила я и решила выбросить это из головы. Наверняка кого привезли из города, и коляска возвращалась обратно.
Внутри дома впечатление только ухудшилось, было видно, что когда-то дом действительно был великолепен, но сейчас, грязь, запах сырости, старая, погрызенная мышами мебель и какие-то мрачные портреты на стенах, всё это ввергало в депрессию.
Я ещё не решила, нужно ли мне делать ремонт в доме, всё будет зависеть от той информации, которую собрал Гастон и рассказа привратника.
К моей радости, одно помещение было отремонтировано, а именно кухня и прилегающая к ней маленькая столовая, которая когда-то использовалась как столовая для слуг. Там мы и расположились. Служанка, которая совмещала и роль кухарки принесла нам чаю, и Гастон начал свой рассказ.
Информация, которую собрал Гастон.
Сам барон в доме практически не жил, с тех пор как умерла его жена. Брак был по любви, жена барона была младшей сестрой князя Велицкого. Когда она была жива, то здесь было многолюдно, леди любила литературные вечера и часто принимала гостей. Барон нежно любил супругу и потакал всем её желаниям. К сожалению, счастье их продлилось недолго, у баронессы было слабое здоровье, и она умерла родами, оставив барона с маленькой дочерью. Девочке дали имя Элоиза в честь её матери. Барон, взяв дочь, уехал в дальнее поместье, где проживала его сестра. Там он и вырастил девочку, только пару раз приехав в столицу, чтобы представить дочь ко двору и познакомить с князем Велицким, с её родным дядей.
При дворе на балу дебютанток её и приметил один из князей Велимиров, и не откладывая в долгий ящик сразу сделал предложение. Его устраивало то, что девочка юная, выросла далеко от двора, но тем не менее происходит из старого дворянского княжеского рода по матери. В приданное барон передал этот городской дом и крупную денежную сумму. Князь Велимир был военным, и их брак продлился весьма недолго, потому что началась Пятидневная война, где князь и погиб. Овдовев Элоиза, решила не возвращаться в деревню, а переехала в городской дом своего отца. Жить в доме погибшего мужа ей было тяжело, ребёнка она родить не успела, и Велимирам она была не нужна, впрочем, как и отцу.
И это было как раз в тот год, когда в семье графа Градиент родилась девочка, которую назвали Изабелла.
И вот здесь начинается самое интересное. Гастон пригласил к нам привратника и приказал тому рассказать то, что тот уже рассказал ему, ну конечно, не бесплатно.
Рассказ привратника
Взяли меня привратником в тот год, когда княгиня переехала в дом. Парень я был уже не молодой, но ещё и не старый, крепкий, непьющий, неженатый, только вот собирался жениться., да денег не хватало, надо было подзаработать. Пару лет-то всё спокойно было, к княгине никто не ходил, она-то куда-то ездила, я вот ворота открывал, она выезжала. А потом стал к ней тоже один ездить, но всё больше вечерами, тайно значит, лицо скрывал. Уезжал либо поздно ночью, либо под утро. Ну и через год или полтора где-то, княгиня-то понесла. Она в саду гулять любила, и плащ то на ней широкий был, а только ветер-то подул я и увидел, что она в тягости. И вспомнил, что давно она никуда сама не выезжала, а этот, который тайный поклонник, всё реже и реже стал приезжать.
И вот в один день, ой, помню дождь был, гроза, прибежала личная служанка княгини и говорит, срочно, значит, поезжай к дому господина Виартье, стряпчего, и предай ему записку и монетку дала серебряную. Ну что делать-то, поехал, записку передал. Что там было не знаю, только через какое-то время приехал этот Виартье и я понял, что это он и был тайный-то. Вбежал он в дом, что там было, не знаю, а только под утро, разбудили меня, смотрю, а это он, а в руках у него корзинка. Он мне и говорит, — отвезёшь корзинку в монастырь Святой Елены, оставишь там и даёт мне два золотых, один золотой, отдай монахиням, второй оставь себе, если всё как надо сделаешь, получишь ещё два, когда вернёшься.
А сам так тихонько говорит — вряд ли выживет, видно, что нежилец…и ушёл…
Я в корзинку заглянул, а там дитё, синенькое, мне даже показалось, что не дышит, и главное, не плачет и не кричит. Ну, думаю, не моё дело, отвезу, как сказали. Закрепил корзину в коляске, запряг лошадь и поехал.
И вдруг
