Очень наглая ведьма - Елизавета Михайличенко

Первый этаж безраздельно занимал горячий бассейн диаметром около трех метров, а также душевая и массажные столы. На второй этаж я не стала подниматься, и так понятно, что там будет две спальни и туалет.

— Я в душ, — заявила я и, на ходу раздеваясь, направилась к заветной двери. Оставшись в одних трусах, сообразила предупредить, обернувшись через плечо: — Не вздумай подглядывать!

Кельтар тут же отвел взгляд, смутившись. Я лишь закатила глаза и, покрепче прижав к себе свои вещи, юркнула в душевую.

Бросив ворох грязных тряпок в специальный контейнер, из которого одежду отправляют в прачечную, я залезла под горячие струи и блаженно застонала. Как долго я мечтала об этом моменте!

Грязь и кровь окрасили воду в неприглядный бурый цвет, который еще долго не вымывался. Кажется, привезла сюда половину Хоррских Болот, не меньше.

Спустя полчаса, завернувшись в полотенце, я выползла из душевой и, напрочь игнорируя архидемона, терпеливо ожидавшего своей очереди, с разбега нырнула в бассейн. Вода, насыщенная солями, маслами и прочими полезностями, приняла меня в свои объятья, даря чувство защищенности и спокойствия.

Проплыв под водой до противоположного края бассейна, я вынырнула и повисла на бортике. Хлопнула дверь душевой — надеюсь, Кельтар-нор и без моих подсказок разберется, куда складывать свою одежду и что делать с полотенцем.

Разобрался. Я как раз потягивала мелкими глоточками первый коктейль из энерджи-дуэта и праздно глазела по сторонам в ожидании прихода массажистов. Кельтар вышел из душевой и, словно ничего не происходит, плюхнулся в кресло. И все бы ничего, но я-то ожидала увидеть обрюзгшего сорокалетнего мужика с брюшком и дряблой грудью, поросшей рыжими волосами, а тут такое… такое… Бог, заглянувший на чай к простой смертной из глубинки, иначе это зрелище и не назовешь. Точнее, архидемон в своем истинном облике и с одним лишь полотенцем, закрепленном магическим зажимом на бедрах.

К такому я была не готова, поэтому едва не подавилась энерджи, расплескав приличную часть на себя. Стоит ли расписывать поджарую фигуру, смуглую кожу и влажные волосы, небрежно откинутые назад? Убрать бы еще нечеловеческие красные глаза, клыки и слишком уж явную демоничность, и идеальный мужчина подан и готов к употреблению. Интересно, все демоны грешат такой красотой или это только мне не повезло наткнуться на приятное исключение?

Не сказала бы, что меня интересует продолжение рода (если вы понимаете, о чем я), но если бы Трия решила, что именно этот красавец — мой любовник, я бы десять раз подумала, прежде чем сказать «нет». Тут еще некстати вспомнился другой полуголый образчик мужественности, который всего пару дней назад умирал на моих руках, и мои щеки предательски загорелись. Обилие раздетых мужчин в моей жизни в последнее время что-то слишком уж зашкаливает, а я, как-никак, все же девушка в самом соку, которая…

Ох, видимо, я глотнула слишком много энерджи за раз, и меня понесло. Неприличные мысли, которые обычно надолго в моей дурной голове не задерживаются, сейчас не торопились ее покидать. Если так пойдет дальше, то все может плохо закончиться. Причем плохо в самом прямом смысле этого слова.

Я поспешно поставила стакан на бортик бассейна, чтобы немного прийти в себя. С этими русалочьими отварами надо быть крайне осторожным — сделаешь слишком большой глоток, и можно потерять голову от высокой концентрации расслабляющих веществ.

Почти усмирив свои сексуальные фантазии, я повернулась к Кельтару и обомлела: архидемон на моих глазах ЗАЛПОМ выпил сразу весь стакан энерджи. Мое сердце ухнуло в пятки, потому что я понятия не имела, как высококонцентрированный расслабляющий коктейль подействует на Люцифеля. Меня бы подобное привело в амебное состояние, когда все мышцы настолько расслаблены, что я не то что встать, даже голову повернуть не смогла бы.

Выругавшись, я вылезла из воды и бросилась к своему дурному работодателю. И почему я не предупредила его? Вот же башка дырявая, загляделась, словно девчонка, никогда голых мужиков не видавшая, и забыла обо всем на свете. Только бы этот идиот не стал буянить, я ж архидемона в жизни не остановлю своими жалкими силенками…

Кельтар с громким стуком поставил стакан на столик и задумчиво нахмурился. Я застыла рядом, не зная, что делать, и ждала развития событий. Вертикальные зрачки становились все шире, пока не заполнили всю радужку. Мне стало не по себе, когда архидемон перевел пустой взгляд черных глаз на меня и как-то нехорошо улыбнулся. Я даже невольно отступила на шаг, ожидая подлянки. Чует моя пятая точка, сейчас начнутся приключения.

— Ты! — глубокомысленно изрек Кельтар, размашисто ткнув в меня пальцем. — Ты — Мышонок?!

Последние слова прозвучали скорее как вопрос, нежели утверждение. «Мышонок» больно царапнул слух, пробудив воспоминания сначала о болотах, а потом — о видении, в котором Люцифель, бесконечно древний и вечно юный, называл так ту девочку, Ашу. Получается, что архидемон тоже перепутал меня с ней?

Голова закружилась, мешая понять, что же вообще происходит. События последних дней слились в кашу, и я уже отчаялась разобраться в этом дерьме, свалившемся на мою несчастную тушку. К демонам эти проблемы и загадки, лучше бы никогда в глаза не видела ни Люцифеля, пожиравшего меня сейчас непонятным мне взглядом, ни его контрактора, втянувшего меня во все это. И Надая тоже, до кучи, потому что именно этот недалекий деревенщина и притащил ко мне домой князя.

Я стояла, не в силах пошевелиться. То ли действительно глотнула лишнего, то ли просто настолько выбита из колеи всеми этими непонятками, не знаю. В ушах гулко стучало, перед глазами то и дело все расплывалось, и мне захотелось, как тогда, в моем кабинете, свернуться калачиком и реветь, не думая ни о чем. Моя здравая стрессоустойчивость уже в который раз за последние дни дала трещину.

Кельтар, не дождавшись от меня ответа, поднялся с кресла и, пошатываясь (видимо, мышцы из-за энерджи слушались плохо), приблизился ко мне. Его горячие руки сжали мои плечи, и, заглянув мне в глаза, он спросил:

— Мышонок, почему ты молчишь? Обиделась? Из-за того, что я нарушил обещание?

Это привело меня в чувство. Резко стряхнув с себя руки Люцифеля, я твердо сказала:

— Я не Мышонок. Я — Хоранна Черно-белая, колдунья, которую ты знаешь три дня. Ты меня с кем-то путаешь, Кельтар-нор.

Не знаю, какой реакции я ожидала, но явно не такой. Красивое лицо приобрело потерянное и даже жалобное выражение, словно передо мной стоял не древний архидемон, проживший с десяток тысяч лет, а мальчишка, которого отвергли. Мне даже стало неловко за излишнюю резкость.